— Гляди, а вон та, белая! Спорим, она даже трусов не носит!
— Ой, блин, я сейчас в штаны кончу!
Два года без женщин, чего хотите!
Миссионеры сбились в плотную кучу. Соболь подошел к им и спросил.
— Кто тут старший? Побеседовать надо.
Вперед вышел Ковбой.
— Руководитель миссии я. Но если вы хотите иметь со мной беседу, то немедленно уберите солдат. Вы не имеете право лишать нас свободы передвижения.
Соболь смерил его взглядом с головы до ног.
— Ничего я с тобой иметь не хочу. И оцепление не уберу. Мне нужен Манфред Дарбан. Где он?
Ковбой решил за лучшее больше не протестовать.
— Его нет уже несколько дней. Где он я не знаю.
— Тогда покажи его палатку.
Ковбой сделал знак товарищам, не беспокойтесь, мол, сейчас все выяснится и повел Соболя к домику Дарбана.
Перед входом Соболь внимательно проверил полог на отсутствие «флажков», и только потом они вошли внутрь. Соболь заглянул под кровать, открыл тумбочку и достал оттуда ворох бумаг и журналы. Ковбой отвернулся.
Бумаги были так себе, ерунда и ничего существенного по сути дела не представляли. Какие то счета, отчеты. Соболь копнул поглубже в тумбочку и извлек фотографию, где обнявшись стояли Кэтрин и высокий мужчина с длинными волосами, собранными в косичку. Соболь протянул фото Ковбою.
— Это он?
— Да, это Манфред. И Кэтрин.
— Они, что, любовь крутили?
Ковбой пожал плечами.
— Они были… у них были отношения.
— Трахались, что ли?
— Занимались любовью. До недавних пор. А потом Кэт нашла себе нового мужчину. Русского летчика.
Соболь кивнул и стал перетрясывать журналы. Из одного большим сухим листом выпорхнул коричневый конверт.
Гром как коршун вцепился в грубую почтовую бумагу.
— Соболь! Это ж та «шкура», которую он у киоскера получил!
— Так ломай, чего смотришь!
Гром открыл конверт и вынул оттуда сложенный пополам лист бумаги. Соболь повернул его к свету и прочитал.
— «Зеленый Таджик». Опять этот нацмен недозрелый прорезался! Гром, ты что-нибудь соображаешь?
— Что-нибудь соображаю.
— Ну и что дальше?
Гром повернулся к ковбою.
— Все ясно с вашим Дарбаном.
— Что с ним случилось?
— Ни хрена с ним не случилось. Пока. Но обязательно случится, это я тебе обещаю!
Ковбой округлил глаза.
— Я, наверное, неправильно вас понял? Русский язык такой трудный. Повторите, пожалуйста.
— Мокрушник твой помощник! А вся ваша миссия — прикид для его делишек. И поэтому ты сейчас пойдешь к личному составу и скажешь им, чтобы быстренько сматывали манатки и валили отсюда подобру поздорову, пока я вас по камерам не определил! Понятно?
Общий смысл сказанного Ковбой уловил и завозмущался.
— Но вы не имеете права так поступать с нами! Мы работаем под эгидой международного сообщества и их реакция будет негативной!
Соболь перебил его.
— Нет, ты не понял! Мне по фигу, как на это отреагирует международное сообщество. Даю час на сборы. И если хоть одну лишнюю минуту околачиваться здесь будете, то отреагирую я. Так отреагирую, что мало не покажется!
За час миссионеры управились. Свалили в кучу синтетические домики, зачехлили приборы и полезли в кузов «Урала». Молодой солдатик, отчаянно стараясь быть вежливым подталкивал к машине одну особо упорную миссионершу.
— Пожалуйста, поскорее! Пароход придет через полтора часа. Если задержитесь, то на берегу ночевать придется. Вот, б… дь, упирается! Как жахну сейчас прикладом по горбине! Осторожно, не упадите борт высокий. Ехать тут недалеко. Да что ты как коряга растопырилась! Давайте я вам помогу.
Он с удовольствием обхватил ладонями ее круглую попку и как куль перевалил через борт.
Вскоре на поляне стало тихо и пусто. Гром прошелся по поляне, пиная клочки бумаги и яблочные огрызки и с удовольствием потер ладони.
— Ну, вот, сразу легче стало. Как говорил великий и усатый — нет человека, нет проблемы. А тут целый оркестр сплавили. Как ты там сказал? Зеленый свет и попутного в задницу? Записать надо!
Соболь ничего не ответил, но внезапно остановился и вытащил из кармана коричневый конверт.
— Погоди-ка, погоди-ка… Зеленый свет… Зеленый Таджик. Гром!!
— Ты чего орешь! Я рядом!
— Куда летит «Саблезубый»?
— Ну, в Таджикистан… Ты что, хочешь сказать, что этой «шкурой» крот сообщил Дарбану о полете?!
— Ну, конечно!
Гром подобрал с травы яблоко, надкусил его и скривился от кислятины.
— А похоже, что ты прав, напарник. И мне почему-то это очень не нравится. Настолько, что мне прямо сейчас, вот сию минуту захотелось таджикского плова!
Соболь кивнул в ответ.
— Сегодня же попрошу Москву, чтобы включили это блюдо в наше меню!
Агентурное наблюдение № 18
Великобритания. Лондон. Гостиница «MOATHOUSE». Конспиративный звонок руководителю Управления тайных операций ЦРУ от невыясненного объекта.
— Алло? Что произошло? Я надеюсь что-то сверхординарное, если вы позвонили мне?
— Именно. Сегодня мой агент в Лондоне обнаружил за собой слежку. Это не ваши люди решили подстраховаться?
— Такого приказа я не отдавал.
— И тем не менее. Хорошо бы выяснить мог ли кто-то в вашем ведомстве начать работу против нас с вами?
— Против ВАС! Вы забываете о том, что действуете на свой страх и риск. Мы тут не при чем.
— Ну, хорошо, хорошо! И все же?
— Хорошо, я попробую. Сделайте фотографии тех, кто пасет вашего агента и я постараюсь помочь вам.
Глубокими темными распадками, нехоженой чащобой, запутанными старыми тропами Манфред Дарбан уходил от возможной погони. Вещей он взял с собой самый минимум. Продукты на несколько дней, деньги, пистолет с глушителем и непромокаемый плащ-балахон, больше похожий на маленькую палатку. Большего и не нужно было. Он надеялся, что навигационный приемник верно указывает ему путь к железной дороге в семидесяти километрах севернее Сибирска. А уж на поезде можно быстро оказаться в каком-нибудь более-менее крупном городе и затеряться в людских толпах.
Пока все ему благоприятствовало. Погода стояла теплая и сухая, не очень донимали гнус и комары, крупные хищники тоже были заняты своими делами в стороне от его маршрута. Он шел быстрым размеренным шагом и надеялся на лучшее. Надеялся на лучшее и думал.