Среди любопытных был и Грей.
Форсайт устало дожидался возле грузовика. Он вручил список.
— У вас остается первый экземпляр, — сказал он старшему по званию американскому офицеру. — Здесь ваши люди перечислены с указанием звания, рода войск и личного номера.
— Благодарю, — ответил майор, приземистый парашютист с тяжелым подбородком. Он подписал бумаги и отдал обратно пять экземпляров. — Когда прибывают остальные ваши парни?
— Через пару дней.
Майор огляделся по сторонам и пожал плечами.
— Похоже, вам не помешала бы помощь.
— У вас нет случайно каких-нибудь лишних лекарств?
— Конечно. У нас самолет набит медикаментами. Вот что я вам скажу. Как только я отправлю наших ребят, пришлю сюда лекарства на джипах. Я дам вам врача и двух санитаров на то время, пока не прибудут ваши.
— Спасибо, — Форсайт устало провел рукой по лицу. — Нам они пригодятся. Я распишусь за лекарства. Командование юго-восточной атлантической группы подтвердит мою подпись.
— Никаких бумаг. Вам нужны лекарства, вы их получите. Они для этого предназначены.
Он повернулся.
— Ладно, сержант, сажайте их в грузовик. — Он подошел к джипу и стал смотреть, как привязывают носилки. — Что вы думаете, док?
— До Штатов он доберется. — Врач бросил взгляд на человека, находящегося без сознания, аккуратно завязанного в смирительную рубашку, — но это конец. Рассудка он лишился окончательно.
— Сукин сын, — устало произнес майор и сделал отметку в списке напротив фамилии Макса. — Несправедливо получается. — Он понизил голос. — Как с остальными?
— Ничего хорошего. В основном симптомы ухода в себя. Тревога за будущее. Только один из них находится в более или менее приличном физическом состоянии.
— Будь я проклят, но не могу понять, как они выжили. Вы были в тюрьме?
— Конечно. Меня хватило на то, чтобы быстро пробежать. Этого достаточно.
Питер Марлоу угрюмо наблюдал за происходящим. Он знал, его угнетенное состояние связано не только с отъездом друга. Причин было больше. Он грустил, что уезжали американцы. В какой-то степени он сросся с ними, что было не правильно, ведь они — иностранцы. Тем не менее он не чувствовал себя иностранцем, когда находился среди них. «Это зависть? — спрашивал он себя. — Или ревность? Нет, я так не думаю. Не знаю почему, но чувствую себя брошенным здесь, а они уезжают домой».
Он подошел чуть ближе к грузовику, когда раздались команды и люди начали забираться в кузов: Браф, Текс, Дино и Байрон Джонс III и все остальные — великолепные в своей новой форме. Выглядели они непривычно. Они болтали, перекрикивались и смеялись. Но не Кинг. Он стоял слегка в стороне. Один.
Питер Марлоу был рад, что его друг снова был вместе со своими людьми, и молился, чтобы у него все было хорошо.
— Залезайте в грузовик, ребята.
— Давайте, поторопитесь.
— Следующая остановка за океаном.
Грей не видел, что стоит рядом с Питером Марлоу.
— Говорят, — проговорил он, глядя на грузовик, — приготовлен самолет, чтобы отправить их всех в Америку. Специальный самолет. Разве это возможно? Просто кучка рядовых и несколько младших офицеров.
Питер Марлоу презрительно оглядел его.
— Вы выглядите таким чертовым снобом, Грей, когда говорите об этом.
Голова Грея дернулась.
— А… а… а, это вы.
— Да. — Питер Марлоу кивнул на грузовик. — Они считают, что один человек ничем не хуже другого. Поэтому приготовили самолет для всех. Отличная мысль, если вдуматься.
— Не говорите мне, что высшие классы наконец поняли…
— Ах, заткнитесь! — Питер Марлоу отодвинулся, начиная раздражаться.
Около грузовика стоял сержант, тучный мужчина с множеством нашивок на рукаве и незажженной сигарой во рту.
— Давайте. Садитесь в грузовик, — терпеливо повторял он.
Кинг остался у грузовика последним.
— Ради Бога, забирайтесь в грузовик! — прорычал сержант. Кинг не пошевелился. Наконец сержант раздраженно отшвырнул сигару и ткнул пальцем. — Ты! Капрал! Забрось свою чертову задницу в грузовик.
Кинг вышел из оцепенения.
— Есть, сержант. Виноват, сержант!
Он смиренно забрался в заднюю часть кузова и стоял там, когда все остальные уже расселись. Вокруг него возбужденные люди разговаривали друг с другом, не обращая на него внимания. Никто, казалось, не замечал его. Он прислонился к борту грузовика, когда тот взревел и поднял в воздух пыль Чанги.
Питер Марлоу как безумный побежал, махая рукой вслед своему другу. Но Кинг не оглянулся. Он никогда не оглядывался.
Питер Марлоу вдруг почувствовал себя очень одиноким здесь, у ворот Чанги.
— На это стоило посмотреть, — злорадно сказал Грей.
Питер Марлоу повернулся к нему.
— Убирайтесь, пока я что-нибудь с вами не сделал.
— Было приятно смотреть, как он уезжал. «Ты, капрал, забрось свою чертову задницу в грузовик». — В глазах Грея играл злобный огонек. — Как и подобает такому подонку.
Но Питер Марлоу помнил только настоящего Кинга. Не того Кинга, который покорно сказал «Есть, сержант». Это был не Кинг. Это был другой человек, вырванный из чрева Чанги, человек, которого так долго воспитывал Чанги.
— Как и подобает вору, — нарочно подчеркнул Грей.
Питер Марлоу сжал здоровый левый кулак.
— Я предупреждал вас прошлый раз.
Он ударил Грея кулаком в лицо, отбросив его назад, но Грей устоял и бросился на Питера Марлоу. Двое мужчин сцепились друг с другом. Внезапно вмешался Форсайт.
— Прекратите, — приказал он. — Из-за чего вы деретесь, черт побери?
— Ни из-за чего, — ответил Питер Марлоу.
— Уберите от меня руки, — взорвался Грей, вырывая у Форсайта свою руку. — Убирайтесь с моей дороги.
— Еще одно движение, и я отправлю каждого из вас под арест в ваши хижины. — Форсайт с удивлением заметил, что один из них был капитаном, другой тоже капитаном, но от авиации. — Стыдно, сцепились как простые солдаты! Давайте вы, оба, убирайтесь отсюда. Ради Бога, война закончена!
— Неужели? — Грей бросил взгляд на Питера Марлоу и ушел.
— Что произошло? — спросил Форсайт.
Питер Марлоу посмотрел вдаль. Грузовик скрылся из виду.
— Вам не понять, — прошептал он и отвернулся. Форсайт провожал его взглядом, пока он не исчез.
«Можно повторять это миллион раз, — утомленно думал Форсайт. — Я не понимаю никого и ничего».
Он зашагал к воротам Чанги. Там, как всегда, стояла группа молчаливых людей. Ворота, как всегда, охранялись. Но охранниками стали офицеры, заменившие японцев и корейцев. Когда он приехал, в тот же день он приказал им уйти и назначил офицера, который отвечал за охрану лагеря. Но охрана была не нужна, никто и не пытался бежать. «Я не понимаю, — устало говорил себе Форсайт. — Это бессмысленно. Здесь все бессмысленно».