«Неужели этот город оборонял Марцелл и он теперь погиб, — думал Федор, облаченный в доспехи, осторожно шагая в штаб в сопровождении Териса и поглядывая на столбы дыма, — жаль, если так. Я хотел убить его сам».
Федор пробыл в штабе недолго, получив те же указания, — охранять обоз. Но ушел оттуда не сразу, а задержался, поскольку Атарбал допрашивал пленного римского солдата. Из рассказа раненного выяснилось, что город яростно защищался совсем не потому, что обороной командовал Марцелл. Отражение штурма организовал его заместитель, а сам сенатор ушел незадолго до начала осады с несколькими сотнями легионеров в сторону Рима, получив оттуда какой-то приказ. Какой именно, солдату было неизвестно. А все офицеры гарнизона были мертвы.
— Наверняка его перебросили на другую сторону хребта, поближе к Аппиевой дороге, — высказал предположение Атарбал, посмотрев на Федора, — Чтобы укрепить оборону там и помешать самому Ганнибалу, который уже приближается к Остии.
И добавил пренебрежительно:
— Из оставшихся в живых римлян, Марцелл сейчас последний опытный военачальник, достойный Ганнибала, который и с сотней солдат может стать нам преградой. Остальные, — просто слабаки. Так что, Федор, нам осталось недолго воевать.
— Остия — морские ворота Рима, — заметил неожиданно для себя Федор, — там ведь должен стоять флот.
— Ты неплохо осведомлен, — кивнул Атарбал, нахмурившись и обдумывая слова пленного, словно Чайки рядом уже не существовало, — можно подумать, ты там уже бывал.
— Я же командир разведчиков, — заметил на это Федор, напрягшись, что не ускользнуло от Атарбала. И тогда он решил сказать полуправду, что могла успокоить возникшие подозрения, — а, кроме того, я действительно там бывал. Еще задолго до войны. Ведь я родом из далеких северных земель, был моряком. И однажды мы заходили в Остию с товаром.
Атарбал посмотрел на Федора с некоторым интересом. Похоже, слова командира двадцатой хилиархии его удивили.
— Так ты был купцом до войны?
— Не купцом, — нехотя пояснил Федор, — а солдатом. Я плавал охранником на торговом корабле.
— Да, припоминаю, — ухмыльнулся Атарбал, погладив бороду, — Юзеф рассказывал мне, что ты приплыл в Карфаген откуда-то из дальних пределов, куда еще не заплывал не один карфагенянин.
Федор молча кивнул.
— Но, мне все равно, откуда ты, Федор Чайка, — добавил Атарбал, присаживаясь в огромное кресло к столу, отделанному золотом и слоновой костью, на котором лежал свиток папируса. — Главное, что ты хорошо служишь. И доказал свою верность Карфагену. Ты можешь идти.
Чайка поклонился и направился к выходу из шатра.
— Что же, не будем медлить, — услышал он, уже выходя, голос командира африканцев, — До Рима уже недалеко. Юзеф, пиши приказ.
Еще двое суток корпус африканской пехоты, усиленной кельтами и нумидийцами, медленно продвигался по долине, зажатой с двух сторон горами, то и дело встречая завалы и кордоны на своем пути, но мощной обороны нигде не было организовано. Несколько раз авангард, состоявший на этот раз из кельтов, подвергался нападениям. В первый раз это была засада, устроенная у переправы через горный ручей, где засели римские лучники и манипула пехоты. Римляне спустили со склона камнепад, грохот которого донесся даже до Федора, передвигавшегося на повозке впереди своей хилиархии, но в самом конце колонны. Как потом оказалось, римляне из засады успели уничтожить целую спейру кельтов, а вторая по большей части погибла под камнями. Но, оставшиеся в живых разъяренные убийством своих воинов кельты, вскарабкались по склону и изрубили засевших там легионеров в куски.
Федор не переставал удивляться мужеству и отваге этих солдат, которые почти не носили доспехов, а иногда шли в бой почти голыми, имея на своем теле лишь исподнее, да штаны, а в руках щит и меч. Кельты, несмотря на то, что принадлежали к многочисленным племенам, как Испании, так и местным, обосновавшимся в долине реки По, часто враждовавшим между собой, до сих пор хранили верность Ганнибалу. За все время длительной кампании они ни разу не покинули поля боя и не устроили потасовку между собой. Последнее было особенно удивительно, ведь Федор Чайка уже хорошо знал их вспыльчивый и воинственный характер, которого так боялись римляне. И, тем не менее, военный вождь Карфагена умудрялся держать их под контролем. Численность кельтов, постоянно гибнущих во всех сражениях, куда Ганнибал посылал их первыми, неизменно восстанавливалась и пополнялась за счет новых наборов в северной Италии. Так что до сих пор кельты составляли самую многочисленную часть войска Карфагена. Испанскую конницу и африканцев Ганнибал обычно берег для больших сражений.
Ближе к вечеру того же дня, на авангард, пополнившийся свежими спейрами, напала римская конница. Отряд из сотни катафрактариев смял строй кельтов и прорвался в середину колонны, где передвигалась уже африканская пехота. Но, выученные боям в горах, опытные солдаты Карфагена быстро организовали оборону и дали отпор римским всадникам. Напав на спейру копейщиков, римляне меньше чем за полчаса потеряли половину отряда, уничтоженную меткими бросками дротиков. А остальных добили лучники и пехотинцы. Лишь нескольким десяткам римлян, удалось унести ноги, прорвавшись обратно вдоль скал. Да и то, их немедленно бросились преследовать нумидийцы.
— Хотят показать нам, что еще что-то могут, — усмехнулся вслух Федор, глядя на бой со своей повозки, до которой римляне так и не добрались, — Кусают, чтобы не расслаблялись.
— Да, злятся римляне, — подхватил шагавший рядом Урбал, закинув на ремне щит за спину, — чуют, что приближается их конец.
— Еще немного, — вскинул руки Летис так, что прицепленные к поясу кинжалы звякнули о доспехи, — и я буду пировать посреди форума, а потом я пройдусь по местным…
— Не торопись, — осадил его Федор, поглядывая на окрестные скалы, кое-где у вершин прихваченные снежными шапками, — надо сначала до него добраться. Просто так его тебе никто не отдаст.
— Это ничего, — отмахнулся Летис, поправив свой шлем, ремешок от которого резал его массивный подбородок, — я готов драться до тех пор, пока не уничтожу всех римлян.
Чайка промолчал, поглядывая на горы. Красивые вокруг были места, живописные. Можно сказать, курорт, если забыть ненадолго о бушевавшей войне.
На утро следующего дня горы стали расступаться, а местность выравниваться. Корпус Атарбала без помех продвинулся еще на десяток километров и вскоре нумидийцы обнаружили впереди большие скопления римских войск. Как вскоре выяснилось, от захваченного ими пленного, неосторожно удалившегося в ближний лес, это были рабы, вооруженные сенатом в спешном порядке и собранные в два легиона, готовые защищать Рим в обмен на свободу.
Нога Федора уже почти прошла, и он сам, в сопровождении адъютантов, Териса, а также вездесущих Урбала и Летиса, принял участие в осмотре местности и окрестных высот, занятых армией Карфагена, откуда отлично просматривались позиции противника. Преграждая финикийцам дальнейший путь на столицу, легионы рабов занимали ряд высоких холмов, отстоявших от позиций наступающей армии примерно на три километра. Между противниками простиралось больше относительно ровное пространство с редкими плоскими холмами, иссеченное многочисленными оврагами.