— Отлично. Что еще хорошего?
— Тут куча бумаг в сундуке — сгребли все, что нашлось. Поглядите?
— Да. А что заставило вас задержаться?
— Ваше сиятельство, в замке у барона было человек сорок пленников. Он собирался их работорговцам продать. Мы и прикинули, что доказательства нужны…
Лиля кивнула:
— Разумеется. Опросим, запишем и пошлем в столицу. Сложно было взять замок?
— Да нет. Не слишком. Мы узнали, что, как барон из дома, — его дружина гуляет. Не в полный дым, конечно, но вояки из них не ахти под вином-то. Дождались нужного часа — ну и пошли. По-тихому, без шума… не всегда обошлось, но перед рассветом все сонные.
— Сколько наших погибло?
— Четверо.
— Раненые?
— Восемь.
— К лекарю. Чем скорее, тем лучше. Раны обработали?
— Да, ваше сиятельство. Как вы учили.
Лиля действительно учила. Ранили? Да, варварство. Но хоть так. Рану залить спиртом — благо запас есть. И завязать чистым бинтом. Специально вываривали, чуть ли не стерилизовали, и заворачивали в пергамент.
— Мы займемся. Но, по-моему, это немного для захвата замка?
— Очень мало. Двое у Эрика, двое у меня.
А в глазах читалось отчетливое «Мои люди…» И прав ведь. Если командир относится к людям как к грязи — недолго он пробудет в командирах. А значит…
— У погибших остались семьи?
— У одного жена.
— Ей будет выплачиваться жалованье погибшего мужа. Ну и за кровь тоже выплачу. Это мало, но ведь любимого человека не вернешь…
Прошлое царапнуло по сердцу. Отец, мать, Алеша… интересно, как скоро он забыл ее? Так, не надо об этом думать сейчас. Потом, все потом…
Сейчас же — Лейф. И… вирмане, которые загоняют во двор, как скотину, кучу связанного народу.
— Вы всех сюда притащили?
— Да, ваше сиятельство.
Лиля схватилась за голову:
— А размещать?
— Кто вам понадобится — тех оставим. А остальных — пинками под зад со двора. Осядут по деревням…
Лиля подумала.
— И то верно. Ладно. Сейчас поговорю с Лонсом — прогоним вдвоем эту толпу, поговори с Лейсом, пусть направит сюда человек пять, чтобы порядок был, и отдыхай. Заслужил.
— Слушаюсь, ваше сиятельство. — Лейф одарил Лилю доброй улыбкой.
Лиля улыбнулась ему в ответ. Хорошие они ребята, эти вирмане. Несмотря на все трудности и сложности.
Спустя час ей улыбаться не хотелось.
Только рвать и метать.
Потому что одним из людей, оказавшихся в