— Потеря памяти, — мягко сказал Себастьян.
— Он сказал, что его отца убили на войне в Южной Африке. Он помнит, что его отец пел в деревенском хоре и что у него есть брат, которого он называл Белкой.
— А в своем собственном имени он уверен?
— О да! Видите ли, он записал его в записной книжке. Он попал в аварию — его сбил грузовик. Так что его имя известно. Его спросили, правда ли, что его зовут Грин, и он сказал — да, Джордж Грин. В гараже его очень любили, он такой веселый и легкий. Я никогда не видел, чтобы Грин вышел из себя.
Я заинтересовался этим парнем. Мне приходилось видеть случаи потери памяти, так что его состояние не было для меня загадкой. Он показал мне запись в книжечке, и я сделал несколько запросов и вскоре нашел причину потери памяти — а причина всегда есть, уверяю вас. Капрал Джордж Грин из лондонских фузилеров был дезертиром.
Ну вот, теперь вы все знаете. Он струсил, а поскольку был порядочным человеком, не смог вынести этого факта. Я ему все объяснил. Он удивился: «Ни за что бы не подумал, что я мог дезертировать». Я объяснил ему, что этот момент и стал причиной потери памяти. Он не мог вспомнить, потому что не хотел вспоминать.
По-моему, я его не убедил. Мне его ужасно жаль. Не думаю, что нужно сообщать о нем военному ведомству. Я взял его к себе на службу, дал ему шанс хорошо себя проявить. И не жалею об этом. Он превосходный шофер — пунктуальный, знающий, разбирается в механике и всегда в хорошем настроении и готов услужить.
Блейбнер замолчал и вопросительно посмотрел на Джейн и Себастьяна. Их бледные серьезные лица поразили его.
— Как страшно, — сказала Джейн.
Себастьян сжал ее руку.
— Ничего, Джейн, все в порядке.
Джейн встала и с легкой дрожью сказала американцу:
— Я думаю, теперь моя очередь объяснить. Видите ли, мистер Блейбнер, в вашем шофере я узнала своего старого друга, но он меня не узнал.
— Д-да, что вы говорите?
— Но его зовут не Грин, — добавил Себастьян.
— Нет? Он записался под чужим именем?
— Нет, здесь есть что-то непонятное, со временем разберемся. А пока я просил бы вас, мистер Блейбнер, никому не говорить о нашем разговоре. У него осталась жена и — о! — по многим другим причинам.
— Дорогой сэр, можете быть уверены, я буду молчать. Но что дальше? Вы хотите повидаться с Грином?
Себастьян посмотрел на Джейн, и она кивнула.
— Да, это надо сделать в первую очередь.
Американец встал.
— Он внизу. Он привез меня сюда. Я сейчас пришлю его к вам.
2
Джордж Грин энергичным шагом поднимался по лестнице. При этом гадал, чем это так взбудоражен старый чудак — то есть его наниматель. Выглядел он очень странно.
— Дверь наверху, — сказал ему мистер Блейбнер.
Джордж Грин громко постучал, услышал: «Войдите!» — и подчинился.
В комнате было двое: леди, которую он вчера подвозил (про себя он назвал ее «высший шик»), и большой полноватый мужчина с желтым лицом и ушами-локаторами. Лицо его показалось шоферу странно знакомым. Он стоял, а они на него смотрели. «Что сегодня с ними со всеми такое?»
— Да, сэр? — Он почтительно обратился к желтолицему мужчине: — Мистер Блейбнер сказал, чтобы я сюда поднялся.
Желтый человек, кажется, овладел собой.
— Да, да, садись… Садитесь, э-э… Грин, вас так зовут?
— Да, сэр. Джордж Грин.
Он осторожно присел на указанный ему стул. Желтый джентльмен протянул пачку сигарет и сказал: «Угощайтесь». И все это время он сверлил Грина маленькими глазами. От этого пронзительного взгляда шоферу стало неуютно. «Что сегодня с ними со всеми творится?»
— Я хочу задать вам несколько вопросов. Прежде всего, вам приходилось раньше меня видеть?
— Нет, сэр.
— Вы уверены?
Лицо Грина исказила гримаса неуверенности.
— Не думаю, — с сомнением сказал он.
— Меня зовут Себастьян Левин.
Лицо шофера прояснилось.
— Конечно, сэр, я видел ваши портреты в газетах. То-то мне показалось ваше лицо знакомым.
Наступила пауза, потом Себастьян Левин спросил:
— Вам знакомо имя Вернон Дейр?
— Вернон Дейр, — задумчиво повторил Грин. Он растерянно хмурился. — Имя кажется знакомым, сэр, но не могу его ни с кем связать. — Он еще сильнее нахмурился. — Думаю, я его слышал. Этот джентльмен умер, сэр?
— У вас такое впечатление? Что этот джентльмен умер?
— Да, сэр, и к счастью… — Он густо покраснел.
— Продолжайте, — сказал Левин. — Что вы хотели сказать? — Догадавшись, в чем причина заминки, он добавил: — Вам нет необходимости смягчать выражения. Мистер Дейр не был моим родственником.
Шофер принял это объяснение.
— Я имел в виду — и его счастье, что умер, — но я не знаю, что сказать, потому что ничего о нем не помню. У меня такое впечатление, что для него лучше было уйти, так сказать. Он вроде бы запутался, понимаете?
— Вы его знали?
Грин изо всех сил старался вспомнить.
— Сожалею, сэр, — извинился он. — Война все перемешала. Я нечетко помню. Не знаю, где я встречался с мистером Дейром и почему его не любил, но знаю, что с радостью услышал о его смерти. В нем не было ничего хорошего, поверьте моему слову.
Наступила тишина, нарушаемая только чем-то вроде сдавленных рыданий леди, тоже находившейся в этой комнате. Левин повернулся к ней.
— Джейн, позвони в театр. Сегодня ты не можешь выступать.
Она кивнула и вышла. Левин взглянул ей вслед и отрывисто спросил:
— Вы прежде видели мисс Хардинг?
— Да, сэр. Сегодня я отвозил ее домой.
Левин вздохнул. Грин вопросительно смотрел на него.
— Это все, сэр? Мне жаль, что я не смог быть более полезным. Я знаю, что стал… ну, странным после войны. Сам виноват. Мистер Блейбнер, наверное, говорил вам — я не выполнил свой долг как должно.
Он вспыхнул, но твердо произнес эти слова. Разболтал старикан или нет? Лучше самому сказать. Но его сжимала хватка стыда. Он дезертир, человек, который сбежал! Мерзость.
Вернулась Джейн Хардинг и заняла свое место за столом. Как она побледнела, подумал Грин. Любопытные у нее глаза — глубокие и трагические. Может быть, она была помолвлена с мистером Дейром. Нет, в таком случае мистер Левин не настаивал бы, чтобы он говорил все, что думает. Наверное, дело в деньгах. Завещание или что-нибудь в этом роде.
Мистер Левин опять начал расспрашивать. На последнее высказывание Грина он не обратил никакого внимания.