– Вы очень хорошо все подготовили,– сделал ей комплимент Майкл. От вида жесткого улыбающегося лица Гарри Сэндлера все в нем напряг– лось.– Сэндлер сейчас еще в Берлине?
Она кивнула.
– Где?
– Наше первое условие,– напомнила она ему,– не трогать пока Гар– ри Сэндлера. Вам достаточно знать, что в ближайшее время Гарри из Берлина не уедет.
Конечно, она была права: сначала Стальной Кулак, а потом Сэнд– лер.– А как насчет Франкевица? – спросил он.
Это тоже было в вопросах, переданных Камиллой.– Я знаю его ад– рес. Он живет возле парка Виктория, на Катсбахштрассе.
– И вы меня туда отвезете?
– Завтра… даже сегодня вечером, я думаю, вам следует заняться изучением этих сведений и своей биографии.– Она жестом указала на досье на фон Фанге.– И, ради Бога, отмойтесь и побрейтесь. В Рейхе не бывает баронов от свиней.
– А как же я? – Мышонок выглядел оскорбленным.– Мне-то что, черт побери, полагается делать?
– Действительно, что? – спросила Эхо, и Майкл почувствовал, что она внимательно его рассматривает.
Он пробежался по основным сведениям из биографии барона фон Фан– ге. Земельные владения в Австрии и Италии, фамильный замок на реке Саарбрюкен, конюшня с породистыми лошадьми, гоночные автомобили, до– рогая одежда от лучших портных: весьма заурядный набор для привилеги– рованного человека. Майкл оторвался от чтения.– У меня будет камерди– нер,– сказал он.
– Кто? – пискнул Мышонок.
– Камердинер. Некто, кто будет заботиться о дорогих платьях, ко– торые мне положено иметь.– Он повернулся к Эхо.– Кстати, а где эти самые платья? Надеюсь, вы не предполагаете, что я буду играть роль барона в рубашке, пропитанной свинячим дерьмом?
– Не беспокойтесь, об этом позаботятся. И о вашем камердинере тоже.– Она могла бы сейчас слегка улыбнуться, но из-за вуали судить об этом было трудно.– Мой автомобиль приедет за вами сюда в девять ноль-ноль. Водителя зовут Вильгельм.– Она закрыла чемоданчик и прижа– ла его к бедру.– Надеюсь, на сегодня у нас все? Да? – Не дожидаясь ответа, она пошла к двери, ноги у нее были длинные, элегантные.
– Одну минуту,– сказал Майкл. Она остановилась.– Как долго, по– вашему, Сэндлер планирует оставаться в Берлине?
– Для того, чтобы знать о подобных вещах, барон фон Фанге, я и нахожусь в Берлине. Эрих Блок тоже в Берлине. И это вовсе не чудесное совпадение: оба, Блок и Сэндлер, являются членами Бримстонского клу– ба.
– Бримстонский клуб? Что это такое?
– О…– тихо сказала Эхо.– Вы это узнаете. Доброй ночи, джентль– мены.
Она открыла дверь, закрыла ее за собой, и Майкл слушал, как она спускалась по лестнице.
– Камердинер,– Мышонок брызгал слюной.– Что, черт побери, я могу знать про то, как быть этим проклятым камердинером? За всю жизнь у меня было только три костюма!
– Камердинер – это человек, которого видят, но не слышат. Будь все время осторожным – и мы сможем убраться из Берлина, не попортив собственной шкуры. Именно это я имел в виду, когда сказал, что ты по– ступил на службу в разведку. Пока ты со мной, я тебя опекаю, но от тебя требуется делать то, что я скажу. Понял?
– Проклятье, нет. Что мне следует сделать, чтобы выдернуть свою задницу из этой щели?
– Ну, это достаточно просто.– Майкл услышал, как завелся мотор «Мерседеса». Он подошел к окну, слегка отодвинул занавеску и понаблю– дал, как автомобиль скрылся в ночи.– Эхо хочет тебя убить. Могу пред– положить, что на это ей хватит одной пули.
Мышонок притих.
– Ночью у тебя будет время подумать об этом,– сказал Майкл.– Ес– ли будешь делать так, как я буду говорить, то сможешь выбраться из этой страны, которая станет трупом, когда сюда ворвутся русские. Если нет…– Он пожал плечами.– Решать тебе.
– Имею выбор: или получить пулю в голову, или мне в гестапо при– жгут каленым железом яйца!
– Я сделаю все, чтобы наверняка такого не случилось,– сказал Майкл, зная, что если гестапо их схватит, раскаленное докрасна желе– зо, приложенное к яйцам, будет самой милостивой из пыток.
В гостиную вошла седоволосая женщина и проводила Майкла и Мышон– ка вниз по лестнице, через дверь сзади дома и еще несколько ступеней в оплетенный паутиной подвал. Керосиновая лампа мигала, освещая кры– синые чуланчики, по большей части пустые или забитые ломаной мебелью и другим хламом. Они дошли до винного погреба, где ждали двое мужчин, эти мужчины сдвинули в сторону большую полку с бутылками, открыв квадратный проем в кирпичной стене. Майкл с Мышонком последовали за женщиной по туннелю в подвал другого дома – тут комнаты были светлые и чистые, и в них – ящики с гранатами, автоматами и патронами к пис– толетам, взрыватели, чеки и тому подобное. Седовласая женщина ввела Майкла и Мышонка в большое помещение, где за швейными машинками рабо– тали несколько мужчин и женщин.
По стенам помещения проходили полки с одеждой – в основном не– мецкая военная форма. С них сняли мерки, подобрали для них костюмы и рубашки и пометили, где подправить, для барона и его камердинера из– влекли корзину с обувью, чтобы перемерить ее. Женщины, снявшие разме– ры с Мышонка, кудахтали и раздражались от того, что им всю ночь при– дется укорачивать брюки, рубашки и рукава пиджаков. Появился мужчина с ножницами и бритвой. Еще кто-то принес ведра с горячей водой и бру– сками грубого хозяйственного мыла, от которого сошли бы бородавки и у жабы. Под щелканье ножниц, с помощью бритвы и мыла Майкл Галатин – который не был новичком в превращениях – приобрел совершенно новую личину. Но по мере превращения ему вспомнился аромат кожи с корицей, и он обнаружил, что задумался о том, какое же лицо было под вуалью?
Черный «Мерседес» прибыл точно в назначенные девять часов утра. Был такой же сумрачный день, солнце спряталось за густыми серыми ту– чами. Нацистское командование такой погоде радовалось: когда смыка– лись тучи, бомбардировщики союзников ограничивали свою деятельность.
Двое мужчин, появившиеся из домика возле железнодорожных путей, разительно отличались от тех, которые вошли в него прошлым вечером. Барон фон Фанге был чисто выбрит, черные волосы аккуратно уложены, из глаз исчезла усталость; на нем был серый костюм с жилетом, светло-го– лубая рубашка с узким в полоску галстуком и серебряной булавкой. На ногах начищенные черные туфли, на плечи накинут бежевый плащ из верб– люжьей шерсти. Черные замшевые перчатки довершали его облик. Было вполне очевидно, что его одежда сшита на заказ. Его камердинер, ни– зенький полноватый человек, был также чисто выбрит и аккуратно под– стрижен, чего нельзя было сделать с его неприлично большими ушами. На Мышонке был темно-синий костюм и одноцветный черный галстук-бабочка. Он выглядел совершенно несчастным: воротник рубашки у него был на– крахмален до состояния ошейника, а новые сиявшие черным туфли сдавли– вали ступни как кандалы. К тому же ему пришлось освоить одну из обя– занностей камердинера: носить чемодан из телячьей кожи, набитый платьями барона и своими. Но когда Мышонок помогал упаковывать чемо– дан, который подносил сейчас от дома до багажника «Мерседеса», то не– вольно благодарил портных за их внимательность к мелочам: все рубашки барона были помечены его монограммой, и даже на чемодане был вензель «ФФФ».