— Ведите ее, — скомандовал Алекс хрипло. — А ты, мой дорогой мальчик, отдохни. Поспи. Ты хорошо поработал сегодня. Я увижу тебя завтра! Бис морген!
«С кем он говорит? — испуганно подумала Юля. — Как будто сам с собой!»
— Да, — сам себе ответил Алекс уже своим, обычным мальчишеским голосом, только совсем сонным, неразборчивым, — я очень старался. А теперь я отдохну. Я посплю…
Он лег на траву и свернулся клубком, подложив ладони под щеку.
Словно бы какое-то черное облако вдруг зашевелилась над ним…
Или это только померещилось Юле? Или вообще все происходящее ей мерещилось? И лежащий на траве Алекс, и скособоченные, одновременно жалкие и страшные дети, которые тащили ее к сараю? И то, что у нее не было сил сопротивляться, а ноги передвигались будто сами собой…
* * *
Призрак птицы укрылся на день под застрехой, придерживающей черепичную крышу. Здесь сохранилось старое голубиное гнездо, в котором птица и затаилась. У нее не было охоты встречаться с прежними обитателями этого гнезда. Она и сама была когда-то диким голубем, однако десятилетия, проведенные в могиле рядом с человеком, сделали ее как бы частью этого человека. Она могла проникать в его мысли, она могла быть его орудием, проводником, советчиком. Скорей бы вернуться к нему!
Но пока еще стоял день, и во дворе около сарая зазвучали детские голоса.
Птица узнала один из них — это был голос той девочки, которую они с солдатом спасли от барсука. От призрака врага!
Птица завертела головой, выискивая какую-нибудь щель, через которую можно было бы посмотреть, не рискуя быть уничтоженной светом. И нашла наконец.
Она увидела высокого синеглазого мальчика. И сразу узнала его…
Так вот в кого обратился враг, покинув тело барсука!
А та девочка где-то поблизости. Значит, она в опасности!
Птица рванулась было из гнезда — предупредить девочку, наброситься на врага! — но остановилась.
Это бессмысленно. Девочка ничего не успеет увидеть — солнечные лучи мгновенно уничтожат призрак птицы. А враг только порадуется!
Значит, надо смирить свой порыв, затаиться, прислушаться, попытаться понять, о чем говорят на лужайке. А потом отыскать солдата и…
В то же самое мгновение птица увидела, что мальчик вдруг лег на траву и закрыл глаза. И еще она увидела, как черный призрак врага стремительно выскользнул из его тела и, змеясь по темным углам, проник в сарай, где находилась птица.
А вслед за ним в сарай вошла та самая девочка!
Она была не одна — ее вели за руки какие-то странные дети.
Птица насторожилась.
Это были не настоящие дети! Не такие, как девочка, не живые. Это были муатье, призраки наполовину, призраки, имеющие не только видимый, но и телесный, осязаемый облик!
Человек, которого муатье берет за руку, приобретает некоторые свойства призрака. Он может проходить сквозь стены, мгновенно преодолевать огромные расстояния, витать в воздухе. Время для него изменяет свой ход. Если муатье его отпустит, он придет в сознание и вновь станет обычным человеком. Но пока его держат, он повинуется муатье так же безропотно, как сами муатье повинуются более сильному призраку, создавшему их.
— Держите ее крепче! — приказал ненавистный голос врага. — Идите за мной.
Враг прильнул своим черным, зыбким, неразличимым для человеческого глаза, но отчетливо видным птице телом к стене сарая, и птица только сейчас заметила, что кладка у самой земли разобрана.
Так вот где был вход в тайное логово, который искали они с солдатом! В этом сарае, а не около лавуара!
Хотя, возможно, один вход был там, а другой здесь.
Враг скользнул во тьму, открывавшуюся под стеной. За ним последовали муатье, которые ни на миг не отпускали рук девочки.
Птица рванулась было вслед, но остановилась и с ненавистью посмотрела на солнечные лучи, проникающее через трещины в черепице и пронизывающие сарай. Лучи, словно решетка, огородили гнездо, в котором пряталась птица. Если она вылетит из спасительной темноты, будет мгновенно уничтожена одним из этих губительных лучей летнего солнца.
Однако ждать ночи нельзя. Что же делать?!
На счастье, солнце на миг зашло за облако, и в сарае стало полутемно.
Птица немедленно скользнула в отверстие в стене.
Впереди простирался подземный коридор. Пожалуй, человеку он показался бы не шире кротовой норы, но призраки и муатье чувствовали себя в нем совершенно свободно.
А также люди, которые находились во власти муатье…
Птице почудилось, что вслед за ней еще кто-то проник в подземный ход, но, оглянувшись, она никого не увидела.
В несколько взмахов крыльев птица догнала детей и, стараясь не попадаться на глаза муатье (те могут видеть призраков!), скользнула к девочке.
Спряталась под ее одежду, прильнула к телу и замерла.
* * *
Юля вдруг почувствовала что-то теплое на груди, у самого сердца. И оцепенение, которое сковывало ее, начало отступать.
Вернулось сознание. Вернулась память.
Алекс… его странные разговоры на разные голоса, дети — те самые!..
Юля никогда в жизни не испытывала такого ужаса, как в тот миг, когда снова увидела их понурые печи, опущенные головы, их заплетающуюся походку.
Потом дети вроде бы взяли ее за руки. И как будто все самое страшное, самое печальное, самое невыносимое, что происходило в жизни — с ней, с другими людьми, даже незнакомыми! — взяло ее за руки и куда-то повело… куда-то туда, где нет света, нет радости, а может быть, и жизни нет.
Но теперь стало чуть легче. Может, это был сон?! Один из тех страшных снов, которые Юлечка по прозвищу Пугало когда-то обожала, но видеть которые ей больше не хочется!
Юля повела глазами — и снова увидела рядом тех ужасных детей, которые вели ее за руки.
Попыталась вырваться:
— Куда вы меня тащите? Отпустите!
Но они шли быстро, целеустремленно, все крепче сжимая Юлины руки. Даже странно, что дети — ее ровесники или даже младше! — могли обладать такой силой. И до чего же мерзли ее пальцы от их хватки!
— Отпустите! — всхлипнула Юля.
Напрасно.
Но тут что-то теплое ворохнулось на груди, и Юле снова стало чуть легче.
Как будто кто-то шепнул так тихо, что было слышно одной только Юле: «Держись! Я с тобой!»
Она молча кивнула, сама не зная кому. Ей страшно, ей невыносимо страшно, ей страшно так, что ноги заплетаются, но она постарается держаться!
И она сама изо всех сил стиснула руки мальчика и девочки.
Дети вдруг замедлили шаги…