* * *
Около восьми вечера Ричард появился в квартире Энн – они собирались вместе пообедать. Сэра уходила – ее пригласили в гости. Он вошел в тот момент, когда девушка уже делала себе маникюр. В воздухе стоял легкий запах лака для ногтей.
– Добрый вечер, Ричард, – сказала Сэра, не отрываясь от своего занятия.
Ричард наблюдал за ней с усиливавшимся раздражением. Его и самого огорчала эта все возраставшая в нем антипатия к Сэре. Ведь поначалу он хотел как лучше, видел себя в роли доброго всепрощающего отчима, проявляющего неизменное терпение и даже доброту. Конечно, понимал он, на первых порах может столкнуться с некоторым предубеждением, но ему хватит терпения справиться с этой детской непримиримостью.
Однако инициативу в их отношениях перехватила Сэра, и Ричард не мог этого не понимать. Ее холодная неприязнь и презрение больно ранили и унижали его. Он и без того был не особенно высокого мнения о себе, но из-за поведения Сэры оно еще более ухудшилось. Все его попытки как умилостивить ее, так и подчинить своей воле встречали решительный отпор Любое его слово, любое действие оказывалось ошибочным. А по мере увеличения антипатии к Сэре в нем нарастало и раздражение против Энн. Ей бы следовало поддерживать его. Обрывать Сэру и ставить на место, неизменно становиться на его сторону.
Вместо этого она выступает в роли миротворца, вставая между ними. Это очень раздражало Ричарда. Неужели Энн не понимает, что подобная позиция ни к чему хорошему привести не может!
Сэра, кончив красить ногти, вытянула руку вперед я стала поворачивать ее из стороны в сторону.
Понимая, что ему лучше бы промолчать, Ричард тем не менее не удержался и заметил:
– Впечатление такое, будто вы обмакнули пальцы в кровь, не понимаю, почему вам, девушкам, нравится красить ногти в такой цвет.
– Не понимаете?
Ричард решил перевести разговор на более мирные рельсы.
– Сегодня встретил вашего друга, молодого Ллойда.
Он сказал, что собирается в Южную Африку.
– Да, в четверг он уезжает – Придется ему поломать там спину, если он хочет чего-нибудь достичь. Это не место для человека, отлынивающего от работы.
– Значит, Южную Африку вы изучили вдоль и поперек?
– Все эти места походят друг на друга. Там нужны люди двужильные.
– У Джерри жил хоть отбавляй, если вам угодно употребить это выражение.
– А чем оно плохо?
Сэра подняла голову и смерила его ледяным взглядом.
– Оно довольно пошлое, – отрезала она.
Ричард покраснел.
– Жаль, что ваша мама не сумела привить вам хороших манер.
– Я дурно воспитана? – Она расширила глаза, изображая наивность. Какая жалость! Вы уж простите, пожалуйста.
Гиперболизированное извинение, конечно, ничуть не смягчило Ричарда.
– Где ваша мама? – отрывисто спросил он.
– Переодевается. Выйдет через минуту.
Сэра раскрыла туалетную сумочку и стала внимательно изучать свое лицо. Подкрасила губы, подправила брови.
Все, что требовалось, она уже давно сделала, а сейчас имитировала наложение макияжа лишь для того, чтобы поддразнить Ричарда. Ибо прекрасно знала, что он, человек старозаветных взглядов, недолюбливает, когда женщина занимается своей внешностью на глазах у посторонних.
– Смотрите, Сэра, не переборщите, – сказал Ричард как можно более беззаботно.
– Что вы имеете в виду? – спросила она, опуская зеркало.
– Грим и пудру. Уверяю вас, мужчинам макияж в таком количестве не нравится. С ним вы становитесь похожи…
– На шлюху, вы хотите сказать?
– Я этого не говорил, – гневно возразил Ричард.
– Но думали! – Сэра раздраженно запихнула туалетные принадлежности обратно в сумочку. – А какое вам, собственно, до этого дело?
– Видите ли, Сэра – Что я кладу себе на лицо, никого, кроме меня, не касается. И вас в том числе, мистер Длинный Нос.
Сэра дрожала от ярости, чуть не плача.
– Ох уж эти бессердечные маленькие злючки! – вскричал Ричард, совершенно потеряв самообладание. – Вы невыносимы!
В этот момент вошла Энн. Замерев на пороге, она устало спросила:
– Боже правый, а теперь что?
Сэра тут же выпорхнула за дверь. Энн взглянула на Ричарда.
– Я всего-навсего сказал ей, что она кладет на лицо слишком много грима.
Энн горестно вздохнула.
– Ах, Ричард, право же, тебе бы следовало вести себя более разумно. Много грима, мало, – ну тебе-то что до этого?
Ричард сердито мерил комнату шагами.
– Ах, так, прекрасно! Значит, тебе нравится, чтобы твоя дочь выглядела как потаскуха.
– Сэра вовсе не выглядит как потаскуха! – отрезала Энн. – Чего только ты не наговоришь! Современные девушки все делают макияж. У тебя, Ричард, представления чуть ли не прошлого века.
– Представления прошлого века! Я старомоден! Ты не слишком высокого мнения обо мне, Энн!
– Ах, Ричард, ну зачем нам ссориться? Неужели ты не понимаешь: говоря так о Сэре, ты критикуешь меня?
– Да, не сказал бы, что ты очень уж разумная мать.
Если судить по воспитанию, полученному Сэрой.
– Ты жесток и несправедлив. Сэра воспитана так как надо.
Ричард с размаху уселся на тахту.
– Да поможет Господь Бог мужчине, собравшемуся жениться на матери единственной дочери.
Глаза Энн наполнились слезами.
– Ты знал о Сэре, когда делал мне предложение. И я не скрыла от тебя, что люблю ее всей душой, что она – неотъемлемая часть моей жизни.
– Но я не мог предположить, что ты на ней помешана! С утра до вечера только и слышу – Сэра, Сэра, Сэра!
– Дорогой мой! – Энн пересекла комнату и села рядом с ним – Ну постарайся быть разумным Я предполагала, что Сэра может ревновать к тебе, но что ты можешь ревновать к ней, у меня и в мыслях не было.
– Я и не ревную, – мрачно заявил Ричард.
– Ревнуешь, дорогой.
– У тебя всегда на первом месте Сэра.
– О милый! – Энн откинулась назад и беспомощно закрыла глаза. – Прямо не знаю, что делать.
– А я на каком месте? Да ни на каком. Я просто не в счет. Стоило Сэре заикнуться – и ты отложила наше бракосочетание.
– Я хотела дать ей время освоиться с этим.
– Ну и что? Она освоилась? Главная ее забота – разозлить меня как можно больше.
– У Сэры, согласна, сложный характер, но все же ты, милый, преувеличиваешь. Стоит бедняжке Сэре открыть рот, как ты тут же приходишь в ярость.