Я вышел в коридор и в ответ на вопрошающий взгляд Марины сказал:

– Пронесло.

– Прекрасно!

Только теперь, успокоившись, я заметил изменения в облике Марины. Раньше ее нарочито неровные светлые пряди доходили до плеч, а сейчас они стали короткими, ровными и гладкими, открывая взору красивую шею. Длинная шея – это далеко не всегда красиво, как бы там ни воспевали ее поэты, но у Марины шея была хороша, как и ее тонкая стройная фигура.

– Новая прическа вам к лицу, Марина, – сказал я.

– Спасибо. – Марина даже слегка разрумянилась от удовольствия. – А я все думала – правильно ли сделала, что подстриглась?

О как! Она подчеркнула важность моего мнения. Намек понял.

– Правильно, – ответил я, но дальше развивать тему не стал.

Выглянул в коридор – не притаилась ли в засаде кровожадная мамаша Вовы Термышева? – и пошел к себе. Надо же – к фамилии моей докопалась, да еще с ехидным намеком! Стерва! Фамилия Коновалов, между прочим, пошла от двух слов: «конь» и «валять». В древности глагол «валять» употреблялся в значении «лечить», поэтому Коновалом называли человека, который лечил лошадей. Очень уважаемая профессия – куда ж раньше без лошадей? Никуда. По другой версии, деревенских ветеринаров называли коновалами, потому что они часто занимались кастрацией жеребцов (да и быков тоже), улучшали, так сказать, характер, а для этой операции коня следовало уложить, повалить на землю. Это уже потом слово «коновал» стало употребляться как оскорбительное по отношению к врачу. Ну и что с того? У самой-то можно подумать фамилия Аполлонова-Бельведерская!

Странно, но если в институте меня иногда подразнивали, правда большей частью беззлобно, то в поликлинике никто – ни пациенты, ни их родственники, ни сотрудники не обращали на мою фамилию никакого внимания. Коновалов и Коновалов, не Какашин и не Дерьмоедов, в конце концов. Вы скажете, что таких фамилий не существует? Как знать? Когда-то я был уверен, что не существует фамилии Пропердяев, теперь же знаю, что есть…

Прикольно, конечно. Мамаша Термышева против гимназии и семейства Кованевых. Кстати, надо бы узнать силовое соотношение…

Вернувшись в кабинет, я нашел карты Термышева и Кованева, узнал, как зовут их отцов, и пошарил в Интернете. Расклад оказался примерно одинаковым – отец Термышева владел фирмой, шьющей форменную одежду (мне понравился их слоган: «Пора оформляться!»), а Кованев-старший был генеральным директором (и скорее всего владельцем) компании, торгующей металлическими изделиями – болтами, гайками и прочим крепежом. Примерное равенство сил давало надежду на то, что конфликт не получит развития. Хотя кто ее знает, эту Лидию Георгиевну…

Я мысленно посочувствовал ее мужу (попробуй поживи-ка с такой бок о бок) и порадовался тому, что сам до сих пор не женат. Женитьба – такое дело, с которым вообще не надо торопиться.

Совсем не к месту вспомнилось есенинское: «Я знаю – в жизни счастья нет, Она есть бред, мечта души больной» («Я ль виноват, что я поэт»). Я подумал о том, что сегодня после работы надо устроить себе маленький холостяцкий праздник – купить пива и всяких разных соленостей-копченостей.

Вопросы и ответы

В пятницу вечером позвонила моя бывшая заведующая Полина Осиповна.

– Добрый вечер, Сергей Юрьевич! – пропела она в трубку. – Не побеспокоила? Найдется минутка для бывшей начальницы?

При желании Полина Осиповна может быть весьма милой и приятной, только для того чтобы понять это, надо прекратить работать под ее чутким руководством. Фамилия у Полины Осиповны Гусева, и, подобно гусыне, она все время шипит и клюет подчиненных. Как по поводу, так и без.

– Добрый вечер, Полина Осиповна, – столь же елейно ответил я. – Конечно, найдется. И не только минутка, но и все десять.

– Ах, спасибо. Как вам работается, Сергей Юрьевич? Не обижают вас на новом месте?

– Нет, не обижают. – Я не удержался, чтобы не добавить: – Я человек закаленный, прошел огонь, воду и медные трубы, и меня теперь просто так не обидишь.

– Рада за вас. – Полина Осиповна предпочла пропустить намек мимо ушей. – Если я не ошибаюсь, вы сейчас работаете в сфере частного образования?

Вот так номер! Я чуть было трубку не выронил от изумления. Откуда она могла знать о том, где я работаю, если я не рассказывал об этом ни соседям, ни кому-то из поликлиники? Да я вообще в поликлинике после увольнения не был. И на улице никого из бывших коллег не встречал. Откуда же информация?

А, ясно откуда! Если не я, то, значит, Эмилия Леонардовна. Небось звонила наводить обо мне справки и конечно же представилась, чтобы главный врач знала, с кем она разговаривает. Да конечно же Эмилия – больше некому.

– Можно сказать и так.

– Сергей Юрьевич, а могу ли я обратиться к вам с просьбой? Личной просьбой?

– Смотря с какой, – уклончиво ответил я.

– Ах, сущий пустяк! У меня есть дочь, Катя, может слыхали?

– Конечно, слышал. – Полина Осиповна обожает жаловаться на своего зятя, а где про зятя рассказываешь, там нет-нет и дочь помянешь.

– Катя – педагог. Прекрасный специалист. Преподает с душой, очень любит детей. Да, я не сказала – она преподает английский язык…

Здесь Полина Осиповна сделала паузу, явно ожидая моей реакции, но я молчал и ей пришлось продолжить:

– Но что такое обычная школа? Сплошные слезы. Нет, сейчас педагогам, конечно, прибавили, как и нам, но эти деньги не решают Катиных проблем…

Нет, какова нахалка! Позвонила в надежде на то, что я посодействую в трудоустройстве ее дочери. Как будто мы расстались закадычными друзьями! Недаром же говорят, что нахальство – второе счастье. Ай да Полина Осиповна, ай да молодец!

Еще одна пауза, и снова я ничего не сказал.

– Так вот, я подумала, что вас, Сергей Юрьевич, наверное, не затруднит замолвить словечко за Катю? В вашей частной школе.

– Какого рода словечко? – Я прикинулся идиотом.

– Ну, попросить, чтобы ее приняли к вам на работу.

– Я очень сожалею, Полина Осиповна, но у нас учителями английского языка работают этнические британцы, – я еле удерживался от смеха, – носители языка, так сказать.

– Это сколько же им платят? – ахнула бывшая начальница.

– Три тысячи в месяц, – не моргнув глазом соврал я.

– Евро или долларов?

Вот ведь дотошная старая ведьма, все ей надо знать.

– В фунтах стерлингов, Полина Осиповна! И еще – оплачивают квартиру в Москве и прокат автомобиля.

– Значит, не судьба, – вздохнула Полина Осиповна. – А я так надеялась. Но если вдруг ситуация изменится…

– Я непременно вам сообщу! – пообещал я. – Всего доброго. Привет родной поликлинике!

И повесил трубку, пока Полина Осиповна не стала сватать мне какого-нибудь внучатого племянника в преподаватели физкультуры. С нее станется. Представляю, какой фурор произведет мой треп в школе, где работает ее Катя. Три тысячи фунтов – это более четырех с половиной тысяч долларов! Неплохая зарплата.