— В кресло — согласен. Даже против массажного стола я не стану возражать. Но не жди, что я встану на ноги. Я не смогу.
— Попробуй.
— Что?
Лила наклонилась так низко, чтобы ее лицо оказалось рядом с лицом Адама.
— Я предлагаю тебе, трусливый сосунок, хотя бы попробовать.
Она смотрела, как сужаются его зрачки. Адам долго смотрел ей в глаза, потом оценивающе оглядел брусья. Он облизал губы и пробормотал:
— Ладно, я попытаюсь. — Голос его звучал неуверенно. — Но если у меня ничего не получится…
— Ты попытаешься еще раз.
Адам подкатил кресло к брусьям и явно не знал, что делать дальше. Лила встала между брусьями. Она надела на Адама пояс и при его помощи подняла Адама с кресла. Одновременно он держался руками и пытался выпрямиться. Кавано опирался на брусья, пока Лила застегивала специальное крепление для коленей.
Наконец она распрямилась и спросила:
— Как у тебя с прессом?
— Что?
— Насколько хорошо развит у тебя брюшной пресс? Тебе нужно крепление на уровне живота?
Глаза Адама похотливо заблестели:
— Можешь пощупать и проверить, насколько он твердый.
— Держу пари, что это ты говоришь всем девчонкам, — ответила Лила с ехидной улыбкой.
Принимая молчаливый вызов, Лила положила ладонь ему на живот. Мускулы под теплой, покрытой волосами кожей рефлекторно сократились. Она почувствовала его возбуждение. Они стояли так близко друг к другу, что одновременно ощутили эффект этого прикосновения. Лила чуть сильнее нажала кончиками пальцев. Его мышцы оказались крепкими. Методист по лечебной физкультуре был удовлетворен. Но женщина в ней хотела большего. Лила с сожалением убрала руку.
— Ты действительно очень крепкий, — выдохнула она.
— Точно. И мне больше всего на свете нужно стать еще тверже.
Несколько секунд они не отводили друг от друга глаз. Лила первая прервала затянувшееся молчание:
— Давай начнем.
— Покажи мне, что надо делать. Лила показала, потом стала уговаривать, показывать, подбадривать, помогать. Он орал на нее. Она кричала на него. Они всячески обзывали друг друга. Но еще до окончания занятий Адам все-таки сумел сделать подобие нескольких шагов между параллельными брусьями.
— Великолепная работа, Адам. У тебя появилась хватка…
— О боже!
Возглас Лукреции напугал Адама, мускулы его руки ослабели, и он рухнул бы на пол, не окажись Лила рядом и не предотврати она падение. Приняв на себя весь его вес, она осторожно усадила Адама в коляску и немедленно обернулась к Лукреции.
— Убирайтесь отсюда! Как вы смеете мешать нам во время занятий?
— Вы не можете приказывать мне, мисс Мэйсон.
— Нет, черт возьми, могу. Я отвечаю за мистера Кавано. Пока мы находимся в этой комнате, его внимание должно быть сосредоточено только на мне и на том, что мы делаем.
— Тот факт, что вы за него отвечаете, очень легко исправить. — В голосе Лукреции слышалась явная угроза, и он звучал так холодно, что мог бы заморозить мартини, которое она так любовно готовила для Адама. — Я как раз собираюсь обсудить это с лечащим врачом Адама. Кроме того, вполне возможно, что мы проконсультируемся и с другими врачами. У меня создается впечатление, что то, чем вы занимаетесь с Адамом, следуя рекомендациям доктора Арно, приносит больше вреда, чем пользы. Адам явно мучается от боли.
Лила немедленно повернулась к своему пациенту и увидела искаженное гримасой страдания лицо.
— Адам! — Она бросилась на колени перед его коляской и начала массировать икру, которую судорога свела в тугой комок, такой же круглый и крепкий, как бейсбольный мяч.
Лукреция плавной походкой подошла к креслу и отерла пот со лба Кавано почти прозрачным носовым платком с вышитой в углу монограммой.
— Оставьте его в покое, мисс Мэйсон. Разве вы не достаточно причинили ему вреда?
— Кто? Я? Это не я явилась туда, где меня никто не ждал и где я никому не была нужна, и начала без толку кричать, испугав Адама.
Ей потребовалось несколько минут, но наконец мышца приняла свой обычный вид, и лицо Адама разгладилось. Но Лила поняла, что Адаму не только неприятна боль от падения, но он к тому же испытывает из-за этого неловкость. Падение нанесло удар по его гордости и его «я». Лила с удовольствием бы придушила эту Лукрецию за то, что та в несколько секунд уничтожила то, на что Лиле потребовался час работы. К тому же доверие Адама разлетелось в пух и прах. В следующий раз, когда она предложит ему воспользоваться параллельными брусьями, ей придется начинать все сначала и убеждать Кавано, что ему это по силам. Черт бы побрал эту женщину!
— Будьте добры оставить нас, — напряженно попросила Лила.
— Ваше время истекло.
Лила посмотрела на часы, стоящие на столике возле кровати.
— Вы не можете определить, который час? У нас еще целых пятнадцать минут.
— Я уверена, что вы не станете заставлять его еще раз встать.
— Нет, мы будем выполнять серию упражнений для расслабления мускулов.
— Тогда я останусь и буду смотреть, как вы это делаете.
— Ничего подобного вы не сделаете. Это касается только меня и моего пациента. Адам, ведь ты же не хочешь, чтобы она осталась, правда?
Лукреция положила руку мужчине на плечо.
— А вам не кажется, что мне было бы полезно этому научиться?
Это замечание совершенно вывело Лилу из себя.
— Мы говорим не о том, как правильно разливать чай, Белоснежка. «Научиться этому» за один день невозможно. Чтобы получить сертификат, требуются годы учебы и практики.
— Это не может быть таким уж трудным, — насмешливо фыркнула Лукреция. — Мне следует знать, как это делается, чтобы я сама могла заниматься с Адамом после того, как мы поженимся.
У Лилы упало сердце, она сразу потеряла весь свой боевой дух. Открыв рот, она посмотрела сначала на Лукрецию, потом на Адама.
— Поженитесь? — прошептала она.
— Разве вы не знали? — Лукреция нежно пробежалась пальцами по волосам Адама. — На самом деле Адам сделал мне предложение только вчера. Правда, он уже был близок к этому во время нашей последней встречи незадолго до несчастного случая.
Лила взглянула вниз, на Кавано. У нее разрывалось сердце, и она не могла поверить в то, что услышала.
— Ты просил ее выйти за тебя замуж?
— Мы серьезно это обсуждали. — Голос Адама звучал глухо.
— Ты на самом деле хочешь жениться на ней?