– И я о том же.
– Значит, все это зря?! И Диана погибла зря? – Она сжала пачку снимков в руке, ощущая сильное желание швырнуть ее в мусорную урну у скамейки.
– Нет. Существуют и другие способы. Я не вправе разглашать результаты расследования, но обычный гражданин может обратиться в прессу… Однако для начала нам надо понять, сможете ли вы опознать кого-нибудь из этих людей.
Саманта еще раз протерла глаза и вновь занялась снимками. Боб сидел рядом, прямой, черный, сосредоточенный, и Морган ощущала, как ей передается спокойствие этого человека. Что-то можно сделать. Что-то всегда можно сделать…
– Диана много о вас рассказывала, – неожиданно сообщил Боб.
– Например?
– Например, – он улыбнулся, – что при знакомстве вы расквасили ей нос. Что вы очень умны, но при этом ничего не понимаете в людях. Что вы одиноки. Но она не говорила, что вы еще и очень красивы…
– Вы пытаетесь заигрывать со мной, инспектор Боб?
– Нет. Пытаюсь чуть исправить вам настроение. Но если вы предпочитаете, чтобы я заткнулся, я заткнусь.
Саманта улыбнулась. Этот человек начинал ей нравиться. Интересно, заметила ли Ди его суховатое обаяние? Наверняка заметила. И что на эту тему думал Том? Ах, кстати…
– А о лейтенанте Томе Дерринджере она вам ничего не говорила?
– Том Дерринджер? – Боб нахмурился. – Говорила. Говорила, что в последнее время этот крысеныш пытался копать под нее, сливал информацию для отдела внутренних расследований. Метил на ее место. Но вроде бы пару месяцев назад Дерринджер сам оказался замешан в каком-то скандале с наркотиками и чуть не вылетел из полиции. С тех пор он утихомирился…
Саманта задохнулась. Она вскочила со скамьи. Снимки разлетелись по мокрой траве.
– Что с вами?
– Ничего. Просто вспомнила, что мне срочно надо идти.
Боб смотрел на нее с недоумением:
– Если надо, идите. Вы никого не узнали? Жалко.
Он слез со скамьи и присел на корточки, собирая фотографии. Морган мысленно обозвала себя дурой и присела рядом. Если с кем-то и поделиться, то только с этим человеком. Куда она собиралась бежать, что делать? Стрелять в Тома снотворным? А затем что? Привязать к стулу и под пытками вырвать признание в убийстве Дианы? Ага, еще и прихватить ампулу пентотала натрия с биохимического склада, чтобы лейтенант уж наверняка сказал правду… Глупо, и не так все это делается. Да и почему она решила, что ложь насчет помолвки непременно доказывает вину Дерринджера?
– Что с вами творится? – Боб замер со снимком в руках и внимательно смотрел на Саманту.
Она опустила глаза. Прямо перед ней на траве лежала фотография, та самая, с барбекю. Умершие больше двадцати лет назад мужчины и женщины толпились у столиков, весело разбирали тарелки с бургерами… Саманта резко втянула воздух. На заднем плане, у самой жаровни, стоял высокий тощий человек. Его лицо было заснято вполоборота, он что-то говорил другому, низкому и седоватому. За четверть века многое изменилось, но тогда, как и сейчас, в физиономии высокого было что-то лошадиное.
– Саманта?!
Она медленно подобрала снимок и указала пальцем:
– Генерал Грегори Амершам. Впрочем, двадцать пять лет назад он вряд ли был генералом…
– Я прошу, Саманта, чтобы с этого момента вы ни во что не вмешивались.
Морган покачала головой. Она рассказала следователю Бобу все, что знала о генерале и о Томе Дерринджере, и вот сейчас полицейский настаивал, чтобы Саманта больше ничего не предпринимала. Но ей хотелось действовать – разоблачать и, возможно, стрелять.
– Убили мою подругу. Чуть не прикончили меня. В конце концов, я знаю Амершама намного лучше, чем вы…
– И все же, судя по всему, вы знаете его недостаточно хорошо. – Боб собрал документы в папку и защелкнул сенсорный замок кейса. Затем обернулся к Саманте: – Вы, насколько я знаю, выдающийся ученый.
– Спасибо за комплимент.
– Пожалуйста. Итак, вы хороший ученый, а я, ходят слухи, неплохой полицейский. При этом я не являюсь к вам в лабораторию и не говорю, из какой пробирки в какую вам следует капать…
Саманта улыбнулась. Ее всегда умиляло представление людей о науке.
– …потому что ни черта в этом не понимаю. Отчего же вы считаете, что разбираетесь в криминалистике?
– Я не могу сидеть сложа руки.
– Однако именно к этому я вас и призываю. Более того, сидеть вам придется не в институте и не у себя дома.
– О чем вы говорите?
– Я говорю о том, что из неугодного Амершаму ученого вы только что превратились в крайне опасного для него свидетеля. Если допустить, что о нашем разговоре ему известно…
– Откуда? Он что, по-вашему, запихнул жучок в эту урну?
Боб вытащил из кармана небольшую матовую пластинку, по поверхности которой пробегали зеленые огоньки.
– Я знаю, что жучка в урне нет. Я проверил это место на наличие подслушивающих устройств. И все же на всякий замок найдется отмычка. Мы не можем быть абсолютно уверены ни в чем, кроме того, что вам угрожает опасность. – Спрятав детектор, он продолжил: – Вы должны сейчас поехать со мной.
– Куда?
– В безопасное место, которое я для вас организовал. Помните, я говорил, что мне надо было перед нашей встречей еще кое-что сделать? Это дом, где вас будут охранять. Придется вам на время прервать свои исследования, но ничего не поделаешь – жизнь важнее.
– Но даже если я соглашусь, мне надо собрать вещи…
– Никаких вещей вам не надо. Всё купим на месте.
Саманта ощутила, что опять начинает подозревать этого человека. Слишком быстро все происходило. Слишком она была уязвима, несмотря на дурацкий пистолетик в кармане.
– По крайней мере, я могу узнать, где этот ваш безопасный дом находится?
– Можете. Не говорите ничего вслух.
Боб вытащил наладонник и вывел на экран карту. Ниагара-Фоллс. Маленький городок на самой границе с Канадой.
– Почему там?
– Я же вас просил…
Боб покачал головой и быстро набрал на клавиатуре несколько слов.
«Потому что вам может понадобиться быстро покинуть страну».
Подозрения Саманты росли, как дрожжи в богатой питательной среде. Очень некстати припомнился отдаленный рев воды на плотине – а теперь ей придется слышать рев Ниагарского водопада… Конечно, городок набит пограничниками, но вокруг леса́. Дом, вероятно, не в центре. Вполне подходящее место, чтобы избавиться от свидетеля, да и по дороге может случиться всякое.
– Вы говорили, что Диана рассказывала о нашем с ней знакомстве, – медленно произнесла женщина. – О том, что я расквасила ей нос. Она не упоминала, где и как это произошло?