И Элджин преподнес шестилетнему сыну сверкающий клинок, шепнув при этом Мэри, что он не заточен.
— И я благодарю вас, сын, за то, что вы, как настоящий мужчина, поддерживали семью, пока меня не было.
Двум старшим девочкам он подарил по чудной фарфоровой кукле в нарядных парижских платьях. Взял на руки и принялся восторгаться Люси точно так же, как восхищался остальными своими детьми, когда они появились на свет.
— Господи, да она же точь-в-точь как эти фарфоровые куклы, что я купил в Париже!
Дети весь день не отходили от отца ни на шаг, каждый старался привлечь его внимание, а двое старших демонстрировали успехи, которых достигли в его отсутствие. Брюс в поединке с Эндрю показал, как умеет владеть мечом, а позже почитал отцу из своего букваря. Малышка Мэри, научившаяся вышивать, с гордостью продемонстрировала свое умение папе и добавила:
— Скоро я выучу весь алфавит, папа. И я учила Гарриетт говорить.
— До чего я горжусь всеми вами. — Элджин расцеловал каждого, когда они пришли попрощаться с родителями перед сном. — Вы самые примерные дети на свете.
— Я тоже иду спать, — сказала Мэри.
Она устала от хлопот и не имела настроения заводить серьезные дискуссии. Ей тоже нужно подать пример — пример их будущих отношений, дружелюбных и сердечных.
— Я скоро поднимусь наверх, — отвечал ее муж, по-прежнему не показывая, читал ли он ее письма и намерен ли согласиться с поставленными в них условиями.
— Как пожелаешь, — сказала Мэри и отправилась в спальню.
Он, может, и склонен держать ее в неведении относительно статуса их существования, но она была готова к любому из вариантов. Мэри переоделась и попросила горничную запереть дверь спальни изнутри и остаться с нею. Девушка может посидеть в кресле у окна, пока не придет время отпустить ее отдыхать.
Примерно через час в дверь постучал Элджин. Не дождавшись ответа, повернул ручку, пытаясь отворить ее.
— Мэри, пожалуйста, открой, — послышатся его голос.
Мэри пришлось разбудить служанку, задремавшую в кресле.
— Откройте, пожалуйста, дверь и передайте лорду Элджину, что я сплю. Затем останьтесь подле двери и не отходите, пока он не уйдет, — шепотом приказала она девушке. — Потом можете идти в свою комнату.
— Хорошо, мэм, — отвечала та, приседая и кидаясь к двери.
— Мадам заснула? — донесся до Мэри голос мужа.
— Да, лорд Элджин, — отвечала горничная.
Несколько мгновений не доносилось ни звука, затем Мэри услышала удаляющиеся шаги Элджина и быстрый перестук каблучков служанки, побежавшей в другую сторону.
Немедленно по приезде Элджина их светская жизнь приобрела бурный характер. Каждый хотел видеть Элджина и узнать о его приключениях из первых уст. Человек, побывавший во вражеском плену, неизбежно становится героем дня, хотя бы и одного. Мэри жаловалась, что она не успевает переваривать угощения, которыми их потчуют на званых завтраках и обедах любопытствующие лондонцы. Даже лорд Гренвилл, новый премьер-министр, пригласил чету Элджин к обеду.
— Они, наверное, решили все-таки компенсировать понесенные нами расходы вследствие того, что мне пришлось перенести на службе отечеству, — вслух размышлял Элджин по пути на Уайтхолл, когда их карета проезжала мимо Букингемского дворца по Даунинг-стрит.
Мэри еще не обсуждала с мужем печальное положение его финансов, считая, что он заслужил некоторое время отдыха в лоне семьи. Элджин не был в Англии более семи лет. Если лорд Гренвилл намерен щедро возместить понесенные ими расходы по содержанию посольства, оплата долгов Элджина станет легче.
— Возможно, он конкретно выскажется и по поводу твоих античных мраморов, — сказала она.
— Несомненно. И, я думаю, предложит мне новый пост. Поговаривают о том, что нам предстоит отправиться в Вену. А возможно, и в Россию.
Когда-то путешествия в разные страны чрезвычайно привлекали Мэри. Но теперь, проведя в подобных поездках долгие годы и преодолев многие мили, мысль о том, что придется возить за собой и имущество, и все семейство, откровенно пугала ее.
— Как славно было б нам вернуться в Брумхолл, — вслух заметила она. — Я так давно об этом мечтаю.
— Посмотрим, что покажет нынешний вечер. Мы ведь молоды, Мэри. Я мог бы посвятить еще несколько лет службе в Министерстве иностранных дат, прежде чем уйти на покой и поселиться у себя.
Вечер в гостях у премьер-министра начался хорошо. Кроме Элджинов был приглашен Ричард Пэйн Найт, имевший репутацию коллекционера произведений античного искусства.
— Не сомневаюсь, что лорд Гренвилл провел консультации с Найтом по поводу мраморов, — улучив минуту, шепнул Элджин жене. — Готов поспорить, что после обеда, когда мужчины перейдут в гостиную пить бренди, завяжется серьезный разговор.
Но разговор завязался гораздо раньше. Как только речь зашла о мраморах, приобретенных Элджином, Найт тут же высказал свое негативное, не подкрепленное доводами мнение:
— Напрасно так старались, лорд Элджин. Ваши мраморы — грубая подделка. Они изваяны не греками, а римлянами и принадлежат периоду императора Адриана.
«Этот человек говорит с шокирующей безапелляционностью, — подумала Мэри, — хоть, возможно, и сам не уверен в том, о чем ведет речь».
Ни одной статуи из прибывших в Лондон еще не было распаковано, все они продолжали храниться на складах в доках.
— Но вы, мистер Найт, даже не видели их. Как и никто другой у нас в стране. — Элджин старался говорить спокойно. — Позвольте возразить вам, указав, что Антонио Канова, возможно величайший скульптор в мире, увидев их [64] , назвал шедеврами, принадлежащими резцу Фидия.
— Мне и не нужно смотреть на них, лорд Элджин, — заявил антиквар. — Многих коллекционеров ввели в заблуждение прекрасные римские копии.
— Сэр, попрошу вас прекратить этот спор, — сказал Элджин. — Я сам присутствовал при вывозе этих мраморов с Акрополя. Они простояли на одном месте две тысячи лет!
С этими словами он обернулся к лорду Гренвиллу.
— Уверяю вас, лорд Гренвилл, что все украшавшие Акрополь скульптуры созданы Фидием!
— Думаю, это решать экспертам, лорд Элджин, — спокойно отвечал Гренвилл. — Конечно, если ваши приобретения окажутся неподлинными, цена на них сильно упадет.
— Но они подлинные! — воскликнул Элджин.
Лорд Гренвилл вежливо улыбнулся и, давая понять, что разговор окончен, обернулся к своему соседу по столу и принялся обсуждать погоду. В течение остального вечера он холодно отклонял все попытки завести разговор о мраморах, дав понять, что в настоящее время у правительства есть более серьезные заботы, например, касающиеся Наполеона. Лорд Гренвилл также ни одним словом не намекнул на то, что правительство намерено компенсировать затраты, понесенные Элджинами.