— Это верно, что Возвышенный не поедет в Осаку?
— Это решает сам Возвышенный.
— Вы хотели бы устроить смотр полку, перед тем как отпустить его? — церемонно осведомился Ябу.
— Почему я должен оказывать эту честь? Разве вы не знаете, что они провинились?
— Да, господин, я сожалею. — Ябу безуспешно пытался понять, что на уме у Торанага. — Я был в ужасе, когда услышал, что случилось. Это кажется почти невероятным.
— Согласен. — Лицо Торанаги потемнело, он посмотрел на Нагу и плотные ряды самураев за ним. — Я все еще не могу понять, как могла произойти такая оплошность. Мне нужен этот корабль!
Нага возмутился:
— Прошу меня простить, господин, — желаете, чтобы я провел еще одно дознание?
— Что ты можешь сделать сейчас, чего еще не сделал?
— Не знаю, господин, ничего, господин, прошу меня извинить.
— Твое расследование было достаточно тщательным?
— Да, господин, пожалуйста, простите мою глупость.
— Это не твоя вина. Тебя здесь не было. И ты не командовал. — Торанага нетерпеливо повернулся к Ябу. — Любопытно, даже загадочно, что береговой патруль в лагере, палубная вахта, командир — все в эту ночь были с острова Изу… Кроме нескольких ронинов Анджин-сана.
— Да, господин. Любопытно, но не загадочно, прошу прощения. Вы совершенно правы, возложив ответственность на офицеров, а Нага-сан — что наказал остальных. Извините, но я, как только приехал, сразу же провел свое расследование, но у меня нет дополнительной информации, мне нечего добавить. Вы правы — карма… Карма помогла этим проклятым христианам. Но все равно — извините.
— Вы считаете, что это был злой умысел?
— Доказательств нет, господин, но приливная волна и пожар слишком легкое объяснение. Конечно, любой пожар должен быть потушен. Я еще раз прошу прощения.
— Я принимаю ваши извинения, но, пожалуйста, скажите, как мне возместить эту потерю. Мне нужен этот корабль!
Ябу почувствовал неприятный холодок в животе.
— Да, господин, знаю. Сожалею, но заменить его нельзя. Однако Анджин-сан по дороге сказал нам, что скоро сюда прибудут и другие боевые корабли из его страны.
— Как скоро?
— Он не знает, господин.
— Год? Десять лет? У меня вряд ли есть и десять дней.
— Простите, я тоже хотел бы знать. Не спросите ли вы его сами, господин?
Торанага в первый раз впрямую посмотрел на Блэксорна: здоровяк англичанин стоял в одиночестве, с мрачным лицом:
— Анджин-сан!
— Да, господин?
— Плохо, да? Очень плохо. — Торанага показал вниз, на остов корабля.
— Да, очень плохо, господин.
— Как скоро могут прийти сюда другие корабли?
— Мои корабли, господин?
— Да.
— Когда этого захочет Будда.
— Мы поговорим сегодня вечером. Сейчас можете быть свободны. Благодарю вас за Осаку. Да. Пойдите на галеру — или в деревню. А вечером поговорим. Вы меня поняли?
— Да, поговорим вечером, я вас понял, господин. Спасибо. А когда вечером?
— Я пришлю за вами. Благодарю вас. За Осаку.
— Это мой долг. Но я мало что сделал. Всего добилась Тода Марико-сама. Все — для Торанаги-сама.
— Да, это так. — Торанага с уважением ответил на поклон.
Анджин-сан пошел было, но остановился. Торанага посмотрел на дальний конец плато: туда только что поднялись на лошадях и спешивались Тсукку-сан и его приближенные. Он не беседовал со священником в Мисиме, хотя и сообщил ему о гибели корабля, решив поговорить после того, как его людям удастся выехать из Осаки и галера благополучно придет в Анджиро. Тогда он решил только, что пригласит священника с собой, чтобы дать возможность Блэксорну встретиться с ним в нужное время. Он увидел, что Блэксорн направился в сторону священника.
— Нет, Анджин-сан, позднее, не сейчас. Сейчас идите в деревню! — приказал он.
— Но, господин! Этот человек погубил мой корабль! Он — враг!
— Идите туда! — Торанага указал на деревню. — Подождите там, пожалуйста. Сегодня вечером мы поговорим.
— Господин, пожалуйста, этот человек…
— Нет. Вы пойдете на галеру! Пойдете сейчас! Пожалуйста…
«Это лучше, чем приучать сокола садиться на руку, — подумал Торанага. — Я приложу все усилия, чтобы повлиять на него. Он так же дик, опасен и непредсказуем… Непонятен, уникален… Не похож ни на одного из тех, кого я знаю…»
Краем глаза он заметил, как Бунтаро выходит на дорогу перед Анджин-саном, готовый заставить его послушаться. «Как глупо, — мелькнуло у него в голове, — и как напрасно». Он все так же не сводил взора с Блэксорна и почувствовал, что тот повинуется.
— Хорошо, иду, господин Торанага. Прошу прощения, сейчас иду, — согласился Блэксорн. Он вытер пот с лица и собрался идти в другую сторону.
— Спасибо, Анджин-сан. — Торанага не выдавал своего торжества. Он смотрел, как Блэксорн послушно уходит прочь — злой, сильный, опасный, но управляемый теперь его волей. А впрочем… Почему бы и нет? Торанага вдруг передумал. — Анджин-сан! — окликнул он. Да, настало время ослабить путы и пустить птицу в свободный полет — последнее испытание. — Послушайте, да, идите, если хотите. Я думаю, лучше не убивать Тсукку-сана, но, если вы хотите его убить, — убейте. Но лучше не убивайте. — Он сказал это медленно, тщательно выговаривая слова и повторил еще раз. — Вакаримас ка?
— Хай.
Торанага посмотрел в эти невероятно голубые глаза, заполненные слепой злобой, и задумался… Убьет или нет эта дикая птица, пущенная на волю, свою жертву, или вернется на руку, не попробовав мяса?
Торанага махнул рукой, отпуская его. Блэксорн повернулся и направился в северном направлении, в сторону Тсукку-сана. Бунтаро отступил с его дороги. Блэксорн не замечал никого, кроме священника. День, казалось, стал еще более жарким…
— Итак, Ябу-сан, что он собирается делать? — задал вопрос Торанага.
— Убить. Конечно, он убьет его, если сможет поймать. Священник заслуживает смерти. Все христианские священники заслуживают смерти. Все христиане. Я уверен, они устроили это несчастье с кораблем — священники или Кийяма, — хотя и не могу доказать.
— Вы ручаетесь своей жизнью, что он убьет Тсукку-сана?
— Нет, господин, — поспешил ответить Ябу. — Нет, я бы не стал, прошу меня простить. Он варвар, — оба они варвары.
— Нага-сан?
— На его месте я убил бы священника и всех их — теперь, когда вы дали разрешение. Не знаю никого, кого бы я так ненавидел. Последние два дня Анджин-сан стал как безумный — ходит взад-вперед, бормочет что-то, смотрит на остатки корабля, спит там, свернувшись калачиком на песке, плохо ест… — Нага еще раз посмотрел на Блэксорна. — Я согласен, что в гибели корабля природа не виновата. Я знаю священников, — каким-то образом они стоят за этим делом… — Доказать тоже не могу, но… Я не верю, что пожар начался из-за бури.