Мессинг остановился перед девушкой в ярко-желтом платье с глубоким декольте, на котором сверкало бриллиантовое ожерелье.
– Прекрасная сеньорина, я прошу прощения, но вынужден просить вас о необычном поступке.
Не одолжите ли вы мне вашу левую туфельку? Ибо такова воля господина, который стоит на сцене.
– О-о! Какая глупость! – улыбаясь, воскликнула девушка и посмотрела на молодого человека, сидевшего рядом с ней. – Педро, клянусь честью, я его не знаю!
– Кого? – нахмурившись, спросил Педро.
– Того парня, который стоит на сцене.
– Потом поговорим, – сказал молодой человек. – Отдай господину Мессингу туфлю.
Девушка сняла с левой ноги туфлю и протянула Мессингу. В зале засмеялись, зааплодировали. Мессинг взял туфлю, поклонился и стал пробираться вдоль ряда обратно к проходу.
Он вернулся на сцену и подал молодому человеку в расшитой узорами куртке золотистую узенькую туфлю. Тот рассмеялся, качая головой, и громко сказал, так, чтобы слышали в зале:
– Этот человек колдун! Я выбрал девушку случайно! Просто увидел ее в последний момент, когда подумал… Клянусь вам, он колдун!
Мессинг развел руками и поклонился. В зале загремели аплодисменты.
– Вы рано пожинаете лавры, господин Мессинг, – громко проговорил Цельмейстер, перекрывая шум аплодисментов. – У вас остался еще один агент. Пожалуйста, выполните его приказание.
Вольф посмотрел в глаза девушке. Она, улыбаясь, глядела на него с некоторым вызовом. Медленно затихали аплодисменты. Вольф не отводил взгляда от прекрасных черных глаз.
И девушка не отводила взгляда. Пауза затянулась.
– Может быть, вы отмените ваше приказание? – вдруг спросил Мессинг.
– Нет… – девушка с улыбкой покачала головой и спросила: – Вы не можете его угадать?
– Я сразу понял, но… боюсь его выполнить…
– Вы боитесь? Странно, я думала, вы ничего не боитесь… – Она продолжала улыбаться и задорно смотрела на него, словно призывала: ну же, действуйте!
Они переговаривались, зал плохо слышал слова и начал нервничать, раздались отдельные реплики:
– Заставляете ждать, господин Мессинг.
– Неужели вы не можете отгадать желание этой сеньорины?
– Эй, парень, давай отгадывай! Или потребуем вернуть деньги за билеты!
– Давай! Давай! – кричали из зала.
– Работайте, Вольф… – прошипел Цельмейстер и таращил глаза, утирая платком потный лоб. – Что вы стоите?
А девушка продолжала вызывающе улыбаться. И тогда он подошел к ней, обнял за талию, властно привлек к себе и поцеловал в губы. Поцелуй затянулся. В зале стали смеяться и снова загремели аплодисменты. Пожилой седовласый мужчина в смокинге прикрыл глаза ладонью и сокрушенно покачал головой.
Наконец Вольф тихо отстранил от себя девушку. Оба были несколько растерянны. Девушка первой пришла в себя, улыбнулась и захлопала в ладоши:
– Браво! – и засмеялась.
Вольф, явно смущенный, поклонился, прижимая руку к сердцу.
– Браво! – взревел зал.
Обрушился шквал аплодисментов.
Почти все первые полосы аргентинских газет пестрели портретами Вольфа Мессинга. Набранные крупным шрифтом заголовки гласили: «Ясновидящий из Европы!», «Мессинг принимает и читает мысли на расстоянии», «Мессинг видит сквозь стены!», «Удивительные сеансы парапсихологии Вольфа Мессинга!», «Спешите увидеть Вольфа Мессинга!»… На фотографиях – театральные и концертные залы с улыбающимися лицами Мессинга и Цельмейстера… Не менее популярны и фотоснимки, изображающие Мессинга «в работе». Вот он стоит с закрытыми глазами… вот он смотрит на испытуемого зрителя… вот он идет по залу и останавливается перед обескураженным зрителем… вынимает у него из кармана бумажник… Вот Мессингу вручают букеты цветов…
«Ни один из великих артистов из Европы не пользовался такой популярностью в столице Аргентины, как маг и волшебник Вольф Мессинг!» – писали восторженные журналисты.
Гастроли Мессинга по Южной Америке продолжались с неослабевающим успехом…
В гостиной просторного номера отеля на громадном столе горой были свалены букеты цветов, поздравительные записки и адреса в красочных обложках и конвертах.
Вольф Мессинг, Цельмейстер и Кобак сидели за другим столом, значительно меньших размеров, пили утренний кофе и завтракали. Завтрак состоял из булочек, масла и яичницы из двух яиц.
– От господина Карвальо пришло уже третье приглашение на переговоры, – пережевывая хлеб с маслом, сообщил Цельмейстер.
– Кто такой этот Карвальо? – спросил Лева Кобак.
– Да вы что, не знаете, кто такой сеньор Карвальо? Да вы просто дикие европейцы! – Цельмейстер отхлебнул глоток кофе. – Ах, какой замечательный кофе! Только для того, чтобы понять, что такое настоящий кофе, следует побывать в Южной Америке!
– Так кто такой Карвальо? – поддержал Кобака Вольф, наливая в чашку кофе из большого серебряного кофейника.
– Это самый могущественный антрепренер в Бразилии! Организует большинство концертов и турне иностранных знаменитостей по Бразилии и большинству стран Южной Америки. Он спит и видит, как бы нас заманить на гастроли в Рио-де-Жанейро и Монтевидео! Предлагает контракт на три года!
– А почему он третий раз вызывает вас на переговоры? – спросил Лева Кобак, с аппетитом уминая яичницу.
– А я, в отличие от вас, мой тупоголовый Лева, не люблю суетиться под клиентом, – важно ответствовал Питер Цельмейстер. – Пусть до благородного сеньора Карвальо дойдет как следует, что не мы в нем нуждаемся, а он очень нуждается в нас.
– А мы в нем действительно не нуждаемся? – спросил Вольф.
– Да вы что-о?! – со священным ужасом прошептал Цельмейстер. – Карвальо – это концерты в лучших театрах Рио и Сан-Пауло! Это концерты в Венесуэле! Парагвае! Это самые большие гонорары!
– Так какого черта вы тянете?! – вдруг вспылил Вольф. – Гастроли в Аргентине кончаются, а мы не знаем, куда тронемся дальше! Чего вы тянете, импресарио из Вильно!
Я стратег, а вы, господин Мессинг. всего-навсего тактик… Была такая знаменитая воровка в России – Сонька Золотая Ручка. Она любила говорить: «Жадность губит фраеров».
– Что такое фраер? – спросил Лева Кобак.
– Вы не знаете, что такое фраер? – выпучил на него глаза Цельмеистер. – Ну, тогда вы действительно натуральный фраер…
– Вы не ответили на мой вопрос, Питер Мойшевич! – раздраженно напомнил Вольф.
В это время громко затрезвонил большой черный телефонный аппарат, стоявший на полированной тумбочке у окна.
– Это великое изобретение человечества мне уже успело порядком надоесть, – поморщился Цельмеистер. – Бьюсь об заклад, что это как раз сеньор Карвальо.