– Это верно.
– Так, отставить «тары-бары разговорчики»! Ваня, подай отвертку и подсвети мне здесь переносной лампой. Ага, вот так…
Действительно, карбюраторный двигатель «Maybach-HL-230P45», установленный на поздних модификациях «Пантер», был более приспособлен к непростым условиям Восточного фронта. Чугунный блок цилиндров увеличил массу силовой установки на 350 килограммов. На новом моторе были увеличены диаметры поршней, и его рабочий объем, таким образом, вырос до 23 литров. Максимальная скорость танка с новым двигателем не увеличилась, но зато вырос запас тяги, а это позволяло более уверенно преодолевать бездорожье Восточного фронта.
Правда, и общая масса «среднего» танка «Pz.Kpfw-V» «Panther» составляла почти что 45 тонн и несла 75-миллиметровую пушку высокой баллистики. В то же время советский тяжелый танк прорыва ИС-2 весил всего 46 тонн и был вооружен самым мощным в мире танковым орудием Д-25Т калибра 122 миллиметра! Комментарии, как говорится, излишни…
Коленвал двигателя «Пантеры» был не на подшипниках скольжения, как это было принято в современном двигателестроении, а на роликах. Таким образом немецкие конструкторы экономили цветные металлы, пусть даже и ценой повышения трудоемкости изготовления самого коленвала и двигателя.
Так что «сумрачный тевтонский гений», который так превозносят некоторые любители обхаять все русское, сознательно допускал заведомо нерациональные инженерные решения. Это прискорбное обстоятельство только добавляло проблем с техобслуживанием немецким танкистам и техникам. И уж ни о какой заботе о солдате вермахта здесь и речи быть не может.
В этом случае особенно ярким примером может служить мнение подполковника фон Грюндхерра непосредственно после первого боевого использования «Пантер» на Восточном фронте:
«Особого внимания заслуживает «эффективность» применения «Пантер», – язвительно замечает он. – С расстояния 7224 метра советская «тридцатьчетверка» поражала их с одного выстрела. Из двухсот танков, «дебютировавших» под Курском, сто шестьдесят вышли из строя к концу первого же дня, а еще через девять дней в строю осталось всего сорок три «Пантеры». Многие сломались уже по пути от железной дороги до линии фронта, а большой вес машин значительно затруднил буксировку…»
Такое же «проявление заботы» было и в отношении формы для самих танкистов вермахта и Ваффен-СС. До самого конца войны у них не было танкошлемов! Как-то начинаешь сомневаться в предусмотрительности щепетильных немцев, которые с 1939 по 1945 год не сподобились создать то, в чем советские танкисты воевали еще на Халхин-Голе в тридцать седьмом…
Вместо танкошлема с амортизирующими подушечками, оберегающими голову владельца от ударов о выступающие металлические части внутри танка, для экипажей «панцеров» был предусмотрен черный берет панцерваффе. Но вот беда: с ним нельзя было надеть стандартные танковые наушники!
И немецкие танкисты обходились пилотками, кепи, фуражками, которые мало защищали голову. Использовали и обычные каски, но и они не пользовались популярностью, так как под них нельзя было надеть стандартные танковые наушники.
Большинство танкистов вермахта предпочитало носить в качестве головного убора обычные пилотки «фельдграу» с розовым уголком цвета танкистов. В механизированных, а позднее – и в танковых частях Ваффен-СС пилотки были серыми или черными.
Еще во время польской кампании появились пилотки черного цвета, которые делались танкистами в частном порядке и ничем не отличались от стандартных пилоток вермахта. Приказом от 27 марта 1940 года отменялось ношение берета и в качестве единственного головного убора для униформы черного цвета официально вводилась пилотка такого же цвета. Имперский орел и трехцветная кокарда вышивались на подкладках черного цвета, на пилотке над кокардой носился цветной уголок войскового цвета. На офицерских пилотках по обводу донца и вырезу отворота нашивался серебристый жгутик. Новая пилотка получила широкое распространение среди танкистов и к 1941 году практически вытеснила непопулярный берет.
Советские танкисты, которым досталась трофейная немецкая техника, в такие тонкости ношения немецкого обмундирования посвящены не были. А потому, матерясь, приспосабливали советские танкошлемы к немецким разъемам и проводам раций.
Но зато другую особенность внутреннего устройства «Пантеры» советские танкисты ценили по достоинству. Это – простор внутри боевого отделения, в котором всему экипажу можно было работать с большим комфортом. Привыкшие к тесноте внутреннего пространства «тридцатьчетверок» и «ИСов», наши бойцы считали его чуть ли не роскошью. Пожалуй, относительно просторным по боевому отделению мог считаться только тяжелый «Клим Ворошилов».
Но это же являлось и недостатком «Пантеры». Большая высота машины означала и большую заметность на поле боя. Но даже если и поступиться хорошими условиями для экипажа, примириться с теснотой, то уменьшить габариты танка немецким конструкторам все равно бы не удалось. А виной этому – карданные валы под полом боевого отделения, которые передавали крутящий момент от двигателя к агрегатам трансмиссии.
Также переднее расположение трансмиссии делало почти невыносимыми условия работы механика-водителя и стрелка-радиста – из-за шума, жары и вони от ее узлов и агрегатов.
И тем не менее из-за одного преимущества стоило терпеть неудобства конструкции «Пантеры». И это – ее оружие. Длинноствольная 75-миллиметровая пушка «KwK-42» производства фирмы «Рейнметалл-Борзиг». Это оружие смерти имело мощную баллистику и на момент своего создания могло поражать практически все танки и самоходки противника.
Орудием потом занялись командир танка вместе с наводчиком и заряжающим. К нему прилагался неплохой «ассортимент» из трех видов снарядов: бронебойные «Pzgr.39/42», подкалиберные «Pzgr.40/42» и осколочно-фугасные «Sprgr.42». Эти подходили только для орудия «KwK/StuK-42» с длиной ствола в семьдесят калибров.
Степан Никифорович оглядел унитарные выстрелы, уложенные в нишах подбашенной коробки, в отделении управления и в боевом отделении. Всего восемьдесят штук.
– Ну, Ваня, хоть отдохнешь от таскания тяжеленных «болванок» и гильз раздельного заряжания! Знаю, что ты снаряд досылаешь «со звоном» и без подталкивания пробойником, но все же немецкий снаряд более чем вдвое легче.
– Эт точно!
Ваня Шляхта, который имел обыкновение накачивать мышцы, тягая тяжеленные гусеничные траки, невозмутимо кивнул. Он был парнем неразговорчивым, предпочитая доказывать свою правоту делом. Стеценко это было по душе.
А рядом другие экипажи готовили свои «Пантеры» к предстоящим боям, и отдельным и весьма важным пунктом техобслуживания было закрашивание крестов и рисование больших красных звезд на башнях и широких белых полос быстрого опознавания на всех четырех проекциях танка и на крыше башни – для авиации. Это было отнюдь не для красоты – только лишь вопросом выживания, слишком уж характерным был силуэт «Пантеры». Наклонная лобовая броня, скошенная книзу кормовая бронеплита, обтекаемая башня с длинноствольной пушкой.