– Нет, не случится. Останься, где стоишь. Подожди за дверью, Иштар. – Хаким-хан снова опустился на подушки и принялся поигрывать ножом, ожидая, пока адреналин спадет, помня, что месть – это блюдо, которое лучше есть холодным. – Расскажи мне все, что ты знаешь об этом советском по имени Мзитрюк: что давало ему власть над отцом и что давало отцу власть над ним.
Ахмед подчинился. Он рассказал ему все, что Хашеми Фазир говорил в 125-м, что хан тайно доверял ему в течение этих лет, рассказал о даче под Тбилиси, где он тоже бывал, как хан выходил на связь с Мзитрюком, их кодовые слова, что говорил Хашеми Фазир и чем грозил, что было в письме Мзитрюка, что он подслушал и чему был свидетелем несколько дней назад.
Воздух с шипением вырвался изо рта Хакима.
– Мой отец собирался взять мою сестру… он собирался отвезти мою сестру на эту дачу и отдать ее Мзитрюку?
– Да, ваше высочество, он даже приказал мне отослать ее на север, если… если бы ему пришлось уехать отсюда, чтобы лечь в больницу в Тегеране.
– Вызови Мзитрюка сюда. Срочно. Ахмед, займись этим сейчас. Немедленно.
– Да, ваше высочество, – сказал Ахмед и задрожал при виде едва сдерживаемой ярости. – Лучше всего одновременно с этим… будет лучше напомнить ему об обещаниях, данных им Абдолле-хану, сказать, что вы ожидаете, что они будут исполнены.
– Хорошо. Очень хорошо. Ты все мне рассказал?
– Все, что я смог вспомнить сейчас, – искренне ответил Ахмед. – Должно быть, есть и другие вещи – со временем я смогу поведать вам самые разные секреты, хан всех Горгонов, и я еще раз клянусь Аллахом, что буду вам верным слугой. – Я расскажу тебе все, лихорадочно думал он, кроме того, как умер хан, и кроме того, что теперь, больше чем когда-либо, я хочу, чтобы Азадэ стала моей женой. Так или иначе, но я заставлю тебя согласиться – она будет моей единственной реальной защитой от тебя, сатанинское отродье!
Рядом с Тебризом. 07.20. 212-й Эрикки выскочил из-за леса, двигаясь к городу на полной скорости. Весь путь сюда Эрикки держался над самыми верхушками деревьев, избегая дорог, аэродромов, городков и деревень, его мысли были целиком сосредоточены на Азадэ и его мести Абдолле-хану, обо всем остальном он забыл. Теперь, внезапно появившись прямо по курсу, город стремительно несся им навстречу. Так же внезапно его охватила безбрежная тревога.
– Где дворец, пилот? – радостно прокричал ему шейх Баязид. – Где он?
– Вон за тем гребнем, ага, – ответил он в подвесной микрофон; часть его хотела добавить: «Нам нужно еще раз все обдумать, решить, разумным ли будет это нападение»; другая часть кричала: «Это твой единственный шанс, Эрикки, тебе нельзя менять план, но как, черт подери, ты рассчитываешь улететь с Азадэ из дворца и от этой банды кровожадных маньяков?» – Скажите своим людям, чтобы они пристегнули ремни безопасности и ждали, пока шасси не коснется земли, и не снимали автоматы с предохранителей, пока не выпрыгнут из вертолета, а потом пусть рассыпаются во все стороны, прикажите двум из них охранять вертолет и защищать его ценой своей жизни. Я буду вести обратный отсчет от десяти при посадке и… и я пойду первым.
– Где дворец, я его не вижу.
– За гребнем, в минуте лета. Скажите им! – Деревья сливались в сплошную массу, когда он опустился к ним еще ниже; его взгляд бы устремлен на седловину в горном хребте; горизонт вертелся перед глазами. – Мне нужен автомат, – произнес он; его слегка мутило от ожидания боя.
Баязид осклабился.
– Никаких автоматов, пока мы не возьмем дворец.
– Тогда он мне будет уже не нужен, – сказал он, выругавшись. – Я должен име…
– Вы можете доверять мне, вам придется. Где дворец Горгонов?
