Автоматная очередь пробарабанила по стенам ангара – кажется, поняли. Времени совсем нет…
– Заводи!
Араб и без команды прыгнул на водительское место, повернул тумблер – боевая машина, заводится без ключа. Дизель схватился с первой попытки…
– Полный бак! – радостно вскричал Араб.
Сам не помню, как оказался на месте ганнера, пулеметчика на тяжелом пулемете. «КПВТ» я знал плохо, на флоте его на вооружении нет. Но дареному коню в зубы не смотрят…
Араб резко сдал назад в тот самый момент, когда я устроился в подвесном сиденье ганнера. Потом – вывернул руль до предела влево и нажал на газ. Тупая бронированная морда «Егеря» с мощным бампером-отбойником врезалась в ворота склада – и ворота поддались…
Вот тут нам повезло – повезло до предела, как везет один раз в жизни, а кому-то и одного раза в жизни так не везет. Мы выкатились в проезд между ангарами, с одного раза тут было не развернуться – и на несколько секунд мы стали целью. Основной огонь по нам шел справа, и логично было бы развернуть пулемет вправо, чтобы встретить опасность во всеоружии. Но я почему-то развернул его влево – только потом сообразил, что Араб будет пасти правый борт, как наиболее угрожающий, сам – а мне, значит, стоит прикрыть другой борт. То, что мы вывалились из ангара не на своих двоих, а на рейдере, вооруженном до зубов, стало для окружающих ангар боевиков шоком, а разлетевшиеся в стороны створки ворот ангара хотя бы частично, но прикрыли нас от пуль. Пытаясь развернуть машину, Араб открыл огонь влево, а у меня пулемет был развернут вправо, аккумулятор в очках ночного видения еще был жив…
Промедли мы хоть еще пару секунд – и нам была бы хана. Хана без вариантов. С одной стороны – простреливаемое насквозь летное поле, с другой – подошедшее со стороны стрелкового комплекса подкрепление, бетонная елочка, «БТР», перекрывший его и наставивший на выезд автоматическую пушку. Пусть наша машина защищена от автоматного и пулеметного огня – но ее броня не выдержит ни огня пушки с двадцати метров, ни выстрела «РПГ-2», ни «Шмеля». Сейчас же получилось, что ни стрелки не успели занять блокирующие позиции, ни бронетранспортер не успел вкатиться в проход, ни подошедшие со стороны разгромленной конторы и стрельбищ солдаты не успели разобраться, что к чему. И самое главное – когда Араб выкатился из ангара – бронетранспортер оказался аккурат в моем прицеле.
Я нажал клавишу автоматического огня, пулемет оглушительно, басисто простучал, выплюнув очередь из пяти патронов – и все до одного врезались в бронетранспортер. Четырнадцать и пять миллиметров, подкалиберный сердечник из какого-то керамического материала – не выдержала даже лобовая броня легкого бронетранспортера. Я дал еще одну очередь, на всякий случай – но, похоже, что напрасно, первой хватило. Из брони «БТР» выбило искры, он не загорелся, но остановился и открыть огонь уже не пытался…
Араб начал неуклюже разворачивать машину, когда по нам открыли огонь. С очень близкого расстояния это было как град, бьющий по машине, но машине это было не страшно, автомат ее не брал даже в упор – только если они умудрятся попасть в открытое окно, из которого торчит ствол пулемета – будет плохо…
– Берегись!
Гранатометный выстрел прошел левее, ткнулся в стену соседнего ангара, лопнул вспышкой – я уже успел развернуть пулемет на сто восемьдесят градусов и открыл огонь. После первой же очереди из крупнокалиберного курсанты центра бросились искать укрытия. Я их не осуждаю – сделал бы так же…
Машина развернулась окончательно и тяжело пошла по проезду между ангарами, набирая ход – солидно, увесисто пошла, как набирающий скорость на взлетке стратегический бомбардировщик…
– Куда?
– За ними, б…! Помнишь выезд?
– Да!
Им деваться некуда – они пойдут к дороге на Кабул. Потом скроются. А нам придется за все отвечать…
Ублюдки…
Мы свернули, затем вырулили на южную дорогу из Центра, она уже была блокирована бронированным «АМО» и, возможно, гранатометчиками. Я навалился на пулемет, открыл огонь, уже не заботясь о том, что будет со стволом, первыми же выстрелами мне удалось поджечь бронемашину – бак вспыхнул с гулким хлопком, и начало растекаться дымное, солярное пламя…
– Давай на них!
Не знаю, на что рассчитывали курсанты, пытаясь нас блокировать «АМО» – видимо, на то, что мы не решимся на таран. Решились – Араб решительно бросил машину вперед, до предела выжимая газ, а потом слева полыхнуло нестерпимо яркое пламя – он выбросил в окно светошумовую, и она рванула, ослепляя бойцов засады. По машине барабанили пули, стреляли как минимум из двух пулеметов, стреляли неприцельно, сослепу – но по закону больших чисел попадали и в нас, если бы не бронированная машина, мы оба уже были бы мертвы. Мимо прошла одна серая трасса, другая – гранатометчики стреляли в нас, но попасть в быстро движущуюся по направлению к тебе цель намного сложнее, чем стрелять вдогон, не верите – попробуйте сами на охоте. Да еще и граната, ослепившая их. Араб таранил баррикаду гениально – он ударил не по бронированному «АМО», а по углу ангара из легкого сплава, надеясь снести его и протиснуться на свободу. Меня бросило вправо, машина с жутким треском врезалась в ангар, снося и сминая его бок, нас повело вправо – но набранная скорость и почти семь тонн веса позволили нам на инерции протиснуться на свободу. С жутким треском мы вырвались, нам стреляли вслед…
– Впереди слева!
Там был блокпост на выезде, достаточно укрепленный, но он был укреплен против прорыва снаружи, пулеметы и автоматические гранатометы невозможно было повернуть на сто восемьдесят градусов. Я открыл огонь из крупняка, ствол которого уже дымился, отсекая короткие очереди по укреплениям и выбирая из них искры. Что-то с хлопком рвануло, показалось пламя, дежурившие на блокпосту разбегались, стреляя по нам, а кто-то и просто бежал, надеясь укрыться до того, как его настигнут разрывающие человека пополам пули.
С ходу проломили шлагбаум, я быстро разворачивал пулемет на случай, если кто-то уцелел и попытается открыть огонь нам вслед из чего-то типа «НСВ». Перед блокпостом громоздились бетонные блоки, но они были расставлены так, чтобы через них могла протиснуться грузовая машина, и Араб лихо ввинтил машину в лабиринт, маневрируя между блоками. Я прекратил огонь – если бы кто-то остался у пулемета, он бы уже открыл по нам огонь.
– Вырвались!
Машина гудела, ревела, но шла…
Мы не успели отъехать и на километр, как небо прочертили огненные полосы – и там, где была база, один за другим начали вставать разрывы, сливающиеся в ночи в одно мерцающее зарево. Работал «Град»…
– Они слева! Слева! – заорал Араб.
Я перекинул пулемет налево. Тут дорога делала что-то вроде крюка, объехать напрямую было нельзя – слишком крутой склон. И там, в приборе ночного видения, я увидел две машины, идущие так быстро, как только позволяла дорога. Они шли без огней: первая – внедорожник, бронированный и вооруженный, а следом за ним, впритык, – вооруженный пикап…