Судя по звуку шагов сзади меня, расстояние между мною и моим преследователем медленно сокращалось. Итак, становилось совершенно очевидным, что парню из «Жигулей» был необходим непосредственный контакт со мной. Если бы его целью было только проследить за мной, он не стал бы догонять меня, а вернулся в машину, где и ждал бы, пока его не сменил бы следующий. Впрочем, я вполне могла просто переоценить как его способности, так и возможности пославшего его человека.
Я подошла к входной двери подъезда одного из домов, когда нас разделяло около пяти метров. Этажи были значительно выше, чем в современных домах, и поэтому этот дом по высоте был вполне сравним с обычной блочной или кирпичной пятиэтажкой. На первом этаже когда-то располагался обычный подростковый клуб, но сейчас из-за вечного и уже давно ставшего привычным отсутствия средств он был закрыт. Огромный амбарный замок, висевший на входной двери, а также следы идущего ремонта, видные сквозь запыленные окна, свидетельствовали о приобретении помещения предприимчивым коммерсантом и переделке его под офис, склад или магазин.
В связи с большой высотой первого этажа пространство между ним и вторым было разделено четырьмя довольно длинными лестничными пролетами. Учитывая их плохое освещение, они были идеальным местом для грабежа и выяснения отношений методами столь широко практикуемого сейчас физического насилия. Я не без основания полагала, что если мой преследователь имел цель и желание применить ко мне именно такие методы, то упустить такой удобный момент он просто не мог.
Я бодрым шагом преодолевала уже второй пролет, когда дверь подъезда хлопнула. По лестнице зазвучали торопливые — через несколько ступенек сразу — шаги парня из «Жигулей». На конце второго пролета тяжелая ладонь опустилась мне на плечо.
— Стой! — требовательным голосом сказал парень.
Пальцы на моем плече сжались, сдавливая ключицу. И в этом давлении почувствовалась медвежья хватка. Я слегка обернулась. В подъездном полумраке наши глаза встретились. Это были глаза и лицо совершенно бесстрастного исполнителя, который убьет не задумываясь.
«От такого добиться ответа — большая проблема», — мелькнуло в моей голове.
Мои ноги автоматически подогнулись, а плечо под ладонью парня устремилось вниз. Туловище, высвободившись от хватки, резко наклонилось вперед, при этом посылая левую ногу назад.
«Коромысло» — так мы на тренировках называли этот удар, позаимствованный из древних славянских единоборств. Он был рассчитан как раз на такую ситуацию — когда противник сзади тебя, а развернуться нет возможности.
Парень от неожиданности охнул и согнулся пополам. Но он был плотен и крепок телом, а я, чтобы не покалечить его, наклонилась немного ниже, чем нужно, и моя нога ударила вскользь. Поэтому он не покатился кубарем с лестницы, а начал, как в замедленной съемке, съезжать вниз. Его правая рука судорожно схватилась за живот, а левая принялась цепляться за перила.
Глаза широко раскрылись и, казалось, готовы были вылезти из орбит. Нижняя челюсть безвольно отвисла. Он явно не ожидал удара. А зря. Удар всегда следует ждать. Особенно когда преследуешь человека, который может оказаться не беззащитной девушкой, а опытным бойцом.
Парень сполз на несколько ступенек вниз, но головы не опускал и продолжал смотреть на меня. Если он и был сломлен, то только лишь физически. Чтобы сломить его дух, требовался как минимум еще один такой же удар. Я и сделала один шаг на ступеньку вниз, раздумывая, как довершить его окончательный разгром.
Но я не успела додумать — левая нога словно сжалась створками капкана, а ступеньки резко ушли из-под нее. Однако натренированное тело знало свое дело — подбородок быстро подогнулся к груди, и мой затылок не разбился о лестничный бетон.
Ладони уперлись в край ступеньки. Я мгновенно оттолкнулась ими, чтобы вскочить на ноги, но в это время правую мою ногу что-то обхватило и затянуло крепкой удавкой. Я бросила взгляд вниз. Это мой противник второй рукой отпустил прутья перил и схватил мою лодыжку.
Я мягким местом шлепнулась на лестницу. Парень судорожно сделал глубокий вдох, и хватка на моих лодыжках заметно усилилась. Я дернулась, но было такое впечатление, что я по колено увязла в жидкой глине и каждое движение засасывает меня еще больше.
Парень приходил в себя на глазах. Я извернулась, как брошенная с высоты кошка, подцепила носком левой ступни запястье парня и всей ногой принялась выгибать его на излом. Через пару секунд немой борьбы, прерываемой лишь сдавленным дыханием, моя попытка увенчалась успехом. Левая ступня освободилась от захвата и без всякого сожаления с короткого размаха ударила противника по скуле. Он дернул в последний момент головой в сторону, чтобы пропустить удар, но не успел. Захват на второй лодыжке также ослаб, я освободилась и встала на ноги.
Однако мой противник оказался далеко не простак в борьбе. Во всяком случае, чувствовалось, что свое умение он оттачивал не только в спортивных залах. Он, моментально отжавшись на руках, вскочил вслед за мной. Я приготовилась отразить его натиск, но недавний захват ног был так силен, что они не послушались меня и на секунду превратились словно в ватные. Всего лишь на одну секунду. Но этого оказалось достаточно, чтобы он налетел на меня всей грудью и сбил навзничь на межлестничную площадку.
Я сгруппировалась и поджала колени к груди, а затем резко выпрямила ноги, целясь ими в живот нападавшему. Но теперь он был готов к удару. Я почувствовала, что мои ноги ударились не о мышцы, а о твердую, будто деревянную поверхность. И еще через мгновение мои лодыжки повторно оказались в плену.
Я не стала бесполезно сопротивляться, а резко расслабила мышцы ног. Мои колени тут же согнулись и притянули нападавшего к себе. Его лицо нависло над моим, но руки его держали ноги. Я сжала пальцы в кулак и, вложив в удар всю силу, ударила парня по шее под ухом. Его глаза сразу потускнели, и он начал медленно заваливаться прямо на меня. Я оттолкнула его и вскочила на ноги. Но я хорошо помнила, как, вместо того чтобы переводить дыхание, он бросил меня за ноги на лестницу.
Я прыгнула ему за спину и ударила между лопаток. Потом обхватила руками туловище сзади, схватила воротник куртки, рывком затянула на шее и сразу откинулась назад, усиливая давление на горло противника, но в этот момент почувствовала на ладони легкое постороннее прикосновение. Не ослабляя захвата, я бросила взгляд на ладонь. На шее нападавшего была цепочка. В результате удушающего рывка она выбилась наружу и висела сейчас поверх моей ладони. На цепочке болталась овальная пластинка с выгравированным рисунком.
И именно этот рисунок и привлек мое внимание. На пластине был номер группы крови, а под ним — рисунок парашюта в виде облака со стропами. А внутри облака четыре цифры — «2244». Мои руки невольно ослабили захват. «2244» означали номер части, с которой моя родная «Сигма» бок о бок, выражаясь официальным языком, выполняла спец — операцию в одной из «горячих» точек на Балканах. И та конкретная точка стала «горячей» для нас не только на словах. Братство, скрепленное кровью, с тех пор соединяло каждого из «Сигмы» с бойцами «двух четверок» — так между собой называли эту часть.