— Ты такая красивая и соблазнительная сегодня, — прошептал Митридат пересохшими губами.

На щеках Роксаны загорелся румянец, она взглянула на брата с благосклонным удивлением.

Они помолчали. Потом с такой силой обнялись, что у обоих перехватило дыхание; плечом Митридат ощущал упругую грудь Рок саны. Она же, чувствуя, что он полон желания, проникновенно прошептала:

— Возьми же меня! Возьми скорее, мой милый!..

Сильная обоюдная страсть, вспыхнувшая с новой силой в сердцах Роксаны и Митридата, каждую ночь сводила их на ложе, соединяла объятиями и поцелуями в самых неожиданных местах при свете дня. Дворец и весь город знали, что Роксана вновь обрела былое величие и власть.

А Ниса продолжала тихо и уединенно жить в стенах гарема, подслушивая разговоры наложниц и радуясь редким встречам с подрастающим сыном.

Так прошла зима.

Весной в Синопу пришел слух о новом посольстве римлян, появившемся в Никомедии. Во главе посольства стоял прославленный Гай Марий, непобедимый полководец великого Рима.

Глава одиннадцатая. МИР ИЛИ ВОИНА?

— Ну, чем ты порадуешь меня, Сократ? — Такими словами встретил Митридат брата вифинского царя, прибывшего к нему из Никомедии.

Сократ покосился на Роксану, восседавшую в кресле с невозмутимым видом. На ней был греческий пеплос, диадема царицы венчала ей голову с пышной прической.

— Говори при ней, — сказал Митридат. — У меня нет тайн от своей супруги.

Роксана бросила на Митридата нежный взгляд.

— Римские послы, вернее, Гай Марий желает разговаривать с тобой, царь, — кашлянув в кулак, произнес Сократ. — Гай Марий приглашает тебя для переговоров в Никомедию.

— А если я не поеду? — вызывающе спросил Митридат.

— Тогда Гай Марий отнимет у тебя царство, это его слова.

— Он, что же, прибыл в Никомедию с войском?

— Нет, но у римлян имеется войско в Пергаме.

— Велико ли это войско?

— Невелико, но во главе с Гаем Марием опасно любое войско, — многозначительно заметил Сократ.

— А нельзя ли подкупить Гая Мария? Сократ усмехнулся.

— Можно, но для этого, царь, тебе придется заложить полцарства.

— То есть как? — не понял Митридат.

— Гай Марий считает любые взятки меньше десяти тысяч талантов оскорбительными подачками, — пояснил Сократ. — Он не скрывает своего презрения к восточным царям, называя их всех отродьем кровосмесителей и клятвопреступников.

Роксана при этих словах слегка покраснела.

— Гай Марий считает, что отнять все богатства у любого из царей так же нормально, как по весне засеять пашню, — продолжил Сократ. — Он утверждает также, что в азиатских царствах правят цари, не способные ни воевать, ни править. Поэтому пусть расплачиваются золотом с теми, кто умеет это делать, говорит он.

Теперь покраснел Митридат, сжав свои большие кулаки.

— Что ты мне посоветуешь, Сократ? — глухо спросил он.

— Съезди к Марию, царь, — ответил Сократ и тут же предостерег: — Этот римлянин слов на ветер не бросает. Мой брат поддержит тебя в переговорах с ним.

— Не езди, Митридат, — резко сказала Роксана. — Гай Марий желает унизить тебя. И не просто унизить, но еще и ограбить! Судя по его высказываниям, он прибыл в Азию не за тем, чтобы примирить между собой здешних правителей, но в надежде обогатиться.

— Вот именно! — согласился с Роксаной Митридат. В нем вдруг взыграла гордость. — Не хватало мне ездить на поклон к грабителю!

— Ты делаешь ошибку, царь, — покачал головой Сократ. — В Риме нет честных людей. Все римляне впитывают алчность вместе с молоком матери, но у них самое сильное войско. С этим невольно приходится считаться.

