Он устало поднялся, прибрался на столе и начал мыть руки в тазу, оттирая тушь с пальцев. Стук в дверь.
— Войдите.
Позади Хираги стояли сержант в алом мундире и солдат, оба со штыками на ружьях, оба злые. Хирага был весь в синяках, растрепанный, с серым от гнева лицом и почти голый, шляпа пропала, тюрбан пропал, кимоно превратилось в лохмотья. Сержант толкнул его вперед, держа штык наготове, и отдал честь.
— Мы поймали его, когда он лез через стену, сэр. Ну и пришлось же нам повозиться, пока он утихомирился. У него пропуск, подписанный вами. Он настоящий?
— Да, да, настоящий. — Ужасаясь случившемуся, Тайрер шагнул вперед. — Он наш гость, сержант, гость сэра Уильяма и мой. Он учитель японского.
— Учитель, вон как? — хмуро буркнул сержант. — Ну что же, скажите этому сукину сыну, что учителя не лазят через стены, не пытаются удрать, не носят волосы как у самураев, не пугают честных людей и не дерутся, как целый выводок уличных котов: у одного из моих людей сломана рука, а у другого — нос. Поймаем его за этим делом ещё раз, уж не будем так церемониться. — Оба солдата вышли, тяжело топая сапогами.
Тайрер закрыл за ними дверь, бросился к буфету и принес стакан воды.
— Держите.
Хирага покачал головой, его душил гнев.
— Пожалуйста. Может быть, вы хотите саке или пива?
— Ийе.
— Пожалуйста… э, садитесь и расскажите мне, что произошло.
Хирагу прорвало, и он начал скороговоркой объяснять ему на японском.
— Гомэн насай, ингэ'риш додзо.
— Извините, пожалуйста, по-английски.
С усилием Хирага перешел на английский и, кипя от злобы, с долгими паузами между словами рассказал:
— Много стразник на ворота и мост. Я ходить через бо'рото, ходить через воду, через стену. Эти солдаты виде'ри меня. Я стоять, пок'раница, сунуть руку за пропуск, они бросать на зем'ря. Драца, но очень много. — Потом хлынул ещё один поток японских проклятий и обещаний отомстить.
Когда он умолк, Тайрер произнес:
— Мне очень жаль, но вы сами виноваты… — Он невольно дернулся назад, когда Хирага круто повернулся к нему. — Прекратите это! — сердито сказал он. — Этот солдат был прав. Самураи пугают людей! Сэр Уильям говорил вам, чтобы вы были осторожны, я тоже. Мы же просили вас быть осторожным.
— Я был вежлив, делал только то, что было правильно! — возмутился Хирага по-японски. — Эти невоспитанные обезьяны напали на меня, я собирался достать пропуск, его было трудно найти. Обезьяны, я убью их всех!
Сердце Тайрера бешено колотилось в груди, он ощущал во рту сладковато-горький привкус страха, поднявшийся туда из самого нутра.
— Послушайте, мы должны решить эту проблему вместе, быстро. Когда сэр Уильям услышит обо всем этом, он может вышвырнуть вас из Поселения! Вы и я должны решить это, понимаете?
— Ийе! Что такое «рисыть», паза'рста?
Тайрер с радостью услышал «пожалуйста» и постарался совладать со своим страхом. Ясно, что этот парень так же опасен, жесток и горяч, как любой самурай в Японии. Хвала Создателю, что он не вооружен.
— «Решить» означает «прийти к пониманию». Мы должны решить эту проблему, должны, вы и я, решить, как сделать, чтобы вы жили здесь спокойно. Понимаете?
— Хай. Со дэсу ка! Вакаримасу. Тайра-сан, я, мы рисыть проблема. — Хирага обуздал свой гнев. — Паза'рста, что предлагать? Пропуск нет харосый д'ря со'рдат. Рюди, который меня видеть, ненавидеть. Как рисыть этот де'ро?
— Во-первых… во-первых, есть добрая старая английская традиция. На тот случай, когда приходится решать трудную проблему. Мы пьем чай.
Хирага недоуменно посмотрел на него. Тайрер позвонил в колокольчик и приказал Чену принести чаю. Чен, Бой Номер Один, окинул Хирагу недоверчивым взглядом; прежде чем войти, он спрятал за спиной грубый тесак.
Пока они ждали, Тайрер вернулся за свой стол и с серьезным видом уставился в окно. Он отчаянно жаждал услышать от Хираги о Фудзико, но был слишком хорошо воспитан, чтобы прямо задать столь щекотливый вопрос. Чёрт бы побрал этого парня, думал он, он должен был бы сам обо всем рассказать, зная, как я тревожусь и переживаю, а не заставлять меня ждать. Нужно научить его вести себя по-английски, нужно научить его держать себя в руках, солдаты были совершенно правы. Нужно сделать из него английского джентльмена. Но как? А тут ещё этот чертов Джейми, который оказался дьявольски умен.
После завтрака он отправился вместе с Макфеем в его контору, где его уговорили выпить рюмочку коньяка, а потом, буквально через несколько минут, он обнаружил, что выложил шотландцу все, что знал.
— Ну, Филип, это была блестящая мысль, — сказал ему Макфей с искренним энтузиазмом. — Наш парень может стать настоящей золотой жилой, если задавать ему правильные вопросы. Он говорил, откуда он родом?
— Из Тёсю, кажется, он так сказал.
— Я бы хотел побеседовать с ним наедине.
— Если он встретится с вами, тогда и другие обязательно все узнают, и эта новость… эта новость будет у всех на устах.
— Если я знаю, знает и Норберт, и готов поспорить, что и бакуфу тоже — они не дураки. Сожалею, но здесь секретов нет, сколько раз должен я напоминать вам об этом?
— Хорошо, я спрошу у него. Но только если я буду присутствовать при вашей беседе.
— Ну вот это уж совсем необязательно, Филип, у вас столько дел. Я бы не хотел, чтобы вы понапрасну теряли время.
— Да или нет!
Макфей вздохнул.
— Вас не переспоришь, Филип. Ладно, будь по-вашему.
— И ещё если я получу для чтения последнюю главу, бесплатно, скажем, завтра. Вы договоритесь об этом с Неттлсмитом.
Макфей резко заметил:
— Если мне приходится платить сумасшедшую сумму в восемь долларов, вы тоже должны внести часть.
— Тогда никакой беседы, и я сам проинформирую сэра Уильяма.
Он улыбнулся про себя, вспомнив кислую мину на лице Макфея, а потом негромкое «чай, масса, сильна быстла лаз-лаз» прервало его мысли и вернуло к Накаме. Чен поставил поднос, теперь он пришел без тесака, но тот лежал поблизости, сразу за дверью.
В торжественном молчании Тайрер наполнил две чашки, добавил молоко и сахар и с благоговением пригубил обжигающую, почти черную жидкость.
— Вот так-то лучше.
Хирага в точности повторил его действия. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не вскрикнуть, ошпарившись, и удержать во рту то, что на вкус показалось ему самым омерзительным пойлом, какое он когда-либо пробовал в своей жизни.
— Хорошо, а? — произнес Тайрер с широкой улыбкой, допивая свою чашку. — Ещё?
— Нет, нет, спасибо. Анге'рийская традиция, да?