Марта долго стоит у выхода. У нее трясутся губы, и сердце стучит так, что боль отдается в висках.
А Карцов ищет Марту.
На пути к спальне пловцов он уже побывал в ее комнате, на камбузе, обследовал многие ответвления туннеля.
Где же она?
Его все больше охватывает тревога, предчувствие надвигающейся беды. Марта была на площадке и все знает: в отчаянии она может решиться на такое, чего уже не исправишь…
Ни на мгновение не забывает он и об итальянце, который остался один на один с Абстом. Правда, Абст связан, у него кляп во рту. Но все равно он опасен!
Они сохранили жизнь Абсту, вырвав у него обещание спасти пловцов.
Он дал слово. Но — “слово” Абста!..
Главное сейчас — выдать пловцам препарат, разыскать Марту, с ее помощью обезвредить остальных обитателей подземелья.
Затем они вернутся на площадку, где ждет Пелла. Сейф отперт; наблюдая за Абстом, итальянец готовит подрывные заряды и респираторы. Кроме того, он должен ввернуть взрыватель в одну из торпед — на всякий случай. Мало ли что может произойти…
Марта останется в гроте, а Карцов и Пелла, взяв заряды, отправятся на поиски фашистских подлодок. В этих делах Пелла большой специалист. Недаром за ним охотился Абст.
Таковы планы.
Только бы отыскать Марту и успеть к пловцам, только бы не опоздать!..
Поворот туннеля. Мостки, перекинутые через расщелину. Что это темнеет на ее противоположном краю? Какой-то предмет. Но Карцову не до него.
Скорее, скорее к пловцам!
Еще поворот. Вот она, дверь.
Едва дыша от волнения, он отодвигает заслонку глазка.
Нары пусты. Люди сгрудились в центре пещеры. Помещение наполнено гулом.
Отпрянув, Карцов мчится к хранилищу препарата. Это в боковом ответвлении туннеля, совсем рядом. Быть может, он еще успеет предотвратить беду.
Вот и хранилище. Дверь распахнута! Стеллажи, которые еще вчера были заставлены серыми картонными ящиками с брикетами, сейчас пусты.
Он идет назад, тычась локтями о стены. Будто слепой. Мостки через расщелину. На самом ее краю лежат два брикета. Очевидно, их обронили, когда несли.
Карцов наклоняется над расщелиной. Из темноты пахнуло холодом.
Сбросив туда брикет, он ждет. Несколько секунд паузы, потом едва слышный всплеск.
В боковине мостков торчит гвоздь. На нем длинная темная нитка. Он бы и не заметил ее, но воздух в туннеле движется и колеблет шерстинку.
Он долго не может поймать ее одеревенелыми пальцами. Наконец подносит к глазам.
Синяя шерстинка.
Память подсказывает: Марта, когда она появилась у лагуны, была в синей куртке.
Марта!.. Карцов так ясно видит ее. Маленькая, еще не окрепшая после болезни, бредет она по туннелю, сгибаясь под тяжестью серого ящика. Сбросив его в расщелину, она возвращается, чтобы поднять новый.
Ее шатает от слабости. Ей совсем плохо.
Она каждый шаг берет с боя.
Стеллажи пустеют. Ящик за ящиком исчезают в бездне. Наконец остался последний. Дотащив, Марта роняет его на скалу, падает на колени, сантиметр за сантиметром толкает тяжелый ящик к расщелине.
Края провала пологи. Здесь легко потерять равновесие. Но Марта не думает об опасности. Навалившись на ящик, она двигает его, двигает.
Скорее, каждую секунду ее могут настичь!
Последний рывок — и ящик летит в провал.
Аза ним, обессилев, сползает туда и сама Марта, цепляясь за камни и не находя в них опоры…
Карцов заставляет себя встать, медленно идет через мостки.
А гул в спальне пловцов слышнее.
Гул нарастает. Теперь слышны и удары. И вдруг оглушительный рев сотрясает туннель — будто звук, протаранив преграду, вырвался на свободу.
Наконец-то очнулся Карцов!
Но уже слышен топот десятков ног — те, что бегут, вот-вот вырвутся из-за поворота.
Метнувшись в сторону, он прячется за скалу.
Он стоит, прижавшись к камню, и его обдают волны воздуха, взбудораженного бегущими. Толпа проносится мимо, скрывается в закруглении туннеля. А затем оттуда доносятся выстрелы, вопли.
Дорога к лагуне еще свободна. Скользя вдоль стены, Карцов спешит к выходу.
С новой силой гремит подземелье: толпа возвращается.
Все решают секунды. И Карцов, уже не прячась, бежит по туннелю.
Теперь недалеко. Он успеет. Только бы Пелла оказался на месте!
Вбежав на площадку, Карцов глазами ищет товарища.
— Я здесь! — Пелла у стеллажей. Орудуя ключом, он ввинчивает взрыватель в торпеду.
— В воду! — кричит Карцов.
Подхватив снаряжение, сложенное у трапа, они одновременно прыгают в лагуну.
Быстро надеты респираторы, пристегнуты грузы. Подрывные заряды, компасы, ножи — все в порядке. И они погружаются.
А пловцы уже вырвались из туннеля. Толпа растекается по площадке, безумцы падают со скалы в воду. Но без дыхательных аппаратов пловцы беспомощны. Нырнув, они задирают головы и, окруженные роем светящихся пузырьков, устремляются к поверхности.
Вода удивительно красива. Она вобрала в себя все оттенки синего — от кобальта до ультрамарина, полна света, жизни, искрится, стаи рыбьей молоди вертятся в ней и играют, и в каждой рыбке отражается солнечный луч.
Но все это — у поверхности штилевого моря. Ближе ко дну, до которого здесь метров двадцать пять, преобладают спокойные холодные тона. В серо-синем сумраке проплывают крупные рыбы. Они держат путь к торчащей из ила невысокой гряде, после которой дно круто уходит вниз.
Рыбы переваливают через камни и растворяются в густой, клубящейся мгле. А из угрюмой бездны тянутся встречные странницы. Миновав гряду, они взмывают по вертикали, будто истосковавшись по свету и солнцу. И каждая, достигнув поверхности, рождает беззвучный взрыв — стрелками серебра во все стороны мчатся мальки, словно трещину брызжут по зеркалу…
У гряды появились люди. Их двое, плывущих над самым дном.
Крупный групер уставился на пришельцев выпуклым глазом, задвигал плавниками, опасливо отодвинулся в сторону. Из щели в скале выволокла свое змеиное тело мурена, проводила их взглядом, оскалила ядовитые зубы и вновь скользнула в нору.
А те продолжают путь. Ноги в ластах извиваются, как щупальца, руки вытянуты над головой. Еще недавно Пелла держал перед глазами компас, чтобы точно идти по курсу. Теперь нужды в нем нет — цель обнаружена. Подводная лодка, одна из трех, упоминавшихся в радиограмме, лежит на дне, полускрытая жгутами бурых водорослей, будто специально зарылась в них.