Между тем «Опель» приближался, и вскоре я могла хорошо рассмотреть человека за рулем. Это был темноволосый парень непримечательной наружности. Обыкновенный человек, ничем не выделяющийся из толпы. Тем не менее близко посаженные глаза делали его лицо слегка неприятным. «Опель» поравнялся со мной, водитель повернул голову в мою сторону и, вдруг неожиданно приподняв правую руку в приветственном жесте, весело подмигнул мне. Его губы расплылись в широкой самодовольной улыбке, и во рту блеснул золотой резец. Золотозубый парень проехал мимо и, не оглядываясь, плавно свернул за угол дома, из-за которого недавно появилась я.
Первой же моей мыслью было следовать за незнакомцем в Жорином «Опеле». Но воспоминание о его взгляде и веселом подмигивании остановили меня. Дело в том, что существует первейшее из правил, которого придерживаются все агенты наружного наблюдения и воры-карманники тоже: встретившись взглядом с объектом наблюдения или намеченной жертвой кражи, дальнейший контакт необходимо прервать. Так же, как и обратное: встретив дважды одного и того же человека, никогда не думай, что это была просто случайность. В моей работе случайностей не бывает. Тем более таких. А парень в «Опеле» посмотрел на меня почти в упор. Поэтому в течение ближайшего времени он наверняка узнает меня, увидев где-нибудь еще раз.
Мои размышления прервал настойчивый автомобильный сигнал сзади меня. Новенький — «с иголочки» — «жигуль» нетерпеливо требовал, чтобы я проехала вперед или дала ему дорогу. Отбросив сомнения, я нажала на педаль акселератора. Я решила сейчас провести оперативную работу со сторожем стоянки. Или, говоря простым языком, в процессе непринужденной беседы попытаться что-нибудь узнать о Жоре и о человеке, который уехал в его машине.
Я остановилась около шлагбаума и несколько раз посигналила. В ответ на мои требовательные гудки из окна будки показалась голова сильно загорелого человека. Его лицо было не старым, но и не очень-то молодым. На первый взгляд, ему можно было дать сорок три — сорок четыре года. В темных волосах обильно пробивалась седина, от чего их хозяин издалека напоминал поседевшего негра.
— Чего надо? — без всякой неприязни спросила голова.
— Сколько стоит машину оставить на ночь? — спросила я, немного опустив стекло.
— Мест нету, — ответила голова. — Здесь все только свои. И оставляют не на ночь, а подольше.
«Как замечательно! — подумала я. — Значит, он должен знать все, что мне нужно. Надо только разговорить его как следует».
Я достала из сумочки зелененькую бумажку и, высунув ее в окно так, чтобы обладатель седой головы не мог ее не увидеть, заговорщицким тоном спросила:
— Шеф! Неужели мы так, без места, на одну ночь не договоримся?
При виде свернутого в трубочку денежного знака сторож моментально оказался внизу, словно съехал на скоростном лифте.
— Ну почему же не договоримся? Что ж мы не русские, что ли? — быстро заговорил он.
— Вот и хорошо, — сказала я, в то время как бумажка, прошелестев, переселилась в раскрытую ладонь сторожа. — Только ты, шеф, уж извини, но больно смуглый ты для русского. Прямо как узбек.
— Вот это ты правильно угадала, — в глазах сторожа появилась смесь удивления с уважением. — Жил я у узбеков в Ургенче долго — вот ихний загар все никак и не сойдет.
При этом сторож широко улыбнулся, показав белые, как отполированные клавиши аккордеона, зубы.
— Понимаешь, шеф, в чем дело, — начала я, — я тут к знакомым на вечеринку приехала, да только не уверена, что к концу все вино из головы выветрится. Или найдется кто трезвый, чтобы домой отвезти. Боюсь, ночевать придется, а за машину, сам знаешь, в наши времена страшновато.
— Да ты не бойся, — с понимающим выражением лица закивал сторож. — Мест, конечно, нет, но до утра можешь прямо тут — рядом с будкой оставить. Я посмотрю, как за своей.
— Хорошо. Но только смотри — чтобы все было в полном ажуре. И вообще, как у вас тут — иномарки не «раскулачивают?».
— Да нет, вроде. Но без присмотра лучше не оставлять. А так иномарок полно тут разных ставят.
— А этот красный «Опель», что только что выехал, давно тут паркуется? — совершенно невинно, как бы в порядке интереса о безопасности собственной машины, спросила я.
— Красный-то? Давно — год уже. Как Жора поменял его, так и ставит здесь.
— Жора? — слегка «удивилась» я. — Это такой с лысинкой?
— Угу, — согласно кивнул сторож.
— Я и смотрю — машина знакомая. У друга моей хорошей знакомой точно такая же. А смотрю — мужик там какой-то другой сидит. Я уж думала, обозналась — что не Жоркина она.
Если бы сторож спросил, какой подруги, то я, не задумываясь, назвала и описала бы Ларису.
— Нет, Жоркина. Только вчера он — Жорка, с этим парнем пришел и говорит, мол, «дядя Леша, Гена моей машиной попользуется».
— Гена? Что-то не помню я такого. Я, вроде, всех его друзей знаю. Ты, дядя Леша, ничего не путаешь?
— Нет, — энергично замотал головой дядя Леша, — ничего не путаю. Они при мне доверенность написали. Сейчас ведь, знаешь, ее можно хоть на туалетной бумаге писать. Этот Гена еще пошутил, что свидетелем буду. Он живет в соседнем доме от свояка моего — Летняя, 31–40. Это недалеко отсюда. Вот я и запомнил, когда доверенность писали. Этот Гена диктовал, а Жора писал.
— А-а-а, ну ладно. А то уж я думала, что или путаю чего, или машину у Жоры уводят.
— Да нет. Правда, не нравится мне этот Гена. Телефон тут у нас в будке есть. Ну, пользуются водители иногда — мало ли, когда чего нужно бывает. Но спрашивают всегда. А у этого, значит, сейчас пейджер в кармане запикал, так он как к себе домой заваливает и требует, телефон ему давай. И говорит так непочтительно, словно я и не человек вовсе. А с тем, что по телефону, — совсем по-другому. Вежливо так — «меня не будет часа два, ты мне на автоответчик надиктуй». Видишь, автоответчик и пейджер есть, а совести, уважения к старшим — совсем никакого.
Я внимательно слушала, умело поддакивая в нужных местах, чем вызывала его постоянно растущее расположение.
— Это точно, — согласилась я с последним выводом сторожа.
— Значит, договорились, дядя Леша? Если что — я машину оставлю?
Сторож закивал головой и выразительными жестами глухонемого показал, что все будет в самом лучшем виде.
— Ну а если не приеду — оставь себе, — добавила я.
С этими словами я протянула ему еще одну бумажку. За то, что я узнала, он был достоин большего, но такая щедрость могла показаться подозрительной, а я не хотела запоминаться ему слишком хорошо. Мы сердечно попрощались, и я дала своему «Фольксвагену» задний ход.
Состоявшийся разговор оказался на редкость удачным: я не только узнала, что Жора кому-то одолжил свою машину, но и где этот парень живет. Что ж, я не зря отказалась от слежки за «Опелем». Теперь я могла совершенно безопасно «сесть ему на хвост» около подъезда его собственного дома. Я заехала домой, захватила свой гримерный набор и отправилась по адресу Летняя, 31.