— Твои жрецы оскорбляли и унижали меня, поливая коровьей мочой, оттирая песком, будто я медный котел. Мне не давали толком поспать девять ночей подряд, то и дело заставляя мыться и молиться, молиться и мыться, словно я прокаженная. За это моему супругу тоже придется поунижаться, чтобы добиться моего тела, столь чистого и благоуханного после такой долгой и тщательной чистки! — Олдуз говорила на неплохом персидском, что несказанно удивило и обрадовало Митридата.
— Откуда ты знаешь персидский? — спросил он.
— Моя мать персианка, — гордо ответила Олдуз. — Скифины захватили ее в одном из набегов. Своей красотой она сразу покорила моего отца, и он, не задумываясь, взял ее в жены. Впрочем, он все делает, долго не раздумывая. Такой он человек.
Митридат, лежа под одеялом, наблюдал, как Олдуз укладывается спать отдельно от него. Вернее, любовался ее гибким станом, длинными распущенными волосами, движениями, полными непринужденной грации…
«А эта дочь степей необычайно привлекательна, — лениво думал он. — Не зря ее отец так гордится ею».
Олдуз, словно читая мысли Митридата, легко и проворно избавилась от явно стеснявшего ее свадебного наряда, без малейшего стеснения демонстрируя ему свои прелести. Она выглядела немного старше своих шестнадцати лет благодаря крепкому сложению, властному выражению лица и необычайно густым изогнутым бровям.
Ложась в постель, девушка взмахом покрывала загасила светильник. Все пространство шатра окуталось непроницаемой тьмой.
Слабый девичий вздох, чуть слышно прозвучавший в этой тьме, пробудил в Митридате решимость. Он на ощупь прокрался к противоположной стенке шатра и отыскал руками завернутую в одеяло Олдуз.
Девушка ничем не выразила негодование или испуга, позволяя Митридату гладить свое тело. Но едва он отыскал губами ее уста, тут же ему в горло уперлось острие кинжала.
— Убирайся! — с угрозой прошептала Олдуз.
Митридату вспомнились женщины-скифинки, дерущиеся наравне с мужчинами на свадебном пиршестве, и он безмолвно повиновался. От местных женщин всего можно ожидать, они норовисты, как степные лошади, на которых ездят с младых лет.
Наступила зима с холодными ветрами и снегопадами.
Войско Митридата осталось зимовать в кочевье Маргуша.
Изначально в мире существовали два первичных духа, близнецы, славящиеся своей противоположностью.
Когда эти два духа, добрый и злой, схватились впервые, то они создали бытие и небытие; каждый из них избрал свою дорогу. Ангро-Манью, Злой Дух, выбрал зло, Дух добра Ахурамазда выбрал праведность.
С помощью Спэнта-Манью, Святого Духа, Ахурамазда явил к жизни шесть светлых божеств, своих верных помощников по укреплению в мире добра и уничтожению зла.
Первым появился на свет Воху-Мана, Благой Помысел. Потом Аша-Вахишта, Лучшая Праведность, олицетворявшая могучий закон истины — аша. За ними следом появились Спанта-Арианти, Святое Благочестие, воплощающее посвящение тому, что хорошо и праведно, и Хшатра-Ваирия, Желанная Власть, представляющая собой силу, которую всякий должен проявлять, стремясь к праведной жизни. Последними были создана Хаурватат (Целостность) и Амэрэтат (Бессмертие). Они не только укрепляют смертное бытие, но и способны даровать праведникам вечное процветание и вечную жизнь.
Божества, созданные Ахурамаздой, получили название Амэша-Спэнта (Бессмертные Святые).
В свою очередь и Ангро-Манью создал злонамеренных демонов — даэва, собираясь противостоять Ахурамазде и Бессмертным Святым.
Обретя верных помощников, Ахурамазда приступил к творению мира. Это происходило в два этапа. Сначала он создал все предметы и живые существа свободными от телесных оболочек. Затем Творец придал всему определенные черты, то есть соединил духовное с материальным. Материальное бытие было лучше, чем предшествующее нематериальное, потому что совершенные творения Ахурамазда получили в нем благо в форме чего-то цельного и ощутимого.
Когда свершился второй акт творения, началось сражение со злом, поскольку в отличие от нематериального бытия материальное творение оказалось уязвимым для сил зла. Ангро-Манью яростно ворвался в мир через нижнюю сферу небес и погубил его совершенство. Он вынырнул из воды, сделав большую ее часть соленой, затем ринулся к земле. И там, куда он проник, образовались пустыни. Злой Дух иссушил растения, убил единотворного быка и первого человека. В конце концов Ангро-Манью напал на седьмое божественное творение — на огонь — и испортил его дымом.
Тогда добрые божества объединились.
Амэрэтат сваяло растение и истолкло его в ступе, а прах рассыпало по миру с тучами и дождем, чтобы вырастить повсюду больше всевозможных растений. Семя быка и человека, очищенное Луной и Солнцем, породило еще больше скота и людей.
Творение было первым из трех периодов, на которые делится история мира.
Нападение Ангро-Манью ознаменовало начало второй эры — Смешения, на протяжении которой этот мир больше не является полностью хорошим, но представляет смесь добра и зла.
Когда мировой цикл был пущен в ход, Ангро-Манью продолжил свои нападения на мир вместе с даэвами и прочими силами зла, которые он сотворил, чтобы противиться благим божествам. Помимо материального ущерба Ангро-Манью и его помощники вызывали все нравственные пороки и духовное зло, от которого страдают люди. Для того чтобы противостоять их нападкам, человек должен почитать Ахура-мазду и шесть светлых божеств. И настолько полно принять их всем своим сердцем, чтобы не осталось в нем больше места для пороков и слабостей.
По откровению, в давние времена полученному Зороастром, человечество имеет с благими божествами общее предназначение — постепенно победить зло и восстановить мир в его первоначальном, совершенном виде. На этом вторая эра закончится и начнется третья — Разделение. Тогда добро будет снова отделено от зла, а поскольку последнее будет окончательно уничтожено, то третья эра продлится вечно. Все это время Ахурамазда, благие божества — язата, все племена и народы будут жить вместе в полном спокойствии и мире.
Так объяснял Митридат юной Олдуз сотворение мира со слов зороастрийских жрецов, которые неотступно следовали за ним в обозе. Олдуз внимательно слушала Митридата.
— Зороастр — это царь или жрец? — спросила она.
— Зороастр был жрецом много-много лет тому назад, — ответил Митридат. — Он был очень благочестивым человеком, поэтому ему единственному было уготовано судьбой узреть Ахурамазду и шесть светлых божеств. От них Зороастр получил откровение, в коем заключается смысл и цель жизни для каждого человека. Он также узнал, какими обрядами следует почитать богов добра и каким образом противостоять силам зла, которые повсюду в этом мире.
— Значит, это Ангро-Манью породил злого демона Вурутаху, создавшего ночь и болезни, от которых страдает мой народ, — промолвила Олдуз и взглянула на Митридата серьезными глазами. — С ним постоянно ведут борьбу лучезарный бог Гойтосир и небесная богиня Аргим-паса, его жена. В благодарность за это скифины приносят им в жертву белых коней и даруют девственность дочерей. Только конца этой борьбе не видно. Из года в год болезни поражают то скот, то людей. И темные ночи неизменно одолевают солнечный свет. Я наблюдаю это всю свою жизнь…