Гена остановил машину возле ворот, он хотел выйти, чтобы достать из багажника сумку, но Павел сам взял сумку, Оксана открыла калитку.
Борман узнал хозяина, бросился к нему, на радостях облизал подбородок. Неспортивное поведение, но Павлу понравилось. И он сам очень обрадовался своему псу. Собака не предаст хозяина и друга, не бросит его на произвол судьбы. И врагу в глотку вцепится мертвой хваткой. А Гена и Серега люди, да и Павел им не хозяин. Да уже и не друг. Он почему-то ничуть не сомневался в том, что ни Гены завтра не будет, ни Сереги. Ну и черт с ними!
На улице холодное дыхание осени, дождя нет, но сыро. А в доме тепло и уютно. И сытно. Голубцы в духовке томятся, полная морозилка домашних пельменей. И ящик «Чистой слезы» в прихожей — его в качестве отступного выставил Гена.
А может, и не надо его ни в чем винить? Как ни крути, а он очень помог Павлу. И морально его поддерживал, и материально. Шестьдесят четыре тысячи долларов из ниоткуда появились. Да еще и Оксана на житье-бытье тратила. Просто ребята испугались Маркела. И немудрено — этого урода чуть ли не вся зона боялась. И в Засечье он шороху навел.
Прав был Гена, Павлу нужно и отдохнуть, и душ принять, но в ванную идти не хотелось.
Он прошел на кухню, прихватив с собой две бутылки водки. Оксана поставила перед ним тарелку голубцов, достала из холодильника салат оливье, сыр, соленые огурчики. И куда-то исчезла. А ведь у него к ней масса вопросов.
Он выпил две по сто, справился с голубцами, только тогда появилась Оксана.
— Пошли, ванна уже готова.
— Потом.
— Потом неизвестно что будет… — девушка встревоженно смотрела в окно.
Павел подошел к ней, обнял со спины.
Милицейская машина по-прежнему стояла напротив дома, именно на нее был обращен взгляд Оксаны.
— Кого ты боишься? — серьезным тоном спросил Павел.
— Маркела… Они долго стоять не будут, — сказала она, кивком показав на машину.
— А они должны здесь стоять?
— Да. Панков их попросил.
— Панков?
— Он замглавы района, у него хорошие связи в милиции. Он попросил.
— Нас охранять?
— Гена тебе говорил, ты должен понять, насколько все серьезно… — Оксана развернулась к нему и, ладонями взяв за щеки, поцеловала в губы.
Сначала они просто целовались, потом она вдруг оказалась на столе.
— Потом, потом… — Оксана одернула и Павла, и себя.
Взяла его за руку, чуть ли не силой отвела в ванную. Раздела, но в ванну вместе с ним не полезла. Он погрузился в воду, а Оксана ушла. Минут через десять вернулась, и в руках у нее Павел увидел обрез охотничьего ружья.
— За что такая немилость? — нахмурился он.
— Ты подумал, что я в тебя? — спохватилась девушка и резко опустила оружие стволами вниз.
— Ну, мало ли… Откуда у тебя ствол? Панков дал?
— Нет, Сергей. Ты, наверное, думаешь, что он подлец? Не надо так думать, он за тебя переживает. Вот, обрез принес…
— Отлично. Осталось только за незаконный ствол сесть. Там, кажется, до трех лет.
— Я скажу, что это мое! — мотнула головой Оксана.
— Да нет, не надо… Пусть ствол будет моим…
Павел попросил полотенце, вытер руки, а потом взял обрез. Ружье старое, но стволы не ржавые. И патроны входили-выходили свободно. Судя по маркировке, заряжены они картечью.
— Против Маркела? — спросил он.
— Ну, лучше обойтись без этого… Леониду Ильичу пообещали, что Маркел тебя не тронет. С ним начальник РОВД на эту тему говорил. Но порох нужно держать сухим.
— Это ты хорошо сказала, — кивнул Павел, укладывая обрез на крышку стиральной машинки. — Только с чего это такая забота о моей персоне?
— Панков заботится обо мне, — покачала головой Оксана. — Он за меня переживает.
— С чего это?
— Илья ко мне очень привязался, хочет, чтобы я с ним была.
— Ну, хотеть не вредно!
— Как ты можешь так говорить! — возмутилась девушка. — Он — твой сын!
— Это ты зря, — нахмурился Павел. — Сын он мне или нет, но я за него переживаю. И если ты так заботишься о нем, я ничего не имею против. Он сейчас у Панкова?
— Да, у него. И я у Панкова жила… — Оксана потупила взгляд.
— Не понял.
— Я приехала от тебя, позвонила Панкову, спросить про Илью, он подъехал, а тут Маркел. Он на меня стал наезжать, на Леонида Ильича наехал. Я думала, он его убьет…
— За что?
— Ну, Панков сказал, что не боится его. Угрожал ему. Он действительно его не боится. За себя не боится… А за меня переживает. Он с милицией договорился, там охрану возле его дома выставили.
— Тебя охраняли? — Павел пристально смотрел на Оксану.
— Да.
— У него дома? Ты жила у него дома?
— Да, жила, а что здесь такого? Ты же не хочешь, чтобы Маркел меня изнасиловал!
— А он может?
— А зачем тогда он ко мне лезет? Он мне и раньше проходу не давал, и сейчас лезет!.. Сама я с ним не стану, но ведь он силой может! — От волнения у Оксаны запылали щеки.
Павел кивнул. Маркел и насильно мог взять, мог и убить. Это не человек, а нелюдь. С таким только один разговор.
— Он весь город под собой держит. Панков сначала не поверил, потом справки навел. Он действительно очень опасный…
— И жить он нам не даст. — Павел в раздумье покачал головой.
— Ну, может, он успокоился. Начальник милиции с ним поговорил, он больше не лезет.
— Маркел умеет ждать. Он мог бы мне сразу отомстить, но он долго ждал. А я ждать перестал, именно в этот момент он и ударил. От волка на дереве не спасешься. Будешь сидеть на дереве, а он станет ждать, пока ты сам к нему в зубы не упадешь. Сколько угодно будет ждать… Но ведь он может и не знать, на каком ты дереве? — вслух подумал Павел. — Можно уехать в другой город. Туда, куда он не дотянется.
Действительно, его в Засечье ничто не держало. Друзья отвернулись от него, но деньги остались. С этими деньгами он мог начать собственное дело где-нибудь в другом месте. Оксана поедет с ним…
— Да, можно в Белгород уехать, — кивнула она.
— Почему в Белгород?
— Леониду Ильичу место там предлагают, в областной администрации…
— Леониду Ильичу?! — Павел скривился, как от острой зубной боли. — При чем здесь Леонид Ильич?
— Как это при чем? Без него нельзя! С ним Илья!
— Так ведь я же отец Ильи. Или нет? Если отец, то права на него имею. Заберем Илью с собой.