— Спать пора, — сказала Полина. — Ложись…
— А ты?
— А я посижу, посмотрю на тебя… Ложись, Миша, уже обо всем переговорили.
— Не хочешь? — шепотом спросил Пилюгин.
— Не могу… — так же тихо ответила Полина. — Не могу я тут… прости…
Пилюгин погасил окурок в консервной банке, подошел к Полине, обнял ее за плечи. И Полина прильнула к нему всем телом, и их губы слились в долгом поцелуе. Он поднял Полину на руки, понес к кровати. И в памяти мгновенно пронеслась вся его нескладная жизнь: армия, погони и перестрелки, бесконечные допросы преступников в прокуренной комнате… Вдруг высветилось, словно прожектором, улыбающееся лицо жены, но потом все заслонило лицо Полины, ее страдающие, полные нежности глаза, обращенные на него, и простая ясная мысль пронзила его мозг: он полюбил ее навсегда и вся его прошлая жизнь утонула в этой любви, такой короткой, горькой и бесконечной…
Прощались они морозным солнечным утром. Полина расцеловала Витьку и Галку. Потом поцеловала Пилюгина, улыбнулась:
— Не переживайте, я тут все время про вас думаю… я дождусь…
— И мы тебя дождемся. Я тебя скоро вытащу отсюда, Полина. Сдохну, а вытащу!
— Ну, пока… до встречи…
— До встречи, — сказал Пилюгин.
— До встречи, мама, — сказал Витька.
— До встречи, — сказала Галка. — Я вас люблю, тетя Поля…
Полина еще раз улыбнулась им и быстро пошла по утоптанной дорожке к бараку. Пилюгин, Галка и Витька смотрели ей вслед, потом побрели к проходной. Пока шли, то и дело оборачивались. И Полина на ходу оборачивалась, махала им рукой…