— Я вижу, Гай Марий сильно запугал тебя и твоего брата, — презрительно усмехнулся Митридат. — Меня он не запугает.

— Царь, отправь хотя бы послов к Гаю Марию, — продолжал настаивать Сократ. — Может, твоим послам удастся смягчить его и выговорить для тебя приемлемые условия.

— Приемлемые условия… — небрежно бросила Роксана. — Как будто Митридат повержен Римом!

— О царица, — Сократ отвесил Роксане изящный полупоклон, — в данных условиях до войны один шаг. И никто не жаждет ее, как Гай Марий.

— Понтийское войско — не самое слабое в Азии, — вызывающе произнесла Роксана. — И ты знаешь об этом, Сократ.

— И великий Карфаген имел когда-то сильное войско и еще более сильный флот, покуда не затеял войну с Римом, — как бы невзначай обронил Сократ. — И македонский царь Персей повелевал не самой слабой державой, пока не скрестил оружие с римлянами. И Антиох Великий был действительно велик до битвы у горы Сипил, где римляне наголову разгромили все его войско.

— К чему эти намеки, Сократ? — недовольно спросила Роксана.

— К тому, о царица, — в голосе Сократа звучали почтение и твердость, — что римляне всегда побеждают. Они побеждают всегда!

Возникла долгая пауза, которую нарушил Митридат:

— Хорошо, Сократ, я отправлю послов к Гаю Марию.

В состав посольства Митридат включил Критобула как знающего римлян и их язык, Стефана, чья изворотливость и ораторский талант вполне могли пригодиться. С ними же поехал Архелай, поскольку вызвался сам, как он сказал, чтобы «взглянуть на хваленых римлян». Возглавлял посольство перс Изабат, в свое время назначенный Митридатом хшатрапаном, блюстителем царства.

— Пришла пора, Изабат, соблюсти наше царство от жадных и коварных римлян, — такими словами Митридат напутствовал хшатрапана.

Послы уехали. Вместе с ними уехал Сократ.

Митридата утешала надежда, что, может, как в прошлый раз, надменных посланцев Рима удастся подкупить щедрыми подарками и они уберутся восвояси.

Послы скоро вернулись.

По их хмурым лицам Митридат понял: откупиться от римлян не удалось.

— Сначала все шло хорошо, — рассказывал Изабат. — Мы вручили подарки римским послам и сказали, что наш царь недомогает, поэтому прислал для переговоров нас. Римляне спросили, готов ли царь Митридат выполнить их условия? Мы поинтересовались, какие условия. Тогда Гай Марий — с виду очень мерзкий старик! — как закричит, мол, вы приехали водить нас за нос! Нам известно, на каком языке Митридат разговаривал с прошлогодним нашим посольством — на языке подкупа. Что ж, мы готовы выслушать ваши предложения, если они у вас есть. Но, говорит, предупреждаю сразу, лично я готов отступиться только за десять тысяч талантов, а мои коллеги — за тысячу талантов каждый. Всего же римлян вместе с Марием было пятеро. Стефан попытался сбавить цену. Тогда Гай Марий сказал, что ему выгоднее обнажить меч против понтийского царя, чем играть с ним в переговоры. Он так и сказал — «играть». Архелай, не сдержавшись, заявил, что наше войско не допустит римлян в Понтийское царство. Он сказал римским послам: забирайте тысячу талантов на всех и убирайтесь, а нет, тогда мы вас встретим стрелами. Марий засмеялся Архелаю в лицо и велел принести дротик. У нас на глазах он попал дротиком в маленькую гидрию, поставленную на подставку в ста шагах от него. Затем Марий предложил Архелаю показать свою меткость, сразу распознав в нем военачальника. Архелай метнул копье и не промахнулся. Марий похвалил его и предложил кидать дротик со ста пятидесяти шагов. Архелай согласился, но не смог попасть в цель и с трех раз. А Марий, несмотря на свой преклонный возраст, все три броска сделал удачно.