Герцог Карл ожидал выздоровления. Он получил урок. Жанна ему посоветовала больше не обманывать жену. Тогда ему станет лучше. Ошеломленный герцог сделал незначительные подарки девушке и отослал ее. Она имела дерзость потребовать — безуспешно — от будущего короля Рене сопровождать ее в Шинон. Когда она вернулась в Вокулёр, к девице, принятой герцогом Лотарингским, начали относиться всерьез.
Бодрикур прибег к сильнодействующим средствам, чтобы узнать, с кем имеет дело: он велел кюре изгнать из нее беса. Оказалось, она не одержима дьяволом. В конце концов, разве не рассказывали, что Францию погубила женщина — очевидно, Изабелла Баварская, — а спасет дева? Разве не говорили, что Божье возмездие будет сопровождаться многими чудесами? Во Франции Карла VII, как и во Франции Генриха VI, пророчества распространялись быстро. К Жанне могло относиться либо то, либо другое из этих предсказаний.
За пятьдесят лет на пророчиц насмотрелись. Великая схизма Запада дала повод для многих прорицаний, многих высказываний о спасении мира и конце времен. Советам святых жен — ни святой Екатерины Сиенской, ни других, — которых побудила подать голос драма церкви, почти не следовали. Но мысль, что путь к выходу из общих бед христианского мира может найти женщина, не была странной для современников Карла VII. Жанна стоила многих предшественниц, и ее близкие, несомненно, гордились, что на сей раз событие произошло у них на глазах. О других только говорили. Эту они знали лично. Проводить Жанну д'Арк к королю вызвалось двое оруженосцев.
Бодрикур предоставил меч и дорожные одежды — мужские, за что никто в тот момент не подумал бы упрекнуть девушку. Жители деревни сбросились и купили коня. Жанна отправилась в Шинон. 6 марта она добралась до места.
Карл VII поначалу отнесся к ней недоверчиво. Через два дня выяснилось, что Жанна не опасна. Ее приняли. Эта милость не была чем-то из ряда вон выходящим: сама Изабелла Баварская в 1398 г. приняла провидицу Мари Робин, добрую крестьянку из Гаскони, желавшую положить конец расколу церкви.
Однако король по-прежнему был настороже. Конечно, Жанна с первого момента узнала того, кто попытался сбить ее с толку, смешавшись с толпой придворных. Но ведь немало было и ведьм. Сверхъестественное всегда впечатляло людей средневековья, но у сверхъестественного мог быть и недобрый источник. Поэтому нескольким богословам поручили допросить девушку, в то время как в Домреми для срочного расследования была направлена миссия францисканцев. Заключение гласило: Жанна вела благую жизнь и имеет чистые нравы, столь же набожна, сколь и невежественна, отличается живым умом, «благомысляща» в отношении несчастий Франции. Англичане должны уйти, бургундцы должны присоединиться к королю. Политический анализ Жанны не предполагал полумер. «Так хочет Бог» было ее девизом, объяснявшим все.
Поощряемый своим исповедником Жераром Маше, Карл VII начал воспринимать дело всерьез. Не доверила ли Жанна ему с самого начала какую-то тайну? Во время процесса реабилитации в 1456 г. августинец Жан Пакерель, бывший капеллан Девы, сообщил, что она именем Бога уверила Карла VII в его легитимности:
Именем Господа я говорю тебе, что ты истинный наследник Франции и сын короля. И Он послал меня, чтобы привести тебя в Реймс.
Невелико откровение — скажут некоторые. Если вспомнить, что в 1420 г. договор в Труа отказывал Карлу в официальном титуле «сына короля Франции», а в 1429 г. мало кто делал ставку на победу Валуа, и если заметить, что — коль скоро Жанна не пожелала открыть тайну короля никому другому — Карлу VII не было никакой выгоды задним числом придумывать беседу, где бы напоказ выставлялись его сомнения, надо думать, что подобное заявление действительно потрясло буржского короля.
Жанну послали в Пуатье. Там было множество докторов. Их поразило исключительное здравомыслие девушки. Один лимузенец, говоривший с сильным акцентом (тем самым, который высмеет Рабле) спросил, на каком языке изъясняются ее святые, Жанна откровенно ответила: «На лучшем, чем ваш!»
Богословы были также поражены одной вещью: девушка намеревалась не только молиться, она твердо решила сражаться. Это выходило за рамки знакомого типа пророчицы.
Для большей уверенности Жанну велели осмотреть повивальной бабке. Так узнали, что она не мужчина и что она девственница. Будь она ведьмой, общение с дьяволом не позволило бы ей остаться нетронутой. Итак, дело стало понятным. Жанну вернули в Шинон. Мнение докторов оказалось благоприятным.
Орлеан
Тогда казалось, что Орлеан потерян. Почему было не позволить Жанне д'Арк попытать счастья? Ее, так сказать, подвергли испытанию. Она получила доспехи, велела написать на знамени образ Христа меж двух ангелов; вышитый на шелке девиз «Иисус, Мария!» придавал ее походу облик крестового. Жанна увидела во сне меч; его нашли для нее, и полировщик восстановил его. Чудеса по-прежнему придавали всему делу ореол святости.
Казалось, врагам Жанны вынесен приговор Бога. Один воин, видевший ее в Шиноне в королевской передней, распространил сплетню: мол, она подарила ему ночь, и пусть посмотрят, девственница ли она. Жанна это услышала. Когда этот человек стал клясться на пари, чтобы подтвердить свою правоту, она осадила его: «Ты богохульствуешь, и твоя смерть близка…» Вскоре богохульника нашли утонувшим.
В то время как страсти накалялись, на сцену выступали воины. Свои услуги предложил герцог Алансонский. Прямой потомок Карла Валуа, а значит, короля Филиппа III, Иоанн Алансонский был принцем королевской крови. Недавно побежденный и взятый в плен при Вернёе, а потом освобожденный за выкуп в двадцать тысяч салюдоров, он должен был отомстить за себя англичанам. Союз с ним во всех отношениях укреплял положение Жанны д'Арк. Другие, менее высокородные, предлагали просто-напросто — но не задаром — свой меч и свою компанию: среди них были Потон де Сентрай, Жиль де Ре, Этьен де Виньоль по прозвищу Ла Гир, Амбруаз де Лоре, Жан де Бюэй. Все они участвовали в войне Карла VII и Анжуйцев в Мене и Анжу, в Шампани и Гатине.
Добровольцев хватало. Прибыли даже братья Жанны, Пьер и Жан. Редко когда тактика была менее скрытной, чем при последней попытке Карла VII помочь Орлеану. Вся Франция пришла в движение. В большинстве люди были настроены скептически. Многие следовали за Жанной, исходя из соображений: «Будь что будет, а попытаться надо». В том месте, где кто-то пытается…
Жанне для большей безопасности придали оруженосца, которому предстояло стать чем-то вроде учителя в военном деле: это был добрый гасконец Жан д'Олон.
Армия стояла в Блуа — во всяком случае, то, что от нее осталось после «дела селедок». Пришедшие с Жанной части влились в эту армию. Руководство операцией принял маршал де Буссак, рядом с ним должна была находиться Жанна. Войско перешло Луару и по левому берегу подошло к Орлеану. Вопреки мнению Девы, капитаны Карла VII решили обогнуть город с юга и востока и атаковать осаждающих с севера, по Парижской дороге. Там было самое слабое место в обороне англичан: они, естественно, ожидали нападения с юга, но не с севера.
Дюнуа выступил из осажденного города и присоединился к армии, отправленной ему на помощь, в Солони.