– Сколько?
– Восемнадцать минут еще.
В отличие от горе-заговорщиков – боевые пловцы знали, что им делать, поминутно.
Эсминцы выстроились красивым кильватерным строем, набрав рискованный в таких обстоятельствах ход в две трети от максимального. На нос идущего головным «Новгорода» были поставлены впередсмотрящие, на баке, на вертолетной площадке было не протолкнуться от вооруженных людей. На эсминце было два с лишним экипажа.
Командир колонны, князь Грузинский, как и положено, был в ходовой рубке головного корабля. В повседневной форме, он смотрел в бинокль, пытаясь разглядеть малейшие признаки опасности.
– Наблюдаю Диаметр! – доложил впередсмотрящий, у которого было кое-что получше, чем обычный бинокль.
Диаметр, или Скоростной диаметр, был сложной трассой, которая опоясывала Петербург со стороны моря и представляла собой комбинацию мостов и тоннелей. Он имел военное значение – здесь в случае войны должны были располагаться силы прикрытия. Диаметр имел некоторые потайные решения, чтобы в случае войны им могли пользоваться как запасной базой боевые пловцы с Кронштадта и ЦМАП [22] .
– Принял…
– Наблюдаю технику… господин капитан, орудия на прямой наводке.
– Конкретнее. Какие именно орудия?
– Мобильной береговой обороны. Вижу четыре орудия.
– Направление?
– На нас, господин капитан.
– Скорость не сбавлять. Поднять «следую своим курсом» [23] . Носовое зарядить!
– Так точно! Носовому товсь! Сигнальщику – следую своим курсом.
– Свяжитесь с авиацией, если это возможно. Пусть сделают пару проходов.
– Есть.
– Вижу берег!
Эсминцы давно были в пределах досягаемости огня береговых комплексов. На эсминце носовое – скорострелка сто семь миллиметров, на орудиях береговой обороны – спарка калибра сто тридцать. Самое страшное – и те и другие были русскими.
– Господин капитан, авиация приняла задачу.
– Отлично. Что они показывают? Сигнальщик!
– Носовое готово! Наведение ручное.
– Господин капитан, у них там… Веселый Роджер!
– Отставить, это морские котики! Отставить!
– Есть отставить!
Веселый Роджер был фирменным знаком военно-морского спецназа с тех пор, как с большим успехом экранизировали рассказ про одноногого пирата Джона Сильвера. Тот, кто решил разместить здесь свои орудия, явно не знал про потайные базы, интегрированные в бетонные блоки, поддерживающие дорогу…
– Проходим!
Один за другим пять эсминцев проходят ровно в том месте, где Диаметр ныряет под воду – эти места оставлены для прохода кораблей. От носа головного – расползаются белые усы…
На горизонте одна за другой в небо взмывают три зеленые звездочки.
– Господин капитан, подан условный сигнал «Победа».
– Вижу. Держать курс, ход снизить до полного.
– Есть.
– Машинному внимание, на эхолоте внимание.
– Машинному внимание, на эхолоте внимание!
– Глубина – каждую минуту.
Вообще, перед капитаном даже корабля второго ранга сейчас многофункциональный монитор, на который можно вывести данные с любого боевого поста рубки. Но опытные капитаны предпочитают требовать доклад – не для того, чтобы знать, а для того, чтобы каждый в рубке делал свою работу, не отвлекаясь на постороннее…
– Устье, маяк. На три влево.
– Есть маяк, рулевой, три влево.
– Три влево – исполнил.
На палубе – народа столько, сколько не было никогда, даже на Дне Военного флота не бывает. Идем по самой метке [24] , аж перехлестывает, на отмель напоремся – все в воду полетят…
В полицейской машине пожилой и много повидавший исправник открыл рот от изумления, смотря, как посреди бела дня начал раскрываться мост. Первое, что он подумал – хулиганы или анархисты какие. Но до такого, чтобы днем развести мост, никакие хулиганы еще не додумались…
– Смотрите, господин старший исправник…
– Вижу. Вот паразиты… Доложи, а я пойду разберусь.
– Есть…
Исправник вышел из машины (выскакивать уже здоровье не позволяло), рысцой побежал к будке моста. Это был его район, поэтому он, как и все полицейские, в общих чертах знал механизм моста и даже способы устранения мелких неполадок, чтобы лишний раз не гонять ремонтную бригаду…
На полпути его перехватили какие-то молодые люди. Он, привыкший к тому, что перед ним, перед исправником Санкт-Петербургской городской полиции, все расступаются – буквально налетел на них.
– Спокойно, отец, – сказал один из них, – не надо туда ходить.
– Да вы что… С ума сошли, что ли?
– Не надо туда ходить…
Исправник лапнул кобуру – и с ужасом понял, что она пуста.
Еще один молодой человек подошел – лишь немного постарше. Исправник вдруг понял, что они очень похожи.
– Не надо поднимать шума, – сказал он, – мы на службе.
– Что?! Да вы кто такие!?
– Кто надо, те и есть. Не шуми, отец…
Исправник отступил на два шага.
– В тюрьму захотели! Так это быстро! И не такие голубчики улицы мели! Тридцать суток – не хотите?!
– Мы гражданским властям не подчиняемся. Не шуми, отец, не надо ничего делать…
– Ну-ка…
Это был уже не исправник. Основательный мужик в белом халате – явно с развозного фургона, если в белом халате.
– Вы, что ли, сделали?! Вы чего тут творите, козлы! Ну-ка, сделали, как было…
Молодой человек дернулся – и мужик начал оседать, хватая ртом воздух. Поняв, что происходит что-то неладное, начали подтягиваться люди, даже туристы. Никто даже не подумал закрыть город для туристов, притом что в стране полным ходом шел военный переворот.
– Спокойно, господа! Все в порядке! Расходимся, нечего тут смотреть, нечего!
– Корабли! – вдруг крикнул кто-то.
Кильватерная колонна из пяти одинаковых кораблей уже вошла в Неву, шли быстро, почти на пределе хода, и явно больше безопасного для Невы. Перед носом головного бился бурун, уже были видны и люди на палубах…
– Что делается… – сказал кто-то.