– Пока не выгнали, – улыбнулась Настя. – Какие у тебя проблемы?
– Мне нужно найти одного человека. Поможешь?
– Смотря зачем он тебе, – осторожно ответила Настя.
Она не любила такие просьбы, ибо знала, что даже самые хорошие знакомые могут поставить тебя таким манером в очень сложное положение.
– Это… Нет, не так. Я не хотела говорить…
Лена замолчала, и Насте показалось, что она всхлипнула.
– Что случилось, Леночка? – встревоженно спросила она. – Ты что, плачешь?
– Вадик погиб, – прорыдала приятельница в трубку.
Вадик? Кто это? Ах да, это же ее муж, вспомнила Настя. Ну надо же, беда какая!
– Ты прости, – продолжала говорить Лена, стараясь подавить рыдания, – я не хотела говорить тебе, потому что я сразу начинаю плакать. Но если не говорить, ты не поймешь.
– Ничего, не извиняйся. Как это случилось?
– Машина… Он попал в аварию… Сгорел вместе с машиной. Сейчас, извини…
В трубке послышались всхлипывания и глубокие вздохи.
– Все, – сказала Лена уже спокойнее, – я в норме. С тех пор, как это случилось, каждый раз одно и то же. Стоит только заговорить об этом – и сразу в слезы. А как не говорить? Ему звонят, и что мне отвечать? Что он за хлебом вышел? Ладно, не обращай внимания. В общем, это было ужасно, но я это пережила. Вместе с Вадиком в машине сгорели все документы, которые были у него с собой, но дома кое-какие бумаги сохранились. Не все, конечно, но кое-что. Он работал в адвокатской конторе «Горенштейн и компаньоны». У них были постоянные связи с зарубежными партнерами, и понятно, что дела Вадика, которые он не закончил, перешли к партнерам. Но некоторые поручения он принимал и выполнял лично, минуя контору, понимаешь?
– Понимаю. И что в связи с этим?
– Эти поручения очень хорошо оплачиваются, потому что носят достаточно конфиденциальный характер. А у меня сейчас такие проблемы с деньгами… И я решила попробовать сделать то, что Вадик не успел. Я имею в виду эти конфиденциальные заказы. Я же все-таки юрист, почему бы не попробовать. Вот я порылась в его бумагах и нашла заказ на розыск наследников, проживающих на территории России. Он совершенно точно не успел этот заказ выполнить. И я подумала, что с твоей помощью… В этом же нет ничего плохого, правда?
– Правда, – согласилась Настя. – Все вполне законно. А почему ты думаешь, что твой муж не успел выполнить этот заказ? Мы с тобой сейчас напряжем интеллект, поставим на уши кучу людей, и вдруг окажется, что эта информация никому не нужна, потому что Вадим ее уже добыл и деньги за нее получил.
– Нет, я точно знаю. У него документы по выполненным заказам подшиты в архивные папки. Он же был жутко аккуратный, каждая бумажка на своем месте. А те бумаги, которые я нашла, все в текущих делах лежали и неподшитые. Так как, Настя? Поможешь? Знаешь, деньги очень нужны.
– Ну конечно, Леночка, какие проблемы. Говори, какие сведения есть.
Прижав трубку к уху плечом, Настя старательно записывала то, что диктовала ей университетская приятельница, и одновременно прикидывала, кому ей завтра нужно будет позвонить и куда обратиться, чтобы как можно быстрее разыскать родственников человека, уехавшего из России бог знает сколько лет назад.
Закончив разговор, она вышла на кухню и с огорчением обнаружила, что вода, предназначенная для приготовления гречневой каши, не только закипела, но уже почти вся выкипела. Тяжело вздохнув, Настя начала все сначала. Налила в кастрюльку воды, на этот раз побольше, поставила на огонь и отправилась принимать душ.
Стоя под горячими упругими струями воды, она размышляла над тем, что рассказала Елена. Надо же, какие странные люди бывают! Уехал человек из России чуть ли не в начале века, еще до революции, маленьким ребенком был вывезен родителями, спасавшимися от наступления большевизма, оставшихся в лагере социализма родственников и знать не хотел, стал на Западе крупным промышленником, окончил свои бренные дни в возрасте девяноста двух лет, сколотив немалый капитал. И вдруг на пороге кончины вспомнил о том, что товарищем его детских игр был троюродный братик, ровесник. То есть ему кажется, что ровесник, но точно он не помнит. Братик остался в России, потому как его семья взглядов своих родственников на исторические перспективы не разделяла и считала, что все обойдется. Не обошлось, как мы теперь знаем. Но канадскому мультимиллионеру с русской фамилией Дымковец на десятом десятке лет воспоминания о маленьком братике грели душу. А тут еще многочисленная родня наготове у смертного одра столпилась, наследство делить собирается. Почему-то это господину Дымковцу ужасно не понравилось, он высказал каждому в глаза все, что думает о них, и отписал в завещании всем им по чуть-чуть (в пределах прожиточного минимума), а все остальное – оставшимся в России потомкам своего троюродного брата или даже ему самому, ежели он жив еще. Есть, конечно, подозрение, что миллионер к моменту кончины впал в маразм, но медициной это не подтверждено, родственнички не успели вовремя подсуетиться, стало быть, опротестовывать завещание невозможно. И волю покойного придется исполнять. А вот если наследников в России в течение года после смерти Дымковца не найдут, тогда все миллионы останутся тем, кто в Канаде. Так написано в завещании. Более того, хитроумный Дымковец, неплохо представляя себе трудности, которые возникнут в связи с поисками семьи его брата, особо указал в завещании, что если его адвокатам удастся разыскать русских наследников, то им причитается немалая сумма в виде вознаграждения за труды. Так что старик простимулировал своих юристов, чтобы землю носом рыли, а не дремали на солнышке.
Вот эти адвокаты и обратились к мужу Елены с просьбой посодействовать в поисках. И сумму вознаграждения оговорили весьма солидную. И что плохого, если Ленка заработает эти деньги, а кому-то в России на голову свалятся несчитанные канадские миллионы? Всем радость. Кроме канадской родни, разумеется.
Поглощенная своими мыслями, Настя снова забыла о пресловутой воде для гречневой каши. В ужасе спохватившись, она судорожно вытерлась большим махровым полотенцем, накинула халат и выскочила на кухню. Вода уже давно закипела, но, к счастью, ее еще оставалось достаточно.
Она с трудом дождалась, пока гречка сварится. Многодневное недосыпание давало о себе знать, и, набив желудок горячей вкусной кашей, Настя забралась в постель и мгновенно провалилась в сон.
На другой день она проснулась со странным ощущением. Она совершенно не помнила, чтобы ей что-то снилось, но чувство было такое… даже и не выразить словами. Вот иногда пишут: «Ей было видение». Когда читаешь, кажется сказкой для дураков. Но сейчас Насте казалось, что именно это с ней и произошло. Ей было видение.
Она боялась думать об этом.
«Так не бывает», – твердила она себе, пока чистила зубы и умывалась.
«Этого не может быть», – думала она, держа в руках вибрирующую и оглушительно жужжащую кофемолку.