Под вечер второго дня, устав от бесплодных раздумий, она поймала Вечерского в коридоре.
– Нам надо поговорить.
Тот смотрел настороженно, но бежать не пытался.
– Да, – после минутного молчания согласился он. – Надо, но не здесь. Давай в парке, часа через два.
Парк, несомненно, был не лучше темных переулков. На фургоне туда не заедешь, а вот перемахнуть через изгородь при некоторой ловкости вполне можно. И все же волков бояться – в лес не ходить…
– Хорошо, – сказала Саманта. – Заодно можешь и Гморка прихватить. Ему полезно подышать свежим воздухом.
Вечерский освободил рукав свитера, за который она, оказывается, все еще держалась, и, ничего не ответив, скрылся за дверями своей лаборатории.
Спустя два часа, когда Саманта уже спускалась по центральной лестнице в обширный институтский холл, в сумочке загудел коммуникатор.
«Этот козел нашел предлог не встречаться», – зло пробормотала Саманта и полезла в сумку. Но звонил не Алекс. Звонил Том Дерринджер, лейтенант, работавший на одном участке с Дианой. Сэмми видела его пару раз на днях рождения у Ди – Том всегда держался сзади, и все равно его белобрысая башка торчала над головами остальных гостей. Здоровенный, молчаливый, со скандинавскими, похоже, корнями парень. Единственный привлекательный мужчина из окружения Ди, за которым пылкая афроамериканка не пыталась приударить.
Сэмми приняла звонок и ошеломленно уставилась на лицо Тома на экране. Обычно спокойное и даже вялое, сейчас оно пошло бурыми пятнами, а уголок рта нервически дергался. Глаза лейтенанта были красны и подозрительно блестели.
– Том? Что?..
– В Ди стреляли.
– Стреляли? Кто стрелял? Том, что происходит?
– Сэмми, ее убили.
Коммуникатор вывалился из ладони Саманты и грохнулся на мраморные ступеньки лестницы.
Когда Ди, офицера полиции Диану Виндсайд, хоронили, шел дождь. Кладбищенская земля размокла, черные комья липли к ботинкам. Дождь превратил белые полосы на знамени в серые, а когда знамя убрали с крышки гроба, дождь еще яростнее заколотил по полированному дереву. Было очень много людей, неожиданно много – полицейские, друзья по академии, просто знакомые. Огромная толпа. Впереди, у самого гроба, там, где должна была стоять семья покойной, стояли Том Дерринджер и Саманта. Накануне Том признался, что они с Ди собирались обвенчаться. Сюрприз. Ди готовила сюрприз для друзей, и для Саманты особенно. Оказывается, и у Ди, выбалтывавшей все, вплоть до оттенков белья своих многочисленных любовников, тоже были тайны. «Потому что это было для нее важно, – думала Саманта. – Все мы болтаем о незначительном, а главное храним в себе. И непонятно, насколько это правильно, но так уж оно повелось».
Когда прозвучал залп, Том рядом вздрогнул, и Саманта положила ладонь на рукав его плаща. Рукав был мокрый от дождя. Все было мокрым, серым, холодным – набухшее тучами небо и кресты, и деревья, уже почти расставшиеся с листвой, и куски дерна с бурыми травинками под ногами… Том подобрал один ком и бросил на крышку гроба. Саманта тоже взяла горсть земли, задержала в руке, медленно выпустила… Вот и всё.
Люди начали расходиться. Том тронул ее за плечо.
– Сейчас, я еще минутку. Подожди в машине.
– Сэмми, послушай. Я знаю, что сейчас не время и звучит это ужасно… но тебя, возможно, будут допрашивать.
– Что?
