Альки не было на этой земле почти два месяца. Она погибла по его милости. Сейчас она где-то там, среди звезд…
Воя от тоски, он забегал по комнате. Не уснуть этой ночью. Он обулся, застегнулся, вышел из комнаты. В замке было глухо и безлюдно. Он спустился на кухню, покопался в утвари, нашел короткий нож, попробовал лезвие, спрятал в боковой карман. Это не милая сердцу Бялоленка, где можно безнаказанно разгуливать по ночным улицам…
Охранник в будке сделал вид, что он почти не спал.
– Как сигнализация? – строго осведомился Анджей.
– В порядке, – отчитался парень. – Не волнуйтесь, месье, никуда не денутся ваши картины.
– Отворяй калитку, – он кивнул на ворота. – Прогуляюсь перед сном.
– Знаете, месье, – почесал затылок охранник, – будь моя воля, я бы вас не пустил. Но мне положено отвечать за музей, а не за выкрутасы его хозяев. Вы уверены, что вам не хватает адреналина? Может, позвонить мадемуазель Шаветт, она подгонит машину?
– Оставь в покое мадемуазель Шаветт, – поморщился Анджей. – И не паникуйте, если меня долго не будет. Телефон с собой. Прогуляюсь, навещу одного знакомого. Возможно, поживу ночной жизнью Шантуа…
– Не смею вас задерживать, – вздохнул парень. – Но на всякий случай я извещу начальницу…
Он бодро дошагал до первого поворота, свернул… и встал, охваченный предательской дрожью. Дорога перед глазами едва вырисовывалась. Темная ночь, моросящий дождик. Скалы, как молчаливые идолы, со всех сторон. Порывистый ветер забирался за воротник. Черные тучи шли низко, словно загруженные бомбами дирижабли. Голая скалистая местность, ничего живого. Но именно на этой дороге кто-то прошлой ночью прикончил Франсуа Винье…
Он поднял воротник, поправил нож в кармане, чтобы не кололся, зашагал по центру дороги. В затылок давила сверхъестественная сила, дождь стучал по макушке. Он не заметил, как перешел на легкую трусцу, за очередным поворотом сорвался на бег, помчался, как кенийский спринтер…
Приступ малодушия прошел. Он миновал обе развилки, перешел на шаг. До предместий Шантуа оставалось метров двести…
Он добрался до станции техобслуживания, полюбовался закрытыми воротами, погашенными окнами, посмотрел на часы. Скоро одиннадцать. «Хвоста» из скалистой местности он не привел: дорога к морю была пустынной и под горку хорошо просматривалась. Он повернул налево от главной дороги и через минуту вышел к забавному строению, водруженному на фундаменте бывшей мельницы. Других жилых домов в округе не было. Длинный забор, отвалы каких-то пород, островки кустарника, проплешины каменистой почвы. В отдалении свалка… Домик походил на скворечник с верандой. Металлический гараж, опрятный дворик с гравийной дорожкой, квадратная беседка. Собак отставной полицейский не держал. На всякий случай Анджей решил не делать секрета из своего появления: шаркал подошвами по дорожке, кашлянул, взобрался по монолитной лестнице на мощный цоколь, опалубка которого была залита бетоном и устлана досками. За шторами горел приглушенный свет. Звонка он в темноте не разглядел, постучался.
– Месье Вассаль? – крикнул он в косяк. – Это Раковский из Гвадалона! Вы еще не спите?
– Да входите уж, – загремел задвижкой рыболов-любитель. – Так шумите, что вас еще на дороге слышно… – Дверь гостеприимно распахнулась, явив добродушную физиономию полицейского-пенсионера. – Милости просим, месье Раковский. Не поверите, но я действительно рад, что вы забрели ко мне на огонек…
Интерьер домика был полной противоположностью экстерьеру. Пьер Вассаль ценил уют и комфорт. Домик тщательно отделан, уставлен добротной мебелью. Ни одного напоминания о долгой полицейской работе, не считая пушистого черного кота с глазами опытной ищейки. Животное сидело на спинке дивана и испытующе разглядывало посетителя.
– Вы живете совсем один? – Анджей вертел головой.
– Один, – согласился Вассаль. – Жила со мной когда-то родная тетушка – я называл ее тетушка Тортила, она скончалась пару лет назад. Супруга умерла на рубеже тысячелетий, детей не вышло…
– Извините.
– Ничего, я привык. В одиночестве имеется своя прелесть. Вы ведь тоже не женаты?
– Некогда было, – улыбнулся Анджей. – Теперь придется жениться на парижанке.
– Ну, зачем же так сложно? В Шантуа тоже есть неплохие образцы. Вы пешком пришли из Гвадалона?
– Прибежал, – передернул плечами Анджей. – Вы слышали про сегодняшнее убийство?
– Да. Я разговаривал с Арманжем, он держит меня в курсе. Вам нужно обзавестись пистолетом, месье. Великий уравнитель, знаете ли. Впрочем… вы не гражданин Франции, вам такие безделушки не положены. Жалко, – Вассаль засмеялся. – Не помню, кто сказал: если хотите, чтобы желания сбывались, носите пистолет.
– Поговорим, месье Вассаль?
– Разумеется, – хозяин засуетился, выудил из бара бутылку вина, загремел лотками с фруктами в холодильнике. Выставил закуски на поднос. Поднос поставил на странное приспособление, соединяющее первый этаж с мансардой.
– А вы конструктор, – удивился Анджей. – Это приспособление напоминает всемирно известное устройство господина Гильотена.
– Вы про гильотину? Популярное заблуждение. Врач Жозеф Гильотен всего лишь предложил принцип усекновения головы, а придумал и сконструировал гильотину инженер и мастер по клавесинам Тобиас Шмидт.
– Вот так и расстаемся с мифами, – вздохнул Анджей. – Произносил ли Людовик XIV свое знаменитое «Государство – это я», а Людовик XV – не менее знаменитое «После нас хоть потоп»?
– Да кто их знает? – пожал плечами отставник. – Мы при этом не присутствовали. Но достоверно известно, что Генрих VIII, разочарованный отказом папы римского развести его с опостылевшей супругой, провел церковную реформу и женился шесть раз, причем старых жен методично отправлял на плаху… – Он нажал невидимую кнопку. Странное устройство пришло в движение, со скрипом поволокло груженый поднос наверх. – Энергия лени – самая неисчерпаемая, месье. Личное изобретение – чтобы не таскать по лестнице всякие тяжести. Пойдемте наверх – там хороший столик и обстановка…
Они сидели на крохотной мансарде в плетеных креслах, пили сладкое вино. Из старой магнитолы доносилась приглушенная фортепианная музыка. Анджей не стал рассказывать об интересе покойного к картинам Шандемо (или все же Фрагонара?), умолчал о собственноручно произведенном тайнике. Но остальное выложил добросовестно. Очень уж хотелось выслушать мнение специалиста.
– Инспектор Шовиньи в своем репертуаре, – заключил Вассаль. – Провел смотр по полной программе. Надо отдать должное этим ребятам: они неплохо подготовлены. Славно разделали эту публику, согласитесь? И темная история с гибелью супруги Фортиньяка, и грязные пятна биографии Фанконов, и Анри Жюбер, успешно прикинувшийся веревкой. Сочувствую, месье, но все говорит о повышенном внимании к Гвадалону. Кого-то видела Луиза, кого-то Йозеф, мертвая Мишель Одрэ, мертвый Франсуа Винье… Некто пускает слюну на нечто находящееся в замке. А что самого ценного в вашем замке?