– Там! – Эрикки показал на гребень, нависший над ними. – Десять… девять… восемь…
Он решил зайти с восточной стороны: лес отчасти прикрывал его, город остался далеко справа, седловина защищала его. Пятьдесят метров. Его желудок сжался.
Камни ринулись на них. Он скорее почувствовал, чем услышал, как Баязид вскрикнул и поднял перед собой руки, чтобы защититься от неизбежного столкновения, и в следующий миг Эрикки проскользнул в седловину и стремительно понесся вниз, прямо к стенам. В самый последний момент он совершенно убрал мощность, вертолет перевалил через стену в каких-то дюймах от ее края, Эрикки сделал «подушку» как при экстренной остановке, чуть ушел вбок, направив машину на внутренний двор, дал ей упасть и безукоризненно остановил падение в последний момент; вертолет коснулся полозьями плитки двора, со скрежетом прополз вперед на несколько метров и остановился. Правой рукой он выдернул блок выключателей, левой расстегнул пряжку ремня безопасности, толкнул дверцу и при этом все равно был на земле первым. Он побежал к лестнице центрального входа. Позади него теперь появился Баязид; дверца пассажирского салона распахнулась, и горцы высыпали оттуда, в возбуждении спотыкаясь друг от друга; лопасти несущего винта еще вращались, но двигатели затихали.
Когда он добрался до входной двери и распахнул ее, он увидел слуг и ошеломленного охранника, которые подбежали, чтобы узнать, из-за чего такой шум. Эрикки вырвал автомат из рук охранника, ударил его сбоку по голове, и тот рухнул без сознания. Слуги в панике разбежались, некоторые из них узнали его. На какие-то мгновения коридор впереди оказался свободен.
– За мной! – крикнул он, потом, когда Баязид и еще несколько человек присоединились к нему, бросился вперед по коридору и вверх по лестнице к площадке. Из-за перил высунулась голова охранника, потом ствол автомата, но один из горцев изрешетил его. Эрикки перепрыгнул через тело и побежал по коридору.
Впереди открылась дверь. В ней появился еще один охранник, поливая все перед собой из автомата. Эрикки почувствовал, как пара пуль дернули его за парку, но сам он остался цел. Баязид очередью пришил охранника к дверной стойке, и они вместе подскочили к двери в комнату хана. Эрикки распахнул ее ударом ноги. Длинная автоматная очередь ударила в них, миновала его и шейха, но попала в горца рядом с ним, развернув его на бегу. Остальные рассыпались от двери, ища укрытия, а тяжело раненный горец продолжал надвигаться на своего убийцу, получая новые пули, но строча в ответ даже тогда, когда был уже мертв.
На секунду-другую стало тихо, потом Эрикки потрясенно увидел, как Баязид выдернул чеку из гранаты и швырнул ее в дверной проем. Взрыв был мощным и оглушительным. В коридор из двери метнулись клубы дыма. Баязид тотчас же прыгнул вперед, врываясь в комнату с автоматом наготове, Эрикки – с ним рядом.
Комната была разрушена, окна выбиты, портьеры разорваны, кровать из ковров разметана, у стены они увидели то, что осталось от охранника. В алькове в дальнем конце огромной комнаты, наполовину отгороженном от остальной спальной, лежал опрокинутый стол, стонала служанка, а под скатертью и битой посудой вытянулись два неподвижных тела. Сердце Эрикки остановилось, когда он узнал Азадэ. В панике он бросился к ней, стряхнул с нее обломки, заметив мимоходом, что вторым человеком был Хаким, поднял ее на руки – ее волосы волной упали вниз – и вынес на свет. Дыхание вернулось к нему только тогда, когда он убедился, что она была еще жива – без сознания, с бог знает какими повреждениями, но жива. Она была в длинном пеньюаре из голубого кашемира, который покрывал ее целиком, ничего при этом не скрывая. Ворвавшиеся в комнату горцы были поражены ее красотой. Эрикки сдернул с себя куртку и обернул ее вокруг жены, не замечая никого вокруг: