— Да, голубчик, довели вы себя! Видок-то у вас, прямо скажу, неважнецкий. Круги под глазами. Недосыпаете, наверное, да и образ жизни, судя по всему, ведете невоздержанный.
Старичок укоризненно покачал головой, разглядывая мастерскую:
— Ну, еще бы! Живете, можно сказать, в лаборатории. Вы, я вижу, студент, и наверняка химического факультета — неужели нельзя заниматься изысканиями в институте?! Здесь же задохнуться можно — чем это пахнет? То ли хлор, то ли сера…
Звонцов не знал, что ответить, и вообще понятия не имел, для чего Арсению все эти химикаты.
— Это не мое… — пролепетал было скульптор, но доктор словно ничего не расслышал, продолжая рассматривать «инструментарий» художника-экспериментатора:
— По крайней мере, пузыречки-то нужно закрывать, батенька, а? Вот и я говорю: непорядок у вас, нельзя так рисковать — это же яды сплошные!
Пол «украшали» большие пятна непонятного цвета. Заметив их, врач воскликнул:
— Да тут еще и какие-то реактивы разлиты — то-то вас «укачало»!
Он приложил ладонь к звонцовскому лбу:
— Ну и ну — у вас же, голубчик, жар! Термометр, надеюсь, имеется?
— Градусник есть… — мучительно выговорил Вячеслав Меркурьевич. — Доктор, у меня что-то с ногой. Посмотрите, ради Бога, болит ведь!
Врач внял просьбе, осторожно, с пристрастием и ловкостью эскулапа ощупал больное место, спросил, не прекращая осмотра:
— Был ли у вас когда-нибудь вывих голеностопа? Не помните? Возможно, в детстве ногу подвернули, опухала лодыжка, нет? Ну, может быть, прыгали или танцевали неудачно? Было?
— Сегодня ночью упал с третьего этажа, — выпалил Звонцов.
Старик, было видно, не поверил и продолжал осматривать ногу, он был чем-то озадачен:
— Удивительно. Травма у вас не от падения. Уж очень она, молодой человек, похожа на типичную перегрузочную болезнь танцовщика. Эта опухоль мне знакома. Я, знаете ли, после института практиковал не где-нибудь — в Мариинском театре, и там немало навидался подобного среди балетных… А что это у вас с пальцами, милейший? Вы что, носите обувь на три размера меньше? Да-с-с… Такие, извините, мозолистые пальцы я видел только у балерин, а в данном случае… Мне доподлинно известно, что мужчины на пальцах не танцуют. Хотя в наше время кругом новаторство, эксперименты, но вы же не танцовщик, молодой человек?
— Нет, что вы, доктор. Я творю руками! — важно заметил ваятель.
— Конечно, конечно. С моей стороны было глупо предположить… Но тогда я совершенно не понимаю, откуда у вас столь специфическое явление — невероятно! Sic [206] , пропишу я вам одну очень хорошую мазь, будете делать растирания и, главное, дайте ноге покой.
Старичок выписал рецепт и пустился в рассуждения:
— Говорят, Господь мертвых воскрешал… Я, конечно, как большинство представителей моей профессии, завзятый скептик — слишком много приходилось видеть больной плоти, однако же всякое случается. Помните, как Спаситель исцелил расслабленного. Он простил ему грехи и сказал: «Встань и бери свою постель», тот мгновенно выздоровел и уверовал. Наверное, здесь все дело в силе веры, в праведности жизни. Представляете, скольких тяжелых и постыдных болезней можно было бы избежать, уклоняясь от греха, но человек, увы, слишком невоздержан в своих желаниях… Если бы я мог лечить от греха… Но что это я, старый глупец, говорю — это ведь настоящая гордыня! Все оттого, что рассуждаю о том, в чем сам едва сведущ, — я всего только медик, а не Бог и не целитель Пантелеймон… А знаете что — сходите-ка к чудотворной иконе! Я ведь почему о религии заговорил — со мной самим недавно произошло настоящее чудо, а раньше думал, все это бабьи россказни. Была у меня пациентка — совсем молодая девушка, красавица, но вот случается с людьми несчастье — пять лет назад, еще ребенком, можно сказать, каталась на санках, перевернулась и — перелом позвоночника. Ноги парализовало, мне ее родные на руках принесли. Шансов на излечение практически никаких — в таких случаях, как говорится, медицина бессильна, но все эти годы приходилось обнадеживать и дочку, и мать, иначе ведь зачахли бы обе. Правда, семейство прочное, люди крепкие — из единоверцев, держались как могли. Опять же, видите, мне, атеисту, в наущение! А недавно пригласили меня в свой храм, что на Николаевской. Я сразу сказал матери больной, что неверующий и незачем это, а она мне: «Доктор, у нас новая икона появилась, чудотворная. Машенька думает, ей поможет, — вдруг исцелится? Но хотела бы, чтобы вы с нами поехали, ей так будет легче. Может, она и права? А вас Господь отблагодарит!» Я не мог отказать матери: пускай, думаю, все-таки своеобразная психотерапия, решил, что мой долг как врача быть рядом. После молебна подвезли мы пациентку в инвалидном кресле к самой иконе: она приложилась как полагается, мамаша за ней, ну и я, чтобы, так сказать, не оскорбить их религиозных чувств. На следующий день выписываю в клинике рецепт, а коллеги мне и говорят: «Послушайте, а где же ваше пенсне?» Нет, вы представляете?! Я без очков слеп, как сова, лет тридцать их не снимал и вдруг понимаю, что забыл дома, но они мне, оказывается, уже без надобности! Дальше — больше: пациентка моя в тот же день при осмотре стала ногами шевелить, через неделю с кровати… поднялась, пошла, правда с костылями, а еще через неделю совсем оправилась и теперь ходит как ни в чем не бывало, даже не хромает. Разве это не чудо? Хотя, с точки зрения науки, совершеннейший нонсенс. Я до сих пор еще в себя прийти не могу — в моей практике такого никогда не случалось. Девушка мне говорит: «Вы теперь мой второй крестный отец!» Плачет от счастья, а у меня самого слезы по щекам текут. Вот, оказывается, какие чудеса вера творит, и, возможно, именно эта икона. Если бы она всех несчастных страдальцев могла излечить… А сколько на этом свете больных людей! Сколько горя и страданий… Скажете, я старый идеалист, но моя мечта с юности — дожить до того времени, когда не будет никаких болезней. Тогда можно было бы спокойно уходить в мир иной, но, похоже, мне этого счастливого дня уже не увидеть — годы бегут, мир не становится здоровее, скорее, наоборот — того и гляди, начнутся эпидемии и все погибнет — не дай Бог… у меня, знаете, супруга ведь стала зрение терять. Я отказываюсь что-либо здесь понимать: сам теперь вижу как мальчик, а верная подруга моей жизни носит мои очки! Никогда не жаловалась на глаза, и тут, буквально за какую-то неделю… Ведь даже в храм сходила — настоял! — к той самой иконе Николая Чудотворца, но зрение все хуже и хуже. Я опасаюсь, как бы теперь не ослепла совеем. Скажу вам по секрету, стал молиться и утром, и вечером — все об одном — об исцелении супруги моей. — Доктор задумался. — А вы знаете, что самое удивительное с этой иконой? Я заметил важную вещь: любой человек, который проходит мимо нее. не перекрестившись и не кланяясь, обязательно что-нибудь да роняет — свечку там или шапку из рук — вот тут-то все равно приходится поклониться. Как будто сама икона их заставляет земной поклон сделать! И в храме от нее просто глаз не оторвать — такое впечатление, что других икон вокруг нет!