– В связи со смертью Дианы. Понимаешь, она сама открыла дверь. Ты же помнишь ее лофт, туда так просто не пробраться…
Диана поселилась в самом центре, в бывшем здании фабрики, переделанном застройщиками под жилой дом. Квартира занимала весь этаж, а вход с лифтовой платформы был закрыт решеткой. Да и внизу стояла бронированная дверь с домофоном…
– Ее убили на кухне, где они до этого с убийцей мирно распивали чай. Кто-то зашел в квартиру, напился чаю, а после всадил Ди восемь пуль в грудь. Она даже не подумала взяться за оружие. Это был знакомый, Сэм. Меня уже допрашивали.
– Томми, ты же не думаешь…
– Ничего я не думаю. Я жду тебя в машине.
Он развернулся и зашагал по дорожке, огромный, грузный, с поникшими плечами и светлыми волосами, склеившимися от дождя в сосульки.
«Он не мог убить Диану… Или мог?» – ужаснувшись своим мыслям, Саманта попятилась от могилы. И в то же время кто-то холодный и рассудительный, кто-то, подозрительно напоминавший Сэмми из Шанти-Тауна, четко проговорил у нее в голове: «Зачем он меня предупредил? Это ведь раскрытие служебной тайны. По дружбе? Но он должен был знать, что Ди никого у себя не принимала, никогда, кроме общих посиделок. К ней в гости заходила только я. И наверное, он. Но его не арестовали. Значит, я. Так зачем же он сказал?»
Саманту затрясло. Отчасти от страха, но в то же время и от стыда – о чем она думает над свежим земляным холмиком, в чем обвиняет жениха погибшей подруги? Может, он знал о расследовании Ди? Знал и не может сказать прямо, поскольку ему не известно, что́ именно Ди говорила Саманте. Если знал, если убийство связано с расследованием, тогда он просто пытается предупредить… Саманта почувствовала, что запуталась окончательно. Дождь усиливался. Засунув руки в карманы плаща, она развернулась и уже хотела идти к машине, когда в правом кармане обнаружилось что-то лишнее. Бумага. Странно, сто лет не держала в карманах бумаги, и на носовой платок не похоже. Когда Сэмми извлекла бумажку на свет, по свернутому листку немедленно размазались две дождевые капли. Записка. Саманта развернула ее и, прикрывая от капель ладонью, прочла:
Мисс Морган, я в курсе вашей договоренности с Дианой. Я – тот самый коллега из Нью-Йорка, о котором она упоминала. Я переслал файлы Диане в день ее смерти, но, похоже, она так и не успела с вами поговорить. В свете последних событий мне особенно важно, чтобы вы проглядели документы. Надо сделать это как можно быстрее. Похоже, наш клиент пронюхал о том, что мы висим у него на хвосте, и склонен действовать решительно. Пожалуйста, будьте в парке Маунт-Крик сегодня в шесть вечера. Ждите там у фонтана. Я подойду к вам и спрошу, который час. Выждите две минуты и следуйте за мной. Если хотите, можете прихватить с собой надежного человека, но чем меньше народу, тем лучше.
Саманта перевернула листок, но на оборотной стороне ничего не было. Она огляделась. Кладбище пустовало – лишь кресты, венки и дорожки, поливаемые дождем. Наверное, человек из Нью-Йорка подкинул письмо, когда все стояли у могилы. Если, конечно, это человек из Нью-Йорка, а не тот, кто убил Диану.
«Вот и посмотрим», – процедила Сэмми сквозь зубы. Снова сложив записку, сунула ее в карман и зашагала к воротам.
В шесть часов Саманта Морган стояла у фонтана и нервничала. Дождь прекратился, унеся с собой мерный шелест капель, и остался лишь плеск бьющей из фонтана воды. Это сооружение, как и весь парк, было создано пятнадцать лет назад на средства природозащитников. Из бассейна вставало металлическое дерево с обрубленными ветвями, и вода, сочившаяся из покалеченных ветвей, имела неприятный розоватый оттенок. Фонтан отлично смотрелся бы в качестве реквизита для фильма ужасов, но Саманту беспокоило отнюдь не это.