– Хочешь предсказания, старая корова? – Рука Софьи взметнулась вверх, веер хлестнул по обвислой щеке, оставляя багровую полосу. – Вы все подохнете! Как тебе такое предсказание? Теперь довольна?
Рука с веером снова поднялась для удара.
– Марго, перестань! – закричала Арина. – Оставь ее!
– Уйди… – Губы Софьи стремительно синели, белки глаз наливались кровью. – Убирайся, чертова гадалка!
Рыхлое, необъятное тело заколыхалось, как квашня, пошло волной, исторгая из себя разъяренного призрака.
– Не на ту напала! – Софья снова замахнулась веером, зло рассекла воздух перед собой. Веер прошел сквозь призрачное тело, и Марго зашипела как ошпаренная.
Так они и стояли друг напротив друга. Задыхающаяся, посиневшая Софья и готовая к новой атаке Марго.
– Хватит! – сказала Арина и встала между Софьей и призраком. – Прекратите!
– Заметь, не я это начала. – Толстуха обмахнулась веером и стерла со лба бисеринки пота.
– Ты ее обидела.
– Надо же, какие обидчивые нынче пошли призраки!
– Она не просто призрак, а одна из вас.
– Твоя правда, девочка. – Софья успокоилась неожиданно легко, пышная грудь ее перестала вздыматься с силой кузнечных мехов, глаза снова сощурились. – В том, что произошло, есть один несомненный плюс.
– Ага, я отхлестала тебя по морде, толстая корова! – Марго замахнулась черепушкой, словно хотела метнуть ее в лоб Софье.
– Хватит, – велела Арина, и гадалка с явной неохотой опустила руку.
– Это ты сейчас кому? – поинтересовалась Софья, поправляя складки на своем балахоне.
– Марго. Так о каком плюсе вы говорите?
– Ты меня не обманула. Эта ненормальная гадалка в самом деле с тобой. Более того, ты можешь не просто ее видеть, но и общаться с ней. Ты одна из нас, девочка.
– Еще поблагодари ее за оказанное доверие, – проворчала Марго.
Арина ничего не ответила, лишь нетерпеливо отмахнулась.
– И тебя нужно представить Кругу, – сказала Софья, как отрезала. – Пойдем!
– Куда?
– К Анук.
– А что будет с ней? – Арина посмотрела в сторону беседки.
– Что? – Софья пожала плечами. – Хуже, чем есть, ей уже не будет.
Да, похоже, эту фразу можно делать девизом не только Марго, но и всех местных ведьм.
– Мы ведь ее тут не оставим?
Прежде чем заговорить, Софья смерила ее долгим взглядом, а потом спросила:
– Она была твоей подружкой?
– Нет. – Арина мотнула головой.
– А эта? – Софья ткнула веером в сторону Марго, словно знала, где та стоит.
– Мы познакомились уже после ее смерти.
– В таком случае я тебя не понимаю. Какое тебе дело, что станет с телом той, которую ты даже не знала?
– Это не по-человечески.
Марго, внимательно прислушивавшаяся к разговору, одобрительно кивнула.
– Не по-человечески, – рассеянно повторила Софья. – Отнимать чужую жизнь – вот это не по-человечески. – Она немного помолчала, что-то обдумывая, а потом добавила: – Не переживай так, девочка. Мы с этим разберемся.
– Как?
– Позвоним, куда следует.
– Анонимно?
– А у тебя, как я погляжу, уже есть подобный опыт. – Софья сощурилась, и глаза ее превратились в узкие щелочки.
Вместо ответа Арина лишь раздраженно дернула плечом.
– Это правильно. Мертвым не помочь, а у живых могут случиться ненужные проблемы.
Арина хотела сказать, что проблемы уже случились, потому что еще несколько дней назад и Флора, и Альбина были живы-здоровы, но решила промолчать. Софья не выглядела наивной дурочкой и, видимо, в проблемах знала толк.
– Нам лучше держаться подальше от всего этого. – Толстуха неопределенно повела рукой в сторону беседки. – У полиции к таким, как мы, доверия мало. Пусть их… Они будут вести свое расследование, а мы – свое. Ну, пойдем, а то опоздаем на электричку, следующая только через полтора часа.
* * *
Аккуратный, выложенный из красного кирпича домик стоял на отшибе, так что от поселка его отделял поросший бурьяном пустырь. Похоже, ведьмы любят уединение. Впрочем, как и сама Арина. Ведьма она там или нет, а дом выбрала в глуши, подальше от посторонних глаз. Что это? Естественное стремление к тишине и покою или зов крови? Ответа у Арины не было, а спрашивать у Софьи она не собиралась.
Переход от остановки к поселку дался толстухе с трудом. Она шла медленно, по-утиному переваливаясь с ноги на ногу, обмахиваясь веером и бормоча что-то себе под нос. На идущую следом Арину не обращала никакого внимания, словно та была таким же призраком, как и Марго. Зато та не замолкала ни на секунду. Похоже, участие в ведьмовской жизни ей очень нравилось. Пусть даже оно и было посмертным.
– Анук из всей их компании самая старая и самая нормальная. Ведьма еще той, коммунистической, закалки.
Ведьма коммунистической закалки! Рассказать кому – не поверят.
– И денег она не берет. То есть берет, конечно, но только если сами предложат. А нет, она и за так работать будет, – сообщила Марго, когда Софья остановилась перед железной калиткой. – Правильно, конечно, но, с другой стороны, время-то сейчас какое! Спасибо в карман не положишь и в магазине им не рассчитаешься. Особенно если живешь в столице, а не в этой глухомани. – Обнесенный забором участок она оглядела с плохо скрываемым пренебрежением.
Софья тем временем с силой постучала в калитку, но открывать не стала, сложила руки на животе, приготовившись ждать. Через несколько минут с той стороны послышались шаркающие шаги, и калитка гостеприимно распахнулась.
Вблизи Анук оказалась куда старше, чем представлялось Арине. Смуглое лицо ее прочерчивали глубокие морщины, в густых бровях виднелись седые волоски, а черные, с прищуром, глаза смотрели из-под низко повязанного платка совсем без интереса, как будто Анук ждала прихода гостей. Тонко вырезанные ноздри дрогнули, втягивая в себя воздух, во взгляде мелькнуло и тут же исчезло удивление.
– Вы втроем заходите, – сказала она вместо приветствия, – а пес пусть останется.
– Пес?! – Софья развернулась всем своим грузным телом, огляделась.
– Ее мертвый пес. – Анук указала пальцем на Арину. На смуглом запястье звякнули серебряные браслеты.
– Блэк, обожди меня здесь, – велела Арина и, миновав озадаченную Софью, протиснулась к калитке: – Здравствуйте, меня зовут Арина.
Анук разглядывала ее долго и очень внимательно, а потом густые брови удивленно поползли вверх, как будто она узнала про гостью что-то совсем уж невероятное.
– Не стойте на пороге, – сказала она наконец и улыбнулась. Улыбка была чудесная, белозубая, удивительным образом расцветившая ее старое и некрасивое, в общем-то, лицо. – Я как раз собиралась пить кофе. Ты ведь любишь кофе, Арина?