— Ложь, такую же, как придумываете сейчас, — перебил Мэтью. — Вы вообще не способны говорить правду?
Рот Джонстона, готовый произнести очередную выдумку, медленно закрылся. Улыбка исчезла, лицо стало мрачнее гранитного надгробия.
— Он столько лет жил во лжи, что она для него теперь как одежда, без которой он чувствует себя голым, — сказал Мэтью. — Но вы много узнали про Оксфорд, не правда ли? Вы действительно туда поехали и покрутились там, когда вернулись в Англию, просто на всякий случай, чтобы набраться сведений? Никогда не лишне добавить к пьесе подробностей, не правда ли? А ваш клуб! — Мэтью покачал головой и прищелкнул языком. — Действительно существует клуб «Раскин» или это ваша настоящая фамилия? Знаете, я мог догадаться еще в ту ночь, что у меня есть доказательство вашей лжи. Называя вам девиз своего клуба, магистрат привел его по-латыни, считая, что собрат по Оксфорду не нуждается в переводе. А вы, сообщая девиз «Раскина», сказали его по-английски. Вы когда-нибудь слышали о братстве, у которого девиз не был бы на латыни? Скажите, вы тогда этот девиз на месте придумали?
Джонстон засмеялся. Но смех вышел напряженным из-за крепко стиснутых зубов и потому был не столько веселый, сколько кровожадный.
— Та женщина, которую вы выдавали за свою жену, — сказал Мэтью, — кто она? Какая-нибудь несчастная сумасшедшая из Чарльз-Тауна? Нет, вы взяли бы только кого-то, кем могли бы — или думали, что могли бы, — управлять. Это была шлюха, которой вы обещали в будущем богатство за помощь?
Смех затих, но Джонстон продолжал ухмыляться. Лицо его, со стянутой над костями кожей и орбитами горящих глаз, приняло вид настоящей демонской маски.
— Я думаю, вы быстро разобрались с этой женщиной, как только Чарльз-Таун скрылся из виду, — предположил Мэтью. — Она до конца верила, что вы вернете ее в тот же курятник?
Джонстон внезапно повернулся и захромал к двери, доказав, что перевязь на колене действительно вынуждает хромоту.
— Мистер Грин? — небрежным тоном позвал Мэтью. Тут же в дверях возник, полностью их перегородив, рыжебородый великан, держащий в опущенной руке пистолет. — Оружие заряжено, сэр, — сказал Мэтью. — Я ни на миг не сомневался в вашей способности к смертоносному насилию и потому принял необходимые меры предосторожности. Не вернетесь ли вы на свое место, если не трудно?
Джонстон не ответил.
— Вам бы лучше сделать, как мистер Корбетт говорит, — сказал Грин.
Воздух посвистывал через дырку, где раньше был передний зуб.
— Что ж, хорошо! — Джонстон с театральной пышностью повернулся к своему палачу, улыбаясь, как череп на пиратском флаге. — Я с удовольствием сяду и буду слушать эти бредовые речи, поскольку, вижу, я уже в тюрьме! Знайте же, что все вы околдованы ведьмой! Все до единого! — Он прохромал обратно к креслам и выбрал позицию, чем-то напоминавшую середину авансцены. — Да поможет Бог нашему слабому разуму противостоять столь демонической силе! Разве не видите вы? — Он указал рукой на Мэтью, и тот не без удовольствия заметил, что рука дрожит. — Этот юноша заодно с чернейшим злом, что выползало когда-либо из бездны! — Теперь Джонстон поднял руку ладонью вверх в жесте мольбы. — Я повергаю себя на суд вашего здравого смысла, сэры! На суд вашего достоинства и любви к человеку! Видит Бог, это первое, что любой демон пытается разру…
Хлоп! — шлепнулась книга на протянутую ладонь Джонстона.
Он покачнулся, уставившись на сборник английских пьес, который Мэтью дочитал, а миссис Неттльз вернула на книжную полку.
— «Бедный Том Дурак», насколько я помню, — сказал Мэтью. — На странице сто семнадцатой или рядом есть похожая речь на случай, если вы захотите держаться ближе к тексту.
