Ребенком мне всегда очень везло. Большая часть гадостей и неприятностей поджидала меня в будущем. Может, с вами было так же. Но, возможно, вам встретилось нечто совсем иное. Может быть, когда вы были маленьким, вам встретилось нечто, о чем вы никому не могли потом рассказать, потому что никто вам не поверил бы. Нечто совершенно невозможное. Нечто, что вы потом никогда не вспомните, когда вырастете, просто потому, что это никак не вписывается в окружающий мир, но, тем не менее, нечто такое, что навсегда останется частью вас самого.
С вами такое случалось? Да вы и сами этого не знаете, потому что никогда не сумеете вспомнить. Большая часть людей и не вспоминает.
А вот я помню.
Джи потихоньку успокаивался и приходил в себя, он уже перестал так сильно дрожать. Он взмахнул рукой, и дверь почти немедленно отворилась. Вошел Фыд, он притащил еще чего-то алкогольного. Я подумал, что это нечто невероятное, почти магическое, но потом понял, что комната наверняка находится под видеонаблюдением.
– Лады, – сказал Снедд, когда разобрался со всем. – Только что это за дела с дыркой в черепе? С чего бы поднимать такой шум по этому поводу?
– А с того, – ответил я, – что нам известно, кто имеет привычку убивать именно таким образом, не так ли, Джи?
Джи молча кивнул, говорить он явно не был расположен.
– Джимленд имеет свою историю, – продолжал я. – И этот человек – часть этой истории. Этот человек может причинить больше зла, чем тысяча всяких Нечто, вместе взятых.
– И это Рейф?
– Это был Рейф, – поправил его я. – Рейф мертв.
– Откуда ты знаешь?
Джи посмотрел на меня, и мы уставились друг другу в глаза. Он сам ответил брату:
– Потому что мы его убили.
– И что мы теперь станем делать?
Я поглядел на Джи и с минуту подумал.
– Ну, я еще не знаю, – сказал я. Возникла новая пауза, пока я пытался придумать, что нам нужно сделать, как со всем этим справиться. Братья сидели и молча ждали. Снедд понимал, что на сей раз он не владеет ситуацией, а Джи всегда по всем вопросам, касающимся Джимленда, полагался на мое мнение. Да ему ничего другого просто не оставалось.
– Первое, Джи, я хочу, чтобы ты связался с Зендой. Сам я не могу, потому что Центр меня разыскивает. Они же знают, что это я выкрал Элкленда. Ну, типа того, – уныло добавил я. – Так что в данный момент я пребываю в первых строчках этого их факаного списка разыскиваемых.
– А эта штука, прилеж, это и впрямь дерьмовая штука?
– Ага, – сказал я.
Так оно и было. Эта дрянь, надо отметить, с самого начала показалась мне фантастически дерьмовой, а принимая во внимание то, что мне вроде как стало известно теперь, она представлялась еще более дерьмовой. Кусочки мозаики начинали складываться в единую картинку, а точнее, укладывались на один и тот же квадратный ярд.
Самому Центру это дерьмо не нужно. Я что хочу сказать: всегда ведь могут отыскаться люди, которым приходится обходить законы и установления, люди, которые стараются добиться преимуществ всякими разными неприемлемыми способами. Но в Центре таких людей нет. Суть дела заключается в том, что в Центре ты все делаешь сам. Это не обязательно всегда высокоморальные дела и поступки, никто даже в Центре не станет воздерживаться от удара ножом в спину и прочих подобных махинаций и лжи, если желает ускорить свое продвижение по карьерной лестнице, но охота за человеческими мозгами и даже их выращивание на продажу – это все-таки довольно странное и гнусное занятие. И если дело дошло до таких отчаянных мер ради преуспеяния, чтобы подмять под себя все процессы принятия решений в столь крупном Районе, то это пахнет безумным сценарием типа «хочу-владеть-всем-миром», а подобных задумок, вообще-то, давно уже больше не существует.
Люди давно обратились внутрь самих себя, устроили себе собственные маленькие убежища, где они могут быть такими, какими им хочется. В наше время, когда едва ли найдется такой, кто захочет посещать Районы, отстоящие дальше, чем на десяток миль от его дома, эмоционального порыва к власти надо всем миром более не существует. Во всем подобном сценарии есть что-то атавистическое, да и сам он выглядит совершенно нереалистичным.
– И что мне сказать Зенде?
– Не надо ей ничего говорить. Просто вытащи ее оттуда. Там она в опасности, да и вы оба тоже.
– Так ты действительно считаешь, что все именно так, как оно выглядит?
Я вздохнул и попытался ему улыбнуться. По выражению его глаз было видно, что улыбка вышла не слишком удачная, так что я убрал ее.
Джи медленно кивнул, медленно и мрачно.
– Дерьмо, – сказал он.
– После этого вам троим нужно будет найти местечко, чтобы спрятаться. Безопасное местечко.
Тут страх Джи вылился в самый разнузданный взрыв ярости:
– Слушай, Старк, ты ж сам знаешь, что это невозможно! Если… если… – он все пытался заставить себя произнести это имя, и Снедд снова удивленно вылупился на братца. Воздействие, которое произвела на Джи моя информация, более чем что-либо другое заставило Снедда осознать, что происходит нечто по-настоящему скверное. – Если за всем этим стоит Рейф, безопасных местечек не отыскать нигде, мать твою так!
– Да знаю я! – резко ответил я. – Но что еще я могу посоветовать? Вы и Зенда сидите по уши в дерьме, ты сам это прекрасно знаешь. Я же просто стараюсь понять, кто стоит за всем этим, потому что тот ответ, который мне известен, попросту невозможен.
– Да перестань ты! Это же Рейф! Больше просто некому. Господи Иисусе! – Джи встал и прошелся по комнате, вздрагивая и трясясь.
– Стало быть, вам нужно спрятаться. Утащить свои задницы отсюда и засунуть куда-нибудь, где поглубже. Он ведь знает, где вы живете.
– Да куда мы смоемся? В Идилл нам нельзя.
– Нельзя, – быстро подтвердил я. – Туда не суйтесь, только не сейчас.
– Тогда куда? Давай, Старк, это твой Департамент. Это твой факаный кошмар – что нам теперь делать, черт побери?!
Внезапно у меня возникло дурное предчувствие. И Джи заметил это по моему лицу. Я встал, и Снедд поднялся с места вместе со мной. На его лице было очень странное выражение.
– Что? Что это такое?
– Я не могу сказать, куда вам идти! – заорал я.
– Да почему?
– Просто не могу. А если скажу, он узнает. Услышит. – Снедд и Джи уставились на меня, и по их лицам было видно, что происходит нечто странное. Они вдруг начали пятиться, отступать от меня, и Снедд отлетел и упал на свой стул. – Просто бегите отсюда. Куда угодно, в любое безопасное место, туда, где вас никто не увидит. В любое место, которое на вашей стороне. Давайте же! Сваливайте отсюда к факаной матери! ПОШЛИ ВОН ОТСЮДА!!!
Снедд к этому моменту уже оказался возле двери и рывком отворил ее. Он поглядел назад, секунду смотрел на меня, и я понял, почему выражение его лица кажется мне странным: это было в первый раз, когда я заметил на нем страх. Я знал, что видит он сам, и меня вовсе не удивляло, что у него такое выражение лица. Он видел человека, которого, как он считал, он хорошо знает, но сейчас он видел его в совершенно другом свете. Я отлично понимал, что сейчас в его глазах я выгляжу как человек, резко выделяющийся на фоне того, что находится позади меня, с исключительной резкостью и интенсивностью, как деревья на фоне грозовых облаков.