— А что удалось узнать непосредственно про водителя?
— Да ничего. Настоящий Макс Тишинский — вчерашний студент. Совсем зеленый еще. Его никогда не посылают на переговоры с потенциальными клиентами.
— Откуда же у нашего мистера Икс все данные, цены?
— Скачал из компьютера, — пожал плечами Миша.
— Зачем тогда девицам из «Триады» потребовалась личная встреча с представителем «Офелии»? Они ведь тоже могли взять все данные из компьютера.
— Они и взяли. При личной же встрече разговор ведется уже более конкретный — о возможных скидках, о предполагаемом размере партии.
— Или еще вариант, — добавил Денис. — Этот мнимый Макс мог сам стать потенциальным клиентом «Офелии». Приехал к ним, представился каким-нибудь менеджером по закупкам. В таком случае ему все рассказали, показали и снабдили прайсами.
— Уточни это у руководства «Офелии», — приказал Кусков.
— Фирма находится в Зеленограде, — напомнил Миша. — Вряд ли этот тип катался туда-сюда.
— Все равно проверить не мешает.
— Ну, допустим, они его вспомнят, — Денис попытался устроиться поудобнее на жестком стуле. — И что? Морду его мы и сами видели.
Описание нам не нужно. А что еще ценного мы услышим?
— Он мог показать какой-нибудь документ.
— Краденый, как и «Фольксваген».
— Надо сделать его фоторобот. Сегодня же выделите время, — велел Кусков.
— Его целью была Еланская. Но зачем кому-то втираться к ней в доверие? — вслух продолжал рассуждать Денис. — Возможно, она владеет некой информацией?
— Допускаю, что этот так называемый Макс — мелкий аферист-одиночка, — высказал свое мнение Миша. — Не имеющий никакого отношения к нашим убийствам. Возможно, он по мелочи общипывает фирмочки типа «Офелии» или «Триады».
— И ты считаешь, что аферист, попавший под пистолетный выстрел, не испарится, словно утренний туман, в ту же минуту? Этот тип провел у Еланской ночь, она наверняка рассказала ему всю историю про убийства. И тем не менее он остался с ней.
— Она привлекательная женщина, — неуверенно возразил Миша.
— Не настолько, чтобы после одного вечера в ресторане идти ради нее на такой риск.
— Согласен, — поддержал его Кусков. — Этот человек безусловно представляет для нас интерес.
— Да… — протянул Денис. — С Максом мы явно лопухнулись.
— Что ж, попробуйте действовать через Луговскую. Доверие — вот что здесь главное. Денис, ты должен постараться.
— Вы меня смущаете, Андрей Андреевич, — усмехнулся тот. — Завоевываю, как могу.
— Проявил инициативу — расплачивайся, — поддел его Миша.
Кусков надел очки и вздохнул. Пока что его в этом деле ничто не обнадеживало.
* * *
Сегодня Игорь остался дома, чтобы как следует поработать. В сущности, поработать на нынешний момент означало для него — подумать.
Хорошенько подумать, прежде чем что-то предпринимать. Самое главное — не выйти из тени на свет. Хомяков до сих пор оставался в стороне от расследования убийства своей последней любовницы. Если верить ему, они с Викторией никогда не показывались вместе на людях.
Только это и внушало некоторый оптимизм. Да еще то, что удалось для страховки нанять Милу Хомяков клялся, что не бывал в салоне у Виктории и даже телефонные звонки у них были закодированы — на случай любопытных ушей и всяких других неожиданностей.
Игорь достал из верхнего ящика бумажный пакет с фотографиями, которые сделал для него Сеня Кроткий. Все персонажи драмы были здесь — крупно взяты лица, отчего снимки, выложенные в ряд, походили на игральные карты.
Игорь и в самом деле собирался разложить из них пасьянс. Только в этом живом пасьянсе, в отличие от карточного, все зависело не от слепого случая, а исключительно от ловкости сдающего.
Вадим Анисимов на снимке казался мрачнее тучи. Он действительно похож на Кларка Гейбла, подумал Игорь. И эти усы — вопиющий выпендреж. А вот и три жертвы: Анисимова, Карташова, Леонтьева. Несмотря на то что все очень разные, в сознании Игоря они объединились в одно целое. Он сдвинул снимки на самый верх, не разглядывая, — на сегодняшний день это уже отработанный материал. В стопке оказалось несколько второстепенных лиц — небезызвестный супруг Еланской Дмитрий, питерский любовник Луговской, муж Прохоровой.
А вот и знаменитая «Триада». Самая красивая, конечно, Луговская. И очень фотогеничная. Такое впечатление, что ее снимали не второпях, а специально ставили свет — тонкое лицо, выразительные глаза, бесподобные волосы.
Игорь из чистого любопытства приложил фотографию к снимку Анисимова. Они выглядели, словно голливудская парочка.
У малютки Прохоровой воинственный вид.
Строгая и правильная, такое впечатление, что ей по наследству передался бюрократический ген, который, активизировавшись, задавил в ее натуре все алогичное и спонтанное.
А вот и дама пик. Еланская. На голливудскую звезду не тянет, но выражение лица непередаваемое. Бездна гонора, ум, ирония и на редкость удачный макияж.
Он выдернул из своего пасьянса снимок Вадима Анисимова и положил его вниз, к Еланской.
— Так на кого же из вас поставить? — задумчиво пробормотал Игорь. — На тебя? — Он постучал фотографа по глянцевому лбу. — Или на тебя?
И обвел пальцем контур Сашиного лица.
* * *
— Мне кажется, я выгляжу сногсшибательно! — заявила Саша, появляясь перед Анной с сияющей улыбкой.
— По-моему, такой маскировкой можно обмануть только кретинов.
— Деточка! Когда мужчины видят блондинку с грудью номер пять, они все как один становятся кретинами.
— А вот женщина сразу догадается, что на тебе парик.
— Какая женщина, Анюта?
— Ты сама сказала: убийцей может оказаться кто угодно. Ты ведь не только от милиции собираешься скрываться. А что, если убийца — женщина?
— Думаешь, меня вот так сразу можно узнать?
Саша расхлябанной походочкой прошлась по кабинету. На ней было короткое узкое платье из буклированного трикотажа и босоножки на шпильках. На голове — один из самых бездарных париков с маркировкой «яркий блондин», наличествовавших в салоне: волосы до плеч, закрученные на концах крупными кольцами, размер бюста искусственно увеличен до размера, вызывающего у противоположного пола заикание.
— Тебя арестуют за проституцию.
— Ну, хорошо. Предложи что-нибудь другое! — Саша улыбнулась вульгарно подрисованными губами.
— Можно снова переодеть тебя в бабку.