Что-то мелькнуло в этот миг в лице Джонстона, встретившего взгляд Мэтью. Что-то волчье и злобное, как грех. Будто на долю доли секунды зверя вытащили из берлоги и заставили показаться. Миг прошел — и все исчезло. Снова лицо Джонстона стало каменным. Он презрительно и медленно перевернул ладонь, и книга упала на пол.
— Сядьте, — твердо велел Мэтью, а мистер Грин охранял дверь.
Медленно, собрав все остатки достоинства, Джонстон вернулся в свое кресло.
Мэтью подошел к приукрашенной карте Фаунт-Рояла, что висела у него за спиной. Постучал пальцем по изображению источника.
— Вот, джентльмены, в чем смысл этого обмана. В недавнем прошлом, лет семь, я думаю, назад, до того как мистер Бидвелл послал разведчика земель искать для него подходящее место, этот источник использовался как хранилище пиратского клада. Я имею в виду не только испанские золотые и серебряные монеты. Еще и украшения, серебряные столовые приборы, блюда — все, что этот пират со своей командой могли награбить. Поскольку источник, вероятно, использовался данным лицом как ресурс пресной воды, его решили использовать и для другой цели. Мистер Джонстон, вы знаете имя этого лица?
Ответа не было.
— Я полагаю, что это был англичанин, поскольку, судя по добыче, он предпочитал нападать на испанские торговые корабли. Может быть, нападал и на испанских пиратов, тоже нагруженных сокровищами. Как бы там ни было, он накопил огромное состояние… но, естественно, все время боялся, что нападут и на него, а потому ему нужно было тайное место, где прятать добычу. Поправьте меня, мистер Джонстон, если я в чем-то ошибся.
Взгляд Джонстона мог бы поджечь между ними воздух.
— О, мне следует сообщить вам, сэр, что почти все состояние, которым вы собирались завладеть, утрачено. Исследуя пруд, я нашел выход в подземную реку. Отверстие небольшое, но, к несчастью для вас, достаточное для протока воды. За какое-то время почти вся добыча ушла в дыру. Не сомневаюсь, что кое-какие ценные предметы остались — монеты и черепки, — но сам клад забрала себе та, кто воистину правит нами: Мать Природа.
Теперь он заметил, как вздрогнуло лицо Джонстона от истинной боли, будто задели действительно глубокий нерв.
— Думаю, кое-что вы нашли, когда выступали в качестве землемера, и это послужило для приобретения костюма учителя. И фургона с лошадьми тоже? И платьев для вашей фальшивой жены? Тогда, думаю, у вас были и предметы, чтобы оплатить проезд в Англию и возвращение и показать Ланкастеру, что его ждет. Вы ему показали и клинок, который ждал его горла?
— Бог мой! — воскликнул потрясенный Шилдс. — Я всегда думал… что Алан из богатой семьи! Я видел у него золотое кольцо… с рубином! И золотые карманные часы с его инициалами!
— Правда? Я думаю, что кольцо из того, что он нашел. Часы он, наверное, купил в Чарльз-Тауне перед приездом сюда, а инициалы велел выгравировать для подтверждения своей фальшивой личности. — Мэтью поднял брови. — Или это человек, которого вы убили, чтобы забрать часы, а инициалы подсказали выбор имени?
— Ты, — сказал Джонстон, подергивая губами, — абсолютный дурак.
— Меня так уже называли, сэр, но никто никогда не скажет, что меня одурачил. По крайней мере, надолго. Однако вы действительно умный человек, сэр, клянусь. Если бы я попросил мистера Грина посидеть у вас на коленях, а сам с мистером Бидвеллом и мистером Уинстоном тщательно обыскал ваш дом, мы бы нашли там сапфировую брошь? Книгу о Древнем Египте? Острогу крысолова с пятью клинками? Знаете, это был коронный ход! Следы когтей! Такое может придумать лишь талантливейший актер! А сделать из Джона Ланкастера крысолова… это просто вдохновение. Вы знали о его опыте дрессировки крыс? Видели его в цирке? Вы знали, что Фаунт-Роялу нужен крысолов… и потому его сразу возьмут на службу. Это вы или Ланкастер сделали кукол? Тоже весьма убедительно. Достаточно грубо сделаны, чтобы казаться настоящими.