— Ваха, не спи, я у Рамзана взял папиросу.

Глубоко затянулся, шумно втянув в себя воздух, кончик папиросы превратился в маленькую, красную точку. Громко щелкнула конопляная семечка в папиросе. Макаров протянул руку за «косяком», пока чех, зажмурив глаза, выпускал дым, обнял его за шею и всадил в сердце клинок. Макаров впервые в жизни убивал человека ножом. Было ощущение, что клинок вошел в плетеную корзину, сначала легкое сопротивление грудной клетки, потом пустота.

Первым желанием было бежать одному. То, что он сейчас сделал, было продиктовано желанием умереть. Сергей не хотел больше сидеть в вонючей яме, каждую ночь ожидая, что сегодня перережут горло. Он не хотел больше унижений и боли. Но после того, как в его руках появилось оружие, внезапно захотелось жить.

Сергей подполз к пленным. Подполковник зашептал:

— Я все видел! Что будем делать?

— Буди пацанов, пусть валят отсюда как можно дальше. Если повезет, то будут жить. А мы с тобой их сейчас прикроем.

Летчик расталкивал спящих заложников, коротко объясняя, что делать, и они уползали в темноту. Макаров достал из разгрузки гранату, разогнул усики чеки:

— Из автомата стрелял?

— Стрелял. В училище.

— Ну, тогда справишься.

Протянул ему автомат.

— Патрон уже в патроннике, как свистну, открываешь огонь по палатке с чехами, бей очередями. Как расстреляешь магазин, сразу отходи, а там уж как Господь даст.

Пожал летчику локоть, пополз к палатке. Поставил автомат на автоматический огонь, потом выдернул из гранаты кольцо, свистнул и одновременно метнул гранату к палатке.

Автомат подполковника почему-то начал стрелять одиночными. Эх! Надо было самому снять с предохранителя, подумал он.

Чеченцы умели воевать, почти одновременно со взрывом гранаты из палатки раздались ответные выстрелы. Стреляли на звук, подполковник рухнул на колени и упал лицом в землю. Макаров кинул еще одну гранату, поменял магазин и подполз к летчику. Автоматная очередь снесла подполковнику пол-лица.

Сергей отстегнул от его автомата магазин и пополз в темноту. Всю ночь он шел по лесу, чтобы не заблудиться и не ходить по кругу, шел по звездам. Шипы терновника рвали одежду, царапали лицо и руки. Он брел, как в полусне, бред мешался с явью, но он знал, что, если за ночь не выйдет к своим, днем его подстрелят или захватят в плен. В плен решил не сдаваться, перед глазами стояла отрубленная Сашкина голова. Он шел через лес, зажав в кулаке гранату с разогнутыми усиками. Так с гранатой в руке он и вышел на блокпост. Уже рассветало, через пост двигались первые машины. Когда он в окровавленном рваном бушлате, с автоматом и гранатой в руках вывалился из леса и пошел по полю, дежурившие милиционеры потеряли дар речи. Макаров рассудка не потерял, загнул усики на гранате, положил оружие на землю и только после этого потерял сознание.

После двухнедельного лечения в госпитале он был уже в полку. Ехать в отпуск отказался. В первом же бою он отрезал головы двум чеченцам…

ЗАЧИСТКА

Боевики вошли в село под вечер. Было уже холодно, морозом прихватило стылые лужи, покрывая их тонким узором стекла. Боевики спешили и выбились из сил, три часа назад они сожгли колонну внутренних войск и сейчас спешили укрыться от погони. Машины пришлось бросить, оружие и боеприпасы были навьючены на лошадей.

В группе было несколько легкораненых, с собой вели троих пленных омоновцев. Один из них был контужен, двое других обожжены, замотаны в грязные окровавленные бинты. Пленных кинули в подвал.

Боевики чистили оружие, кормили лошадей, выставив часовых. Кто был свободен, завалился спать. Село было мирным, федералы появлялись здесь изредка. Старый Ахмед, в доме которого расположились боевики, сказал женщинам, чтобы приготовили еду. Поглаживая седую бороду, он говорил командиру отряда:

— Аслан, у нас мирное село, мужчин почти нет. Наши старики поклялись на Коране коменданту, что боевиков не будет в нашем селе. Вам надо уходить!

Аслан ответил:

— На рассвете мы уйдем. — Отдал приказание о смене часовых и тут же, как был, в одежде и с оружием, завалился спать.

Ранним утром, когда еще забрезжил рассвет и не начали горланить петухи, боевики ушли в горы. Пленные еле стояли на ногах. На обожженных лицах лопнула кожа, кровь и сукровица застыли на лицах ржаво-красной коркой.

Аслан бросил на омоновцев короткий взгляд и толкнул своего родственника Ису:

— Они не дойдут, отправь их к Аллаху.

Иса был молод.

— Если мы убьем их здесь, тогда утром сожгут село.

Аслан усмехнулся:

— А ты предпочитаешь, чтобы убили нас? Выполняй то, что я тебе сказал.

Утром в село вошли три бэтээра и два «Урала» с солдатами-контрактниками. Четыре бэтээра встали по краям села. Вошедшие в село солдаты блокировали улицы и некоторые дома. Остальные под прикрытием брони пошли по дворам. Село вымерло, женщины и дети спрятались в подвалы. Ахмед с тростью в руках встречал военных у ворот своего дома:

— Ребята, мы — мирные люди, у нас внуки, не надо стрелять.

Сержант-контрактник ударил его в грудь прикладом автомата:

— Пошел вон, старый пес!

Трое солдат вошли во двор. Тот, который ударил старика, дал очередь в подвал, потом, держа фонарик на расстоянии вытянутой руки, спустился вниз. Через минуту он выскочил, держа в руках окровавленную тряпку:

— Это Сашки Шелеста бушлат, его держали в этом подвале. Где эта старая сука?

Сержант ударил старика в лицо, седую бороду залила кровь. Падая навзничь, Ахмед ударился затылком о каменный бордюр и захрипел, закатив под лоб глаза. Солдаты, не замечая агонии, несколько раз ударили его сапогами по ребрам. Мохнатая папаха упала с головы, обнажив седую голову. Сержант по рации связался со своим командиром:

— Первый, я Пятый, они были здесь. В подвале дома Эльмурзаевых нашли бушлат сержанта Шелеста, он в списке пропавших.

Контрактник напряженно слушал ответ:

— Да. Разведчики говорили именно об этом доме. Нет, хозяин уже ничего не скажет. Оказал сопротивление, убит. Есть зачистить по полной программе.

В небо взлетели две красные ракеты. Один из солдат открыл люк погреба:

— А ну, вылезай, кто здесь есть!

Раздался голос старой Хади:

— Здесь бабушка с внуками. Боевиков нет, они ушли утром. Мы их даже не видели.

Солдат выдернул из гранаты кольцо, крикнул:

— Держи, бабушка, пирожки детям.

Рванул взрыв, из погреба повалил дым. Солдаты из автоматов крошили мебель, посуду. Очереди перечеркивали стены, из рамок с фотографиями сыпались осколки стекол. По всему селу раздавались выстрелы и взрывы, кое-где к небу поднимались столбы дыма и пламени.