— Обоз наш где? — поинтересовался Любовод.
— По тракту надобно три версты пройти, — пояснил юный нукер, имеющий из оружия только пику и косарь. Видать, от родителей ничего не досталось, а сам еще даже мечом не обзавелся. Да и откуда? Ни сражений, ни добычи. Хотя, конечно, в битве такой вояка сгорит моментом, как мотылек в костре.
— Чабык где остановился? — сочувственно вздохнул он.
— По тракту не сворачивая, — указал паренек. — Головные сотни там.
— Добро! — Новгородец неожиданно сорвался на рысь, но вскоре заметил, что остался один, натянул поводья, дождался спутников: — К вечерней трапезе можем не поспеть.
— Урге нельзя скакать быстро, — пояснил Олег.
— Он оно как, — покивал купец. — А ништо, все едино ладная девка получилась. Молодец, ведун. Завсегда восхищался мудростью твоей. Ну, да я помчусь. Далеко еще, и возки от города снаряженные счесть надобно. Кабы не случилось чего в суете. Без меня вставали.
— Скачи, друже, — согласился Середин. — Все равно нам в разных краях стоянки ночевать.
— Свидимся. — И Любовод опять сорвался на рысь.
Олег проводил его взглядом, пригладил бородку, никак не желающую разрастаться в солидную курчавую лопату, потрепал гриву у скакуна своей спутницы.
— Я ведь говорил только правду, — пожал он плечами.
Внезапно ведьма, откинув голову, залилась задорным счастливым смехом, но тут же застонала, прижав левую руку к сломанным ребрам.
— Я знаю, — кивнула она. — Со смертными завсегда так. Чем яснее истина, тем сильнее путаница. Кабы ты меня выдал, то все оставшиеся годы донимали бы старейшины, беи и простые несчастные, умоляя омолодить их самих или их родичей. Никто не поверит, что ни ты, ни я на это не способны. Станут обижаться, ненавидеть, а то и мстить. Уж лучше быть сотворенной «из дерева и воды».
Олег так далеко не заглядывал, но мысленно согласился со спутницей. В то, что старуха способна стать молодой женщиной без помощи магии, не поверит никто. А раз не поверит — станет требовать чуда и для себя. Когда смертным что-то втемяшивается в голову — на них не действуют никакие факты и аргументы, начисто отключается разум и логика. Посему — лучше не давать повода.
— Вот только как быть с Роксаланой?
— Я попрошу ее никому не открывать этого секрета, — пообещала шаманка. — Не хочу остаться провидицей без амулетов.
К водопою, по обе стороны которого раскинулся ратный лагерь, они добрались уже в сумерках. Олег спешился, взял под уздцы обеих лошадей, пошел между кострами. Уже возле третьего его узнали:
— Приносящий добычу! Приносящий добычу вернулся! Он вернулся! Вернулся! — Повсюду зашевелились отдыхающие воины, некоторые поднимались, вглядываясь в темноту. — Вернулся! Вернулся. Жив, вернулся. Теперь все получится…
Непонятно откуда появился широкоплечий Чабык, молча крепко обнял ведуна, тут же его оттеснила Роксалана, с визгом повиснув на шее:
— Олежка, хороший мой! Ты цел, ты жив!
— Как здоровье, посланник? — поинтересовался кочевник.
— Полмесяца похромаю. А там, милостью богов, и забуду.
— Можешь забыть сейчас, хан волков, — протиснулся вперед Судибей, приложил руку к груди и протянул кожаный мешок, в котором прорисовывалось нечто, похожее на футбольный мяч.
— Благодарю тебя, хан, — кивнул Олег. — Теперь этот сувенир больше не достоин внимания. Вели его где-нибудь закопать, дабы и у других в памяти не остался.
— Эй, кто-нибудь, коней примите! — огляделся Чабык. — Идем к костру, посланник. У нас как раз зажарен козленок и вдосталь кумыса. Идем, здесь темно, а все желают тебя узреть.
— Я рад вас видеть, друзья мои и братья! — провозгласил в ответ Середин. — Очень рад!
Он помог Урге спуститься со скакуна, пропустил ее перед собой. Кочевники глянули на незнакомку — и промолчали. Коли посланник предков ведет с собой женщину — значит, так надо. И Роксалана, намедни одолевшая Стража степей, — тому подтверждение.
Что странно — воительница тоже не задала ни единого вопроса.
Ставка кочевой армии мало отличалась от прочих костров. Разве только ковры вокруг огня лежали пошире, да кучка дров припасена побольше. На вертеле капала жиром небольшая тушка, поблизости стояли, приготовленные для пирующих, пиала с солью и перцем да бочонок перекисшего молока.
— Я выслал вперед дозоры, хан волка, — сообщил Судибей. — Перед нами на два перехода никого нет. Мы с мудрым Чабыком решили выступать на рассвете. Ты не против?
— Я доверяю тебе полностью, — ответил Олег. — Ты знаешь степь лучше всех нас. Веди войска по своему разумению.
— Благодарю тебя, хан волка, посланный нашему братству самими небесами, — опять приложил ладонь к груди степняк. — Я оправдаю твое доверие.
Он глянул на Чабыка. Воин крякнул, указал на покрытую корочкой тушку:
— Угощайся, посланник.
Олег срезал кусочек мяса, посолил его, отправил себе в рот. Следом приступили к трапезе и воины. Воздержалась от угощения лишь Роксалана, не отрывающая глаз от углей. На щеках ее играли желваки. Урга своего ножа не имела, поэтому Олег срезал несколько кусочков и для нее.
Воительница внезапно встала:
— Пора тушить огни. Завтра рано вставать. Олег, пойдем в палатку.
Середин удивился: на переходах они обычно спали на общих основаниях, на кошме или потнике, укрывшись овчиной. Однако, увидев в свете костров два воткнутых копья и натянутую между ними веревку, через которую был перекинут кусок полотна, он успокоился. Сооружение было в походе необременительным, но для девушки, попавшей в окружение сотен здоровых молодых парней — очень удобным. Маленький личный закуток.
Роксалана нырнула в него первой, а когда Олег вошел следом — в его горло тут же вдавился нож.
— Кто эта девка? — звенящим шепотом поинтересовалась воительница.
— Урга, — тут же признался Олег. Холодное лезвие на сонной артерии моментально выбило из памяти все заготовленные ранее объяснения.
— Ты меня совсем за дуру держишь?
— Она это, она… — Середин схватился за ее руку, но применить силу опасался. Один резкий рывок, и лезвие рассечет горло до позвонков. Сам точил.
— Ты хочешь уверить, что эта соска была шаманкой?
— Ты даже не представляешь, какие чудеса может сотворить с женщиной горячая ванна каждые двадцать лет.
— Подожди, девочка моя… — Полог дернулся, внутрь пробралась Урга.
— Какая я тебе девочка? — окрысилась воительница. — Ты мне еще даже до секретуток не доросла!
Шаманка кинула на Олега укоризненный взгляд. Но он мог только развести руками. Конечно, имея внешность полоумной старухи, учить взрослых женщин уму-разуму куда проще, нежели демонстрируя возраст наивной старшеклассницы. Но теперь уж ничего было не поправить.