Кадаверциан остановился и прикоснулся к лохматому стволу. На ощупь тот был похож на неровно обрезанную конскую гриву. Мастер Смерти усмехнулся этому сравнению и огляделся по сторонам. Он всегда хотел побывать в настоящем тропическом «райском» лесу. Давняя мечта из прежней человеческой жизни, когда добираться до дебрей «Кхитая» можно было много лет.
Сейчас все проще — несколько часов на самолете, ночью, естественно, и ты уже в «Эдеме». Вот только зачем? Для Кристофа Джулиана, сына господина Альбьера, это было бы истинным чудом господним. Кристоф Кадаверциан мог придти в ботанический сад и представлять, что идет по джунглям Индии.
Однажды некроманту показалось, что он, как и многие другие братья, утратил способность хотеть. Желать чего бы то ни было. Осталась только привычка, скука, долг. Кристоф почувствовал себя одним из собственных зомби, которых наловчился делать во времена первого года обучения у Вольфгера. Заведенный автомат с черной злобой внутри, покорный чужой воле. Колдун понял, что начинает становиться таким же, как его благородные родственники. Усталым, пресыщенным чужой кровью и собственной жизнью.
Специализация клана изменяет всех. Лигаментиа — безумцы. Тхорнисхи — садисты. Вриколакос — дикие звери. А кадаверциан — живые мертвецы.
Когда Кристоф осознал это, всю свою силу он направил на оживление собственной души, цепенеющей в высокомерном равнодушии. Он пробуждал в себе все новые и новые желания. Чем больше — тем лучше. Он тратил бешеные деньги на свои прихоти, радуясь каждому новому желанию. Никто не знал, что он ведет ежедневную, мучительную борьбу со своей древней кровью. Быть может, только Дарэл чувствовал, что имидж некроманта-оптимиста иногда дается другу с большим трудом.
Однако времени, терпения и денег у мастера Смерти было неограниченное количество. Дом его в какой-то момент стал настоящим музеем искусств. В гараже выстроились два десятка редких дорогих машин. Жаль только, он не мог себе позволить завести лошадей — чуткие животные ощущали кадаверцианскую нежить и шарахались, хрипя и фыркая от ужаса. С этим пришлось смириться… Но самое главное — он жил. Снова и снова чувствовал вкус жизни.
Звонок мобильного прервал размышления колдуна. Кадаверциан взглянул на экран:
— Слушаю, Александр.
— Доброй ночи, Кристоф. Извини, что тревожу…
Голос в трубке звучал странно. Словно Фэриартос был простужен или его горло находилось в крепких тисках.
— Пусть тебя это не волнует, — не сдержав иронии, ответил некромант. — Сегодня ты не добавил мне беспокойства.
— Я знаю, что кадаверциан предпочитают не вмешиваться в дела других, — после секундной заминки продолжил глава клана Искусства. — Но я не могу обратиться ни к кому, кроме тебя.
Голос Александра на мгновение прервался:
— Паула. Моя ученица… сейчас она в «Лунной крепости» тхорнисха. И я боюсь, что ей не выбраться оттуда живой.
С ветки на плечо некроманта свалилась мертвая зеленая гусеница, он щелчком сбросил ее на землю и устало вздохнул:
— Александр, времена, когда я спасал прекрасных дам от коварных похитителей, давно прошли. К тому же, с чего ты взял, будто ей что-то угрожает?
— Она навела проклятье на Йохана, — глухо отозвался фэриартос.
Кристоф тихо хмыкнул. Потом уточнил, испытывая невольное уважение к смелости юной фэри:
— Ты хочешь сказать, ей удалось «Искажение»?
— Чумной ранен. Жаль, что не смертельно… Подробностей я не знаю, но слышал, Миклошу пришлось тащить его на себе до самого логова.
Плечи некроманта дрогнули от беззвучного смеха, когда он представил это, но отозвался колдун сдержанно, даже сухо:
— Не думал, что Миклош так дорожит своими слугами. Реальнее представить, что он бросил ландскнехта подыхать на дороге, боясь запачкать рубашку.
— Кристоф, мне все равно как он относится к своим солдатам. Послушай! Бальза уважает только тебя…
— Это сказано слишком сильно, — перебил кадаверциан.
— Уважает, не хочет связываться, опасается… Назови, как хочешь — важно не это! Главное, только ты можешь договориться с ним. Прошу, помоги. В ответ ты можешь рассчитывать на любую мою помощь! Паула очень дорога мне…
Кристоф посмотрел под ноги. Сморщенная гусеница валялась на каменной дорожке. Мастер Смерти направил на ее дохлое тельце комочек зеленого света. Насекомое, оживленное некромантической магией, зашевелилось и быстро поползло в траву.
— Хорошо. Я сделаю то, о чем ты просишь… Исключительно из любви к искусству.
— Благодарю тебя.
Кристоф с досадой выключил телефон:
— Черт бы тебя побрал, Дарэл! — произнес он, глядя на погасший экран. — Вечно лезешь, куда не просят!
Если бы даханавар не передал Пауле высшие знания фэриартос, она бы не связалась с Йоханом. Оставалось надеяться, что девчонка пока не разболтала тхорнисху о том, кто научил ее наводить проклятья. Иначе телепат в полной мере получит неудовольствие еще одного клана.
«Даханаварская страсть к интригам — это великое зло, — хмуро подумал кадаверциан, садясь в машину. — Даже когда они лежат в беспамятстве, кому-то приходится разбираться с их делами».
Заснеженный английский сад патрулировался. На здании резиденции тхорнисхов, выстроенном в готическом стиле, была установлена новейшая система слежения и несколько параболических антенн. Подъехав к воротам, Кристоф открыл окно, и сейчас же над переговорным устройством засветился маленький экранчик. На нем появилось изображение сексапильной блондинки. Кадаверциан усмехнулся — Миклош был неизменен в своих желаниях. Девушка, не переставая, показывала в улыбке ровные белые зубки без намека на клыки — на первой линии охраны у тхорнисхов находились люди. Она метнула быстрый взгляд куда-то вниз и прощебетала:
— Добрый вечер, господин Альбьер. Вам не назначено.
— Это неофициальный визит. У меня дело к господину Бальзе.
Улыбка секьюрити застыла, будто приклеенная к лицу.
— Пожалуйста, подождите минуту, — произнесла она напряженно и исчезла с экрана.
Колдун откинулся на спинку кресла и, барабаня пальцами по рулю, с удовольствием представил, какой переполох творится сейчас в доме Миклоша. Явиться сюда стоило только ради этого.
Девушка больше не порадовала его своим хорошеньким личиком. Переговорник продолжал молчать, но ворота открылись.
Пока машина ехала по аллее, кадаверциан с интересом посматривал по сторонам. В открытое окно проникал холодный воздух и отголоски магии. Казалось, заклятия висят на каждом кусте. Оставалось только удивляться, как троица вриколакосов сумела сюда пробраться.
Мастер Смерти припарковался на широкой площадке перед домом, залитой светом фонарей. С низкого неба падали снежные хлопья, похожие на пух, и, медленно кружась, ложились на старательно расчищенную дорогу.