Радио «Вервольф» старалось превратить этот минус в плюс. Юношеский максимализм и нигилизм, стремление к бунту пытались использовать для борьбы против «бонз» и «обрюзгших партийных функционеров». И действительно, среди «Эдельвейс-пиратов» это радио пользовалось большой популярностью. Обращение к подростковому романтизму происходило в виде неких символов. Дикторы Радио «Вервольф» подробно рассказывали о сути освободительного движения, о истории происхождения слова «вервольф», которое пришло из древних скандинавских легенд, где действовали воины-берсерки. «Вервольфы — это отчаянные мужчины из немецкой мифологии, которые были одеты в шкуры животных. Они действовали в лесах под покровом темноты, яростно сражаясь за свое существование». Символом «Вервольфа» провозглашался символ «вольфсангель» (волчий крюк), который символизировал собой клык зверя. В годы Тридцатилетней войны эти символы крестьянские повстанцы вырезали на деревьях, на которых вешались иноземные захватчики. Радио «Вервольф» даже «подарило» подростковому движению собственную песню, которая называлась «Лилия-оборотень»:
Я дикий, я переполнен гневом,
Ого-го, Ого-го, Ого-го,
Лилия-оборотень — мое имя,
Ого-го, Ого-го, Ого-го,
Я кусаюсь, я не ручной,
Ого-го, Ого-го, Ого-го,
Мои зубы кусают врага,
Ого-го, Ого-го, Ого-го.
При помощи такого материала Радио «Вервольф» стремилось породить новое поколение немецких героев. Может показаться смехотворным, но Геббельс собирался повторить успех песни «Хорст Вессель», которая во многом способствовала росту национал-социалистического движения.
Радио «Вервольф» вправду оказывало влияние на молодые умы, которые уже были индоктринированы национал-социализмом. Это нашло свое выражение в неожиданном росте молодых добровольцев, вступавших в «Вервольф-СС». Уже через несколько дней после начала радиотрансляции отряд Союзников перехватил немецкую почту, в которой было найдено несколько писем молодых девушек, изъявлявших желание присоединиться к «освободительному движению». Для нацистской пропаганды вряд ли можно было бы придумать лучший пример, чем Рут Тиманн, озлобленная девочка-подросток, захваченная контрразведкой Союзников в 1946 году во Франкфурте. Она была активисткой «Союза немецких девушек», в который вступила в 1938 году. В конце войны она несколько раз пыталась попасть в отряд «Вервольфа». После капитуляции она присоединилась к правому крылу «Эдельвейс-пиратов». При этом она вела двойную жизнь. Она активно помогала «вервольфам», доставляя им сведения об охране складов с оружием и передвижениях Союзников. Захваченная в плен, она не собиралась ни в чем раскаиваться. «Я продолжаю числиться в «вервольфах», — заявила она американским следователям. — Я была и останусь национал-социалисткой. И никто не сможет изменить моих убеждений». Подобный фанатизм она приобрела в том числе благодаря Радио «Вервольф».
Во всех оккупационных зонах фанатичная молодежь, спровоцированная радиопередачами, была готова оказать вооруженный отпор противнику. В занятом американцами городе Веттерфельд бургомистр, воодушевленный передачами Радио «Вервольф», убедил 10 апреля нескольких подростков убить одного из активных антифашистов. В Гамме неуравновешенный немец после прослушивания обращения Геббельса поджег свой собственный дом, в котором остановились американские солдаты. В огне погибло несколько человек. В панике этот стихийный «вервольф» убил жену и троих своих детей, после чего совершил самоубийство. Около Ансбаха была арестована девочка, которая лишилась разума из-за тягот войны. Наслушавшись радио, она ходила по городу, стучалась в дома и призывала всех вступать в «Вервольф». Такая деятельность «вервольфов» оставалась проблемой для оккупационных властей вплоть до 1947 года. Отдельные немцы занимались мелкими диверсиями, но поймать их было очень трудно.
В какой-то момент Геббельс был вынужден признать, что Радио «Вервольф» не произвело должного эффекта: «Только крошечная группа людей рискнула принять вызов». Его ждало еще большее разочарование, когда к нему поступили сведения, что в вермахте солдаты почти не слушают это радио. Такие же сведения поступали из гражданских организаций. Даже те, кто слушал Радио «Вервольф», нередко находили его передачи абсурдными. Один солдат вспоминал: «Мы сидели в доме крестьянки, ожидая приближения американцев. Мы намеревались сдаться им в плен. Женщина была на кухне, а когда она вернулась, мы все от души смеялись. Она спросила: «Что случилось?» Мы сказали ей, что слушали Радио «Вервольф».
Большая часть немецкого населения просто-напросто не могла преодолеть своего отвращения к партизанам, а потому, несмотря на все усилия Геббельса, «вервольфов» считали обыкновенными линчевателями. Собственно говоря, сложно было ожидать другой реакции, если нацистская пропаганда начиная с 1940 года изображала иностранных партизан как обыкновенных бандитов. Это подкреплялось школьными воспоминаниями, когда немцы из истории вынесли, что французские франктриеры были форменными разбойниками. Экстраполяция таких отношений к собственным партизанам была почти неизбежна, по крайней мере в той степени, что в 1945 году было сложно найти немца, сочувствующего «вервольфам». Их также считали бандитами. Один житель Рейнланда заявил американским офицерам, что его не волнуют расправы с немецкими партизанами: «Я не против этого».
Конец Радио «Вервольф» наступил, когда Красная Армия уже вела бои на улицах Берлина. Буквально в одночасье радио переключилось с освещения новостей, поступающих с Западного фронта, к событиям в Берлине. 23 апреля станция объявила, что Гитлер и Геббельс остались в Берлине: «Они вместе с отборными частями Германии будут защищать город». Кроме этого, сообщалось, что на помощь столице было направлено шестнадцать воинских формирований, переброшенных с Западного фронта. Диктор объявлял: «Берлин должен быть спасен любой ценой». Несколько часов спустя тон передач кардинально изменился. «Даже если Берлин потерян, то «вервольфы» никогда не сдадутся. Мы будем бороться, пока столица рейха вновь не обретет свободу». Такие декларации поддерживались яростными заявлениями, что главный враг Германии наступал с Востока.
После того как радиотрансляция прекратилась, стало ясно, что передатчик был захвачен Красной Армией. Интересный факт: советские войска заняли Науэн 22 апреля. То есть Радио «Вервольф» некоторое время вещало в буквальном смысле с места боевых действий. Неделю спустя Геббельс и его семья совершили самоубийство в бункере партийной канцелярии. Это произошло фактически сразу после того, как сбылась его заветная мечта: он был назначен канцлером рейха. Тем временем пропаганда «Вервольфа» на время замерла. Эта сдержанность, очевидно, была продиктована необходимостью наладить контакты с западными державами. Многие нацисты еще надеялись начать совместный «крестовый поход против Советов». В любом случае самый мощный передатчик на контролируемой нацистами территории был сохранен проницательным гауляйтером Кауфманом. 27 апреля он направил специальное подразделение гамбургского Фольксштурма, чтобы взять под контроль Радио-Гамбург. В его планы не входило, чтобы этот передатчик стал наследником берлинского Радио «Вервольф». Фанатики, некоторое время сопротивлявшиеся, решили уступить инициативе «либерального» гауляйтера. В итоге все передачи были посвящены лишь «поддержанию немецкого духа». Однако в конце апреля отдельные радиоподразделения люфтваффе передавали инструкции, которые призывали крупные воинские формирования разбиваться на мелкие отряды. Призывы присоединяться к «вервольфам» звучали с коротковолновых станций, принадлежавших СС и гестапо. Несколько подпольных радиопередатчиков, продолжали выходить в эфир и в послевоенный период.