— Ты уверена?
— Да, ей-богу, Анджин-сан.
* * *
Блэксорн во сне пытался освободиться от ночного кошмара, но в тот момент, когда он проснулся, тревожные тени сразу исчезли. День только начинался, через москитную сетку на него смотрели серые.
— Доброе утро, — приветствовал он их, хотя ему и не нравилось, что за ним наблюдали во время сна.
Блэксорн выбрался из-под сетки, вышел в коридор, спустился вниз по лестнице и направился в уборную во дворе. Охранники, и серые и коричневые, шли рядом, но он не обращал на них внимания. Рассвет был мглистый. Небо на востоке уже очистилось от тумана, пахло солью и сыростью с океана. Уже появились стаи мух. «День будет жаркий», — подумал он.
Послышались звуки приближающихся шагов — через отверстие в двери он заметил Дзиммоко. Она терпеливо дожидалась его, болтая с охранниками, и усердными поклонами приветствовала его в дверях.
— Где Марико-сан? — спросил Блэксорн.
— Она у Киритсубо-сан, Анджин-сан.
— Спасибо. Когда уезжаете?
— Скоро, господин.
— Передайте, что я хотел бы пожелать ей доброго утра перед отъездом. — Он сказал это еще раз, хотя Марико уже пообещала, что найдет его перед тем, как вернется домой собраться в дорогу.
— Да, Анджин-сан.
Он кивнул, как подобает самураю, и пошел умыться и принять ванну. Здесь не было заведено принимать по утрам горячую ванну, но он каждое утро обливался холодной водой.
— Э-э, Анджин-сан, — всякий раз говорили телохранители и случайные свидетели, — это, конечно, очень полезно для вашего здоровья.
Одевшись в коричневое кимоно, с мечами и пистолетом за поясом, Блэксорн пошел к стене, возвышающейся над двором этого крыла замка. Коричневые на постах приветствовали его как равного, но серые проявляли беспокойство: на крепостной стене сгрудилась масса серых, не упускавших из поля зрения ничего, что происходило за воротами.
— Много серых, намного больше, чем обычно. Вы меня поняли, Анджин-сан? — Это Ёсинака вышел на балкон.
— Да.
Капитан серых приблизился к ним:
— Пожалуйста, не подходите слишком близко к краю, Анджин-сан. Извините.
Солнце встало над горизонтом, лучи его приятно согревали кожу. На небе не виднелось ни облачка, ветер стихал. Капитан серых показал на меч Блэксорна:
— Это «Продавец масла», Анджин-сан?
— Да, капитан.
— Не разрешите ли посмотреть на клинок?
Блэксорн вытянул часть клинка из ножен. Согласно обычаю меч не следовало вытаскивать полностью, если вы не собирались им пользоваться.
— Красивое зрелище! — восхитился капитан. Все, кто был рядом, коричневые и серые, толпились вокруг, одинаково пораженные. Блэксорн убрал меч, — нельзя сказать, чтобы он был недоволен.
— Я польщен тем, что мне позволили носить «Продавца масла».
— А вы умеете пользоваться мечом, Анджин-сан? — спросил капитан.
— Нет, капитан. Не так хорошо, как самураи. Но я учусь.
— Это очень хорошо.
На переднем дворе, двумя этажами ниже, тренировались серые — там все еще держалась тень, солнышко не дошло туда. Блэксорн понаблюдал за ними.
— Сколько здесь самураев, Ёсинака-сан?
— Четыре сотни и три, Анджин-сан, включая те две сотни, что пришли со мной.
— А снаружи?
— Серых? — Ёсинака засмеялся. — Много, очень много…
Капитан серых в ухмылке обнажил зубы.
— Почти сто тысяч, Анджин-сан. Вы поняли — сто тысяч?
— Понял, спасибо.
Все, кто был во дворе, смотрели вниз: из-за дальнего угла выходил и приближался к их тупику кортеж в сопровождении стражи — носильщики, вьючные лошади и три паланкина. Проход был все еще в тени, между высокими защитными стенами, в нишах стен горели факелы. Даже с такого расстояния заметно было, как нервничали носильщики, а серые, что шли за ними, казались притихшими и настороженными. Притаились и коричневые, стоявшие на страже. Высокие ворота крепости открылись, впуская кортеж, сопровождавшие его серые остались снаружи, и ворота снова закрылись. Гигантский железной засов лег на свое место в причудливых скобах, глубоко заделанных в гранитные стены. Опускные решетки на этом входе отсутствовали.
Ёсинака обратился к Блэксорну:
— Анджин-сан, пожалуйста, извините меня, я должен проверить все ли в порядке.
— Я подожду здесь.
— До встречи, — Ёсинака ушел.
Капитан серых, подойдя к парапету, свесил голову вниз. «Боже мой, — подумал Блэксорн, — надеюсь, Марико права и Торанага прав… Теперь недолго…» Он посмотрел, высоко ли поднялось солнце, и невнятно пробормотал про себя по-португальски:
— Скоро отправятся.
Не осознав этого, капитан буркнул что-то утвердительное, и Блэксорну стало ясно, что тот понял его фразу на португальском, — значит, он христианин и еще один возможный его враг… Он задумался о прошедшей ночи. Как будто он говорил с Марико только по-латыни… Но ведь она сказала на латыни: «… чтобы я приказала сразу же их убить». Говорит ли он на латыни, как тот, другой капитан, один из тех, кто был убит при первом бегстве из Осаки?
Солнце уже набрало силу, и Блэксорн отвел взгляд от капитана серых. «Если ты не убил меня ночью, — может быть, и никогда не сделаешь этого», — подумал он и сразу выбросил его из головы. Внизу он разглядел Кири: она вышла на передний двор, командуя служанками, несущими корзины и ящики для погрузки на вьючных лошадей. На главных ступенях лестницы она казалась такой маленькой… Когда-то Сазуко умышленно поскользнулась здесь, отвлекая внимание, что и использовал Торанага… Недалеко от этого места, немного севернее, был разбит уютный садик и стоял маленький каменный дом, где он впервые увидел Марико и Яэмона, наследника… Мысленным взором он проследил, как кортеж в полдень покидает замок, кружит по лабиринтам, беспрепятственно выезжает из крепости, едет лесами и спускается к морю… Он молился, чтобы Марико и ее спутники поскорей оказались в безопасности. Как только они уедут, отбудут и они с Ябу — сядут на галеру и выйдут в море.
Отсюда, со стены, море казалось совсем близким — оно манило, дразнило горизонтом…
— Конбанва, Анджин-сан!
— Марико-сан! — Она, как всегда, неотразима…
— Конбанва. — Блэксорн сразу, без дальнейших вежливых фраз перешел на латынь: — Берегитесь этого капитана серых — он понимает португальский. — И тут же продолжал на португальском, давая ей время прийти в себя: — Не понимаю, как вы можете быть так прекрасны после бессонной ночи, — он взял ее за руку и повернул спиной к капитану, подводя ближе к парапету: — Смотрите — там Киритсубо-сан!
— Спасибо. Да-да, благодарю вас.