– Нет, мне хватило одного раза. Вечером я обязательно «слиняю», – проговорил парашютист.
– Я тоже, – поддержал его комсомолец.
– Хорошо вам. А мне еще раз через это надо пройти. – Они втроем направились в офицерскую столовую.
Перед входом в офицерскую столовую их тоже ждал сюрприз: уже знакомый бачок с розовой жидкостью стоял у двери. Рядом обреченно переминался с ноги на ногу эпидемиолог Сергей.
– Ты хочешь, чтобы мы это выпили? – издалека закричал парашютист. – Я тебе сейчас глаз на жопу натяну, «мушиный истребитель». – Он грозно сжал кулак размером с голову несчастного старшего лейтенанта, подходя к нему вплотную.
– Да вы что, ребята? Я только выполняю приказ начмеда. Офицеры это могут делать добровольно. Проходите, – затравленно произнес Серега. Он отступил в сторону. Видимо, это была не первая подобная реакция.
– Много споил? – участливо спросил Невский.
– Никто не стал пробовать. Что я подполковнику скажу, Шура? – обиженно спросил эпидемиолог.
– Скажи правду! Пошли его к черту! Перестань перед ним лебезить! Стань, наконец, человеком! – Как гвозди в крышку ящика вгонял Невский свои фразы.
– Что значит, стань человеком?! Тебе хорошо говорить: у тебя начальник Зыков и Семенчук, а я напрямую ему подчиняюсь. Подгадит мне под замену.
– Я научу тебя, как стать человеком. Послушай притчу: старая муха два часа билась головой о стекло, хотя рядом было открытое окно. Это наблюдала молодая муха. Когда старая все-таки выползла еле живая в открытое окно, молодая спросила, зачем все это делалось. Прозвучал ответ: «Только если биться головой о стекло, можно стать настоящим человеком!» Подумай об этом на досуге…
– И к чему это ты рассказал? При чем здесь мухи? Праведник выискался, – сердито буркнул Сергей, отворачиваясь.
Невский молча вошел в столовую.
6
Вечером Невский вновь «отбывал свою повинность» у входа в 3-й ангар. Впрочем, все прошло очень спокойно: уже не было такого количества «наблюдателей», только медики несли «вахту». Невский стал боком к входным дверям, всем своим видом изображая «нейтралитет». Раздатчики, зачерпнув на донышке розовый раствор, подавали очередному солдату, тот для вида набирал в рот, а потом тихонько выплевывал на землю. Колонна голодных людей быстро уменьшалась у входа. Все были довольны. Начмед бригады прохаживался неподалеку. «Будет жаловаться своему земляку», – равнодушно подумал Невский. Через полчаса он уже спокойно шагал в свою комнату. Следующее дежурство состоится только через 5 дней.
Повседневная работа захватила Невского, он уже стал забывать «кошмар» у ангаров. Приехал новый хирург вместо старшего ординатора Николая Сергеева. На прощание устроили проводы и «вливание» в коллектив новичка. Все разговоры вращались вокруг раздачи марганцовки (почти все уже не по разу побывали в этой роли), новичок еще не осознал, что теперь его ждет совершенно иная, интересная жизнь. Утром Николай улетел, его проводили до аэропорта все свободные медики.
По прибытию в бригаду всех ждала новость «по Гоголю»: к нам едет ревизор! Завтра из Москвы прилетает комиссия во главе с Первым заместителем министра обороны СССР, его сопровождает «свита» из 98 генералов и высших офицеров. Будут среди них и медицинские начальники. Все это срывающимся, перепуганным голосом сообщил начмед бригады, собрав медиков на очередное совещание. Он бегал по ординаторской, заламывая руки и призывая врачей добросовестно выполнять свои обязанности. Затем выразил недовольство плохим контролем за выдачей марганцовки.
– Прошло больше недели с начала эксперимента, а число инфекционных больных не уменьшается, – посетовал подполковник. – Я готовлю докладную в Ташкент по результатам работы каждого. Кое-кто точно «слетит» с должности за халатность во время проведения важного государственного эксперимента! – Он обвел взглядом всех собравшихся. Эпидемиолог даже втянул голову в плечи.
– Разрешите! – поднялся терапевт Бурбанюк. – Я уже докладывал вам о появлении новых больных с острыми гастритами. За эти дни у нас в отделении их набралось более 10, но это только начало. Надо срочно прекратить выдачу марганцовки! Необычной «эпидемии» гастрита у нас в бригаде заинтересовались и в Кандагарском госпитале.
Такие случаи действительно приобретали уже угрожающий масштаб. На своем вчерашнем приеме Невский лично беседовал с подобным заболевшим – все признаки острого гастрита. Выяснилось: что боец все эти дни добросовестно выпивал при входе в столовую всю марганцовку, что ему давали. На изумленный вопрос Невского: зачем он делал это? Тот пояснил, что очень боится свалиться от инфекции, а раз медики участвовали в раздаче, то он подчинялся. Даже других уговаривал… Возразить было нечего. Невский припомнил, как один из солдат в его дежурство старательно выпил розовый раствор, потом всем обликом изображал напряженную борьбу с разумным рвотным рефлексом. И солдат победил. Сколько же было таких «победителей»?
– Нет, нет и еще раз нет! – прервал воспоминания Невского голос Каримова. – Продолжайте выдавать марганцовку! Это распоряжение вышестоящего командования, не вам его отменять. Я придумал, чем еще вы займетесь в дни работы комиссии из Москвы. Должны же вы показать, что боретесь с инфекциями в полную силу. – Он перевел дух, прошелся по ординаторской.
Офицеры с тревогой следили за ним: что еще удумал? Пока в этой голове не рождалось ничего стоящего.
– Итак, слушай мой боевой приказ (он так и сказал, полководец, хренов). Я уже составил график дежурств, позже ознакомитесь. На окраине нашего военного городка размещены общественные туалеты, я насчитал шесть таких сооружений. Все врачи, мне безразлично, кто они по специальности, будут дежурить возле этих туалетов в светлое время суток. – Единый вздох изумления раздался в ординаторской. Не было даже слов…
– Ваша задача: выявлять всех поносящих, записывать их и назначать на прием к дежурному врачу, – продолжал излагать свою задумку начмед. – Если увидите приближение проверяющих, то докладываете им результаты своего дежурства. Все поймут, что медицинская работа в бригаде налажена хорошо, – победно глянув на командира медроты, закончил Каримов.
После минутной паузы грянул дружный взрыв хохота. Подполковник явно растерялся от такой реакции. Он уселся на стул и терпеливо ждал, когда уляжется шум. Даже заинтересовавшаяся дежурная медсестра заглянула – все ли здесь в порядке. Семенчук махнул ей рукой, дверь закрылась.
– Но зачем это делать? – наконец произнес Семенчук. – У нас и так «поносящие», как вы их называете, не прячутся, регулярно приходят на прием десятками. А вот при брюшном тифе чаще бывает запор, так как мы таких будем выявлять?
– Это ведь только на дни проверки. Я уже с Ташкентом согласовал, получил добро. Полковник приказал ознакомить всех под роспись с моим распоряжением. Так что расписывайтесь, а невыполнение будет расцениваться, как саботаж в военное время.