— Назвать тебя мелким уродцем не оскорбление, а просто установление истины. Хорошо. Я приму вызов. Но если ты проиграешь – мужчина мой. На ночь. Бьёмся до первой крови?
— До тех пор, пока боец не сможет стоять на ногах.
— Хорошо. Здесь? Или позже? Кстати – зря ты отказываешься от моего мужчины – он очень, очень умелый!
— Мой в сто раз лучше! – опять повторила девушка и взялась за рукоять меча – здесь, и сейчас! Если я выигрываю – нас не будут преследовать, мы войдём в селение и поговорим с его главой.
— А чего входить, чтобы говорить? – усмехнулась женщина – вот он Глава! Геор, она мне нравится. А тебе? Хотел бы провести с ней ночь? Ладно, ладно – кто бы ещё ей позволил! – женщины позади рассмеялись, особенно одна, со шрамом. Она покачала головой и как‑то насмешливо посмотрела на Амелу – видимо уже прощалась с дерзкой девчонкой.
— Устра, ну ты чего придумала? – сморщился Глава – с ребёнком драться? Она же против тебя, как младенец! Эй, букашка, одумайся – моя старшая жена лучшая фехтовальщица Эстога! Думаешь зря она старшая жена Главы? А кто твой мужчина? Свей Заран? Что он, не мог найти себе женщину посолиднее, не такого глиста, как ты?
Амела шагнула к мужчине и засветила ему звонкую пощёчину, от которой голова Главы мотнулась, как мяч на верёвочке. Секунду он стоял молча, застыв, как ледяной столб, затем рванул с пояса боевой топор:
— Убью!
Нед уже приготовился метнуть в главу нож, когда тот замер, глядя на бесстрашную воительницу и вернул топор на место:
— Мда. Девочка‑то как огненный дракон! (Нед замер, не поверив ушам! Дракон?!) Хотел бы я оказаться с ней в постели!
— Не окажешься! – процедила Устра, изменившись в лице – я её убью. Дура, ты сама выбрала – и теперь ты умрёшь. Ты оскорбила меня, ударив моего мужа! И ты сама выбрала условия – пока кто‑то из бойцов не сможет продолжать бой. Я отрублю тебе глупую детскую башку, а потом буду скакать на твоём мужчине, оседлаю, опробую – так ли он хорош, как ты говоришь! А может даже зачну от него ребёнка! А ты будешь гнить, выйдя дерьмом из лис–падальщиц!
— Хватит болтать! – сурово отрезала Амела – биться, значит биться.
— Хорошо – пожала плечами женщина – снимай свою иноземную курточку, чтобы не попортить – я отдам её Ниссе, моей сестре. Ей ещё десять лет, как раз налезет. Не будь вредной, сними, не порть хорошую вещь!
— А может тебе раздеться? – предложила Амела – догола! Чтобы и штаны не повредить, и трусы! Я буду хранить твои трусы, как флаг! Прикреплю их к моему мячу, и всем буду показывать – вот мол, какую простыню таскала эта женщина! Её задница в дверь не пролазила!
Женщины вокруг Устры рассмеялись, объект оскорбления – тоже, а усатый воин, тяжело вздохнув, пробормотал:
— Вот терпеть не могу эти женские дела! Ну зачем перед поединком всегда так много болтовни? Нет бы – выйти, отрубить голову и пойти пить бражку, как делают все мужчины! Нет – они будут поливать друг друга грязью, развлекаться, придумывая новые и новые оскорбления, а потом три раза дрыгнут своими железками – и все! Закончилось! Такое ощущение, что вы, женщины, ваши поединки только для того и делаете, чтобы языком потрепать!
— Ты ничего не понимаешь! – пренебрежительно фыркнула Устра – не всё в мире решается топором и членом, нужно ещё и голову иметь! Жаль, девочка, что мне придётся тебя убить. Ты умеешь орудовать язычком, он у тебя остёр. Мужчины – они годятся только для войны. Вот там они на высоте! А в мирной жизни – от них прок только в постели, да и то – нужно хорошо постараться, чтобы разогреть их как следует! Ну ладно, давай‑ка к делу, а то наши мужчины уже заскучали. Кстати – ты всех своих мужчин попробовала? Кроме твоего – кого бы ещё посоветовала? Вот тот, черномазый мне нравится… у такого громадины всё должно быть большое. А курточку и правда сними – удобнее будет биться. Я тоже сниму, не переживай…
Амела повернулась и подошла к Неду, напряжённо следящему за происходящим. Он держался за рукоять меча, и рука его побелела от той силы, с которой он её сдавил.
— Ты с ума сошла?! Ты зачем это сделала? – яростно прошептал он – у тебя что, мозг вытек? А если она тебя убьёт? Мне что делать? Или покалечит? Мы их убьём, да, а потом что? Тебя‑то я уже не верну!
— А ты расстроишься? – улыбнулась Амела – не переживай, она меня не одолеет. Я же внучка своего дедушки, забыл? Меня так просто не взять!
— Смотри, не убей её – смирился Нед – тоже проблемы будут…
— Не будут – вмешался Бордонар – не слушай его! Вали бабу наповал! Будешь её беречь – можешь проиграть бой! Она‑то намерена тебя убить! Кстати сказать – всё то, что на ней, если ты выиграешь, будет принадлежать тебе. Как и то, что на тебе, будет принадлежать ей – если ты проиграешь. В том числе и оружие. А оно тут очень, очень дорого. И никто нас за её смерть преследовать не будет – это я вам как учёный говорю! Смерть на поединке – воля богов!
— Хмм… раз так – убей её, без изысков и танцев с мечами, хорошо? Пообещай мне, что ты не будешь затягивать бой! – Нед посмотрел в глаза Амеле, и та ободряюще улыбнулась:
— Постараюсь. Тут уж – как получится.
Амела скинула курточку, оставшись в одной белой рубахе, отороченной кружевами, вынула ножны из‑за пояса, достав оттуда свои мечи, и вышла вперёд, к Устре, спокойно ожидающей возле своей группы. Увидев Амелу, женщина усмехнулась и покачав головой, сказала:
— Нужно было тебе в куртке драться, а то мне и правда кажется, что я убиваю ребёнка! Так‑то я не против прибить какого‑нибудь шаловливого поганца, но все‑таки мало чести!
— Опять начали! – с досадой сплюнул её муж – да когда‑нибудь, в конце концов, вы отрежете друг другу сиськи, или нет? Уже невтерпёж слушать вашу болтовню!
— Пошли! – ухмыльнулась Устра – вот тут становись! По сигналу – начали! Свисти, маленький поганец!
Парнишка возле Геора оглушительно свистнул, и Устра, будто подброшенная пружиной, налетела на Амелу, работая длинными узкими мечами, как мельница крыльями.
Мечи, каждый размером с руку, сверкали в воздухе, грозя располосовать Амелу пополам, но через три секунды Устра отпрянула на два шага, изменившись в лице – атака не достигла цели, более того, по её рубахе, сделанной из дорогой блестящей ткани – вероятно шелка – расплывалось кровавое пятно.
— Ты шустрая девочка – задумчиво прошептала женщина и пошла вперёд – уже не так опрометчиво и задорно, как раньше.
Амела стояла в боевой стойке (Коршун падает с неба, змея жалит от земли), и ждала, когда противница приблизится на расстояние эффективной атаки, и лучше всего – нападёт первой.
Дед всегда говорил, что если есть время – лучше дождаться атаки противника – он в момент атаки волей–неволей раскроется, и тогда гибель его неминуема. Агрессор всегда подвергает свою жизнь опасности больше, чем обороняющийся – это закон.