– Какое у меня лицо? – обеспокоенно поинтересовалась я.
– Хорошенькое, – ответил Кишан.
Рен, присевший над нашими сумками, ответил, не оборачиваясь:
– Веки у тебя покрыты крохотными изумрудами, которые отбрасывают переливающиеся отсветы на твои скулы. От бровей до линии волос твой лоб усыпан маленькими топазами. Кожа твоего лица отливает зеленым, этот цвет спускается вниз, на шею и плечи, а ниже выцветает до оттенка старого золота.
Он встал и подошел ко мне.
– Губы у тебя, – его глаза всего на долю секунды задержались на них, – тоже золотые. И вот единственное, чего не хватает… – Тут Рен вынул у меня из рук до сих пор не угасший белый огненный цветок и воткнул его в мои волосы, заплетя стебелек в тяжелую прядь над ухом. Мое сердце пустилось вскачь от его прикосновений. – Она не просто хорошенькая, Кишан. Она прекрасна!
Прежде чем я успела что-то сказать, Рен подхватил рюкзаки и зашагал в сторону города. Кишан удрученно заворчал в спину удаляющемуся брату и процедил что-то нечленораздельное. Потом он подал мне руку, и мы вместе влились в толпу людей, спешивших к пирамидальному храму Города света.
– Мне кажется, они чем-то взволнованы. Здесь происходит что-то такое, чего уже очень давно не бывало, – прошептал Рен, который воспользовался своим острым тигриным слухом, чтобы подслушать беседу двух мужчин неподалеку. – Тут у них какое-то особое событие.
Тем временем какие-то люди, встав в круг, начали хлопать в ладоши и петь, а музыканты забили в барабаны и задули в какие-то трубы, похожие на флейты. Музыка стремительно набирала темп, и вот уже несколько бодха пустились в пляс. Энергия толпы оказалась заразительной. Охапки цветов полетели в озеро лавы, где плавали, не сгорая. Над толпой поплыл густой и душный аромат.
Мы приблизились к огромному храму, от которого невозможно было оторвать глаза. Он не только отражал свет всего, что его окружало, но и сам горел собственным внутренним огнем. Граненые, как бриллианты, стены десятикратно усиливали этот свет, который плясал и переливался вокруг нас, как будто мы стояли под вертящимся зеркальным шаром в центре зала. С того места, где мы стояли, я не могла разглядеть вершину храма, но предположила, что высотой он примерно с двадцатиэтажное здание, не меньше.
Эта гигантская постройка напоминала храмы древних майя, которые я видела в кино и на фотографиях. Представьте себе огромную хрустальную пирамиду с крутыми ступенями, ведущими на самую вершину. На каждой ступени стояли воины в сияющих доспехах и с копьями в руках. Несмотря на свой грозный вид, стражи весело улыбались вместе с ликующей толпой и, похоже, не ждали никаких неприятностей.
Внезапно из ворот на середине лестницы вышли двое молодых красивых мужчин. Спустившись на несколько ступенек вниз, пара остановилась на площадке, расположенной над головами толпы. На мужчинах были саронги, как у Рена и Кишана, только гораздо богаче и красивее. Кожа их блестела, припорошенная золотой пудрой. Толстые золотые браслеты спиралями обвивали предплечья, руки и ноги красавцев, а в длинные белые волосы были вплетены пышные перья огненных птиц.
– Владыки! – взревела толпа. Один из мужчин вскинул руку, и крики мгновенно стихли.
– Наш народ! Много-много лет прошло с тех пор, как мы увеличивали свою численность. Многие из вас уже начали волноваться, не прошло ли навсегда время свежей крови. Но теперь мы знаем – нет, оно не прошло! Животворная жизненная сила, бегущая под нашим городом и питающая всех нас, не утратила своего жара! Она до сих пор достаточно могущественна, чтобы разговаривать с верхним миром и даровать нам новую жизнь!
– И новую надежду для наших Владык! – хором закричали бодха.
Говоривший улыбнулся и хлопнул по плечу своего молчаливого напарника.
– Да! Новую надежду, братец!
– За надежду! – ответил тот, поднимая золотой кубок.
Этот тост был подхвачен всеми собравшимися, в толпе стали разносить напитки.
Владыки снова подняли свои кубки.
– За надежду, наш добрый народ! Пусть новенькая станет той единственной пропавшей возлюбленной, которую мы ищем!
Кишан поднял свой бокал, попробовал напиток.
– А что, неплохо, – негромко оценил он. – Нечто среднее между огненным плодом и яблоком.
– Ты чувствуешь, братец? Она идет! – вскричал один из Владык, и они с братом стали спускаться в толпу.
Стражи молча последовали за своими повелителями и окружили их с обеих сторон, когда братья сошли со ступеней храма на черный песок. Приблизившись к озеру бурлящей лавы, Владыки остановились и устремили взоры вдаль.
Они стояли так близко к раскаленной лаве, что едва не касались ее кончиками пальцев на ногах, и я невольно передернулась, вспомнив о своем недавнем сожжении заживо. Я судорожно вцепилась в предплечье Рена, но когда он участливо посмотрел на меня, мне уже удалось взять себя в руки. Сделав глубокий вдох, я прошептала:
– Ничего. Давайте подойдем поближе.
Мы отыскали местечко, где никто не загораживал нам обзор. Вскоре я увидела, как поверхность лавы всколыхнулась и на ней начали лопаться пузыри. Круги побежали по озеру. Они становились все шире и шире, а потом толпа дружно ахнула – и из лавы вышла юная девушка. Я разинула рот. Девушка вся дрожала, вид у нее был испуганный. Она побрела в сторону берега, стряхивая с рук лаву, а когда подошла ближе, я увидела, что кожа у нее алая, как кровь.
Владыки вошли в кипящую лаву, словно в прохладное озеро, и пошли навстречу девушке. Было очевидно, что жар и пламя им нипочем. Один из братьев накинул красивое одеяние на плечи девушки, второй надел ей на голову венок из огненных цветов. Затем они бережно вывели ее на черный песок.
– Добро пожаловать в Город света, юная, – провозгласил один из братьев. – Здесь мы о тебе позаботимся. Все твои желания будут исполнены. Идем же с нами.
С этими словами Владыки повели девушку в храм, а бодха с радостными криками бросали цветы им под ноги. Поднявшись по ступеням, девушка робко улыбнулась и скрылась внутри вместе с братьями. Ворота закрылись, и стражи заняли свои прежние места на лестнице.
По окончании церемонии веселье на площади разгорелось с новой силой. Вновь заиграла музыка, в толпе начали разносить еду, бодха плясали и пели вокруг храма. Мы тоже старались не выделяться из толпы, вот только еда, хоть и очень вкусная, оказалась нестерпимо острой. К счастью, я быстро выяснила, что напиток, которым обносили празднующих, отлично гасит пожар во рту.
За едой мы не забывали прислушиваться к разговорам вокруг, из которых узнали, что веселье будет продолжаться до самого утра. Бодха надеялись, что Владыки выйдут к ним среди ночи с радостной вестью, что девушка оказалась той единственной, кого они так долго ждали. Я поймала себя на том, что горячо сочувствую незнакомой мне девушке и даже вижу нечто знакомое в том положении, в которое она попала.