Мимо трусцой пробежала девушка, следом за ней бежала афганская борзая. Покрытая потом кожа обрела золотистый блеск, к обнаженной спине прилипли длинные пряди черных волос. Тахион загляделся на играющие мышцы ног и спины, пухлую грудь, колышущуюся под топом в такт бегу, и почувствовал, как его рот пересох, а пенис требовательно надавил на брюки изнутри. Мучительный и горький проблеск прежней целостности. Бесчисленные безуспешные попытки близости в последнее время ясно давали понять, что в самый ответственный момент плоть подведет его.
В ребра ему ткнулся носок ноги, и он вскочил на ноги.
– Эй, эй! – воскликнул Браун, демонстративно выставляя руки. – Спокойнее.
– Где Блез? – спросил Тахион, встревоженно осматриваясь по сторонам.
– Я ему денег на мороженое дал.
– Тебе не следовало позволять ему идти одному. Может что-нибудь случиться…
– Этот мальчик может за себя постоять, – ответил Браун, плюхаясь на подстилку и скрещивая ноги. Закурил. – Не возражаешь, совет тебе дам?
– Давай.
– Ты не на Такисе. А он – не принц королевской крови.
Тахион горько усмехнулся.
– Куда уж там. Он выродок. На Такисе его бы уничтожили.
– Чо?
Инопланетянин собрал рассыпавшиеся дольки апельсина и кинул в мусорный бачок.
– Тем, кто проливает свое семя вне равных себе по рождению, уготована самая суровая кара. Как бы мы смогли править, если бы нашей телепатической силой смог обладать любой?
– Какая очаровательная твоя цивилизация. Но это лишь подтверждает мою правоту.
– В чем?
– Хватит доводить его до безумия. Ты на него слишком сильно давишь. Ожидаешь от него того, что он станет следовать правилам поведения, не имеющим к Земле ни малейшего отношения. И очень его балуешь. Музыка, карате, танцы, преподаватели по алгебре, биологии и химии…
– Ну, тут ты не прав. Третий по счету преподаватель уволился уже несколько дней назад, и я не могу найти нового. И именно поэтому я столько от него требую. Его способности и наследственность делают его особенным. По крайней мере, для меня.
– Тахион, послушай. Нельзя давать ребенку любую игрушку или безделушку, какую он ни пожелает. Нельзя говорить ему, что он особенный, особенный, особенный, а потом удивляться, почему это он растет самодовольным ублюдком. Позволь ему быть ребенком. Взять хотя бы его одежду.
– Что не так в его одежде? – хрипло спросил Тахион. Его голос прозвучал угрожающе.
– Сними с него эти короткие штаны и шелка, шляпы эти. Купи ему простые синие джинсы, бейсболку с эмблемой «Доджерс». Ему предстоит жить в этом мире.
– Я сделал выбор – не приспосабливаться.
– Ага, но ты чокнутый. Ярко одевающийся и цветисто выражающийся. А еще ты взрослый и невероятно самодовольный сукин сын, который может себе позволить плевать на то, что о нем скажут. Ты не хочешь, чтобы Блез использовал свою силу во зло, но ты практически гарантировал то, что он будет делать это. Нет более жестоких людей, чем дети, и они будут мучить его, пока он не сорвется. Ты будешь высказывать ему свое разочарование и неодобрение, и он станет злобным и обидчивым. Вот такой порочный круг ты ему создал.
– Тебе бы книги писать. Без сомнения, твой авторитет в воспитании детей подкреплен огромным опытом.
– К черту, Тахион. Мне нравится этот пацан. Мне даже ты иногда нравишься. Люби его, Тахион, и расслабься.
– Я действительно его люблю.
– Нет, ты любишь то, что он для тебя выражает. Ты с ума сходишь по нему из-за своей им…
Джек прикусил язык и густо покраснел.
– Черт, прости. Я не хотел заводить речь об этом.
– Откуда ты вообще знаешь?
– Фантазия мне сказала.
– Сука.
– Эй, расслабься, и по этому поводу тоже. И тогда все придет в норму, со временем. Ничего серьезного.
– Браун, ты и понятия не имеешь, насколько это серьезно. Продолжение рода, потомство… а, на хрен! Ты, случаем, не планируешь давать консультации психолога в этом своем новом казино? Джек, делай то, что умеешь делать лучше всего, – плыви по течению и зашибай деньги. А меня оставь в покое!
– С удовольствием!
Схватив корзину для пикника и одеяло, Тахион ринулся прочь в поисках Блеза.
– Где дядя Джек?
– У дяди Джека назначена встреча, в Атлантик-Сити.
– Вы опять поругались. Почему вы так часто ругаетесь?
– Очень старая история.
– Тогда тебе лучше ее забыть.
– И ты туда же.
Тахион поймал такси.
– Куда едем?
– К Марку.
– Ой.
– Попрыгунчик, не спеши, подожди меня чуть-чуть, – сказал водителю Тахион, когда они остановились у «Космической тыквы».
– Хокэй, но сшетчик пудет тыкать, – ответил тот с сильным акцентом, непонятно какой страны.
– Нормально.
– Я тоже подожду, – тихо сказал Блез. Тахион почувствовал укол стыда, вспомнив, как потерял самообладание в прошлый раз, когда они приезжали в «Тыкву».
Он заглянул в дверь.
– Марк?
– Угу.
– Один вопрос. Тебя не беспокоят посланцы от преступных организаций?
С полдесятка покупателей, явно из Нью-Йоркского университета, выпучив глаза, поглядели на такисианина.
– Чо?
Тахион раздраженно выдохнул.
– От тебя никто не требовал платить за защиту?
– А, так ты об этом . А, ага, брат, не один месяц назад, но я, типа… попросил появиться одного из моих… друзей , и они больше не приходили.
– Всем бы таких друзей, как тебе, Марк.
– И это все?
– Все.
– Чем-нибудь еще могу помочь?
– Вряд ли.
Тахион нырнул в такси и назвал адрес.
– О-о-ой, Джокертаунс. Фы тот доктор?
– Да.
– Видил фас по телефизору. «Шакалиное Гнездо».
– Соколиное, и, да, это я был.
– Сфятой Поже!
Восклицание водителя заставило Тахиона поглядеть на дорогу. Куча полицейских машин со сверкающими маячками перегородила улицу Эстер. Мимо с воем пронеслась машина «Скорой помощи».
– Шерт, наферное, еше один, как фы гофорите, утар.
– Остановись, немедленно.
Выпрыгнув из такси, Тахион рванул вперед, подныривая под ленту, которой полицейские огородили место преступления. В воздухе звучали женские вопли, а низкий голос, усиленный мегафоном, убеждал глазеющих прохожих проходить дальше. Тахион заметил детектива Мазерика и протолкался к нему.