Зельда: Значит, капли. Дайте-ка их мне, спасибо, Дорис.
Лоранс нерешительно протягивает ей рюмку.
(Внезапно заторопившись, четко и быстро выговаривая слова.) На этот раз вы накапали слишком много, какую-то зверскую дозу. Вы провожаете меня до постели. Пойдемте. (Тянет Лоранс за руку к дивану и ложится. Дорис поднимает голову.) Вот, я ложусь, почти без сознания. Хотя сами подумайте: капли в полдень, укол в два часа и в шесть — снова капли… Вы оставляете меня лежать вот так, в черной пижаме, а потом… (Поворачивается к Дорис.) Дорис, а что потом? Пришел Этьен?
Дорис: Не сразу.
Зельда (лежа): Конечно… Бедный Этьен не слишком торопился. Значит, в эти полчаса Дорис проходит в кухню, берет там бутылку с бензином, возвращается ко мне в комнату и поливает бензином кровать, одеяло — все. Потом поджигает и звонит пожарным.
Дорис (кричит): Это не я! Это Этьен поджигал, я звонила пожарным!.. (Замолкает.)
Всеобщее молчание. Зельда, закрыв глаза, растягивается на диване.
Этьен (обращаясь к Дорис, свистящим шепотом): Идиотка! Дура несчастная! Ты что, не видела, как она заманивает тебя в ловушку? Ничего не видела? Опять она тебя сделала!
Дорис (в панике): Зельда, клянусь, это его идея! Я не хотела тебя сажать в сумасшедший дом, он меня заставил! Он и чеки Шарвену посылал, спроси сама в банке… Зельда, это все он! Он!
Этьен (стоя напротив нее): А капельки кто капал? Кто давал ей этот чудесный коктейль Шарвена, от которого у Зельды совершенно прохудилась головка? А укольчики? Я что, держал тебя за руку, что ли? А психотропы, возбуждающие, антидепрессанты, барбитураты? У меня, что ли, был ключ от аптечки? Знаешь, Дорис, ты уж как-нибудь держись все же!
Дорис: Но мотив, настоящий-то мотив был у тебя! Это ты боялся, что она подаст на развод и выбросит тебя на улицу, как обыкновенного альфонса, каким ты, собственно, всегда и был.
Этьен: Можно подумать, что у тебя мотива не было! Веди себя прилично, пожалуйста! Кто в ужасе наблюдал, как тает семейное наследство, кто дрожал за свои швейцарские франки и взывал к душам предков Ван Пеер?.. А главное, кто всю жизнь завидовал своей прекрасной, остроумной кузине Зельде и умирал от злобы, когда собственный муж восхвалял ее прелести? Скажи-ка, кто ненавидел Зельду всей душой за то, что она была такой, какой тебе не быть никогда? Кто?
Дорис (в панике): Он лжет! Он все лжет, Зельда. Поверь мне! Это правда, я беспокоилась за будущее, за тебя, за нас, и я подписала то заявление о помещении тебя в клинику, это правда… Но он поклялся, что ты выйдешь оттуда через месяц.
Этьен: Скажи, пожалуйста, ты проявила просто чудеса терпения, за три-то года. А вспомни-ка тот день, когда я хотел ее выпустить, а ты воспротивилась, обозвала меня трусом.
Дорис (обращаясь к Этьену, кричит): Нет! Нет! Нет! И потом, в тот день ты это говорил не всерьез.
Этьен: Откуда ты знаешь? Может быть, я устал от всего этого. Моя ненависть была не такой застарелой, не такой живучей, как у тебя.
Дорис: Как бы не так! Обманутый, выставленный на посмешище, жалкий, всеми презираемый — вот каким ты был… И ты устал? Неужели? От наших денежек, наверное?.. Да что было делать в Париже такому, как ты, Этьен д’Уши́, насквозь разъеденному гордыней, без гроша за душой? А теперь что ты будешь делать?
Этьен (в бешенстве): А теперь я уеду с Лоранс. Ей-то как раз наплевать на деньги… (обращаясь одновременно к Зельде и к Дорис) на ваши проклятые семейные деньги, на деньги Ван Пееров, она-то не боготворит их, не поклоняется им!
Зельда (открывая глаза): Ты говоришь это мне, Этьен?
Этьен (останавливаясь на полуслове): Да, и я прошу у тебя прощения.
Зельда (садясь и потягиваясь с усталым видом): Этому нет прощения, Этьен, я искала и не нашла, и ни Лоранс, ни Тому его не найти. (Беспомощно разводит руками.)
Этьен: Лоранс! (Делает неопределенный жест рукой и выходит.)
Дорис: Том! Где Том? Боже мой… (Падает на диван.) Он никогда меня не простит.
Открывается дверь, появляется Поль, оглядывается и окликает Зельду.
Где Том? Что он делает?
Поль: Том и Лоранс собирают вещи.
Дорис: Он никогда меня не простит! Как ты могла, Зельда, как ты могла?! (Выходит.)
Поль (глядя на Зельду): Ты довольна?
Зельда: Нет. Но все же, Поль, с их стороны это было чересчур…
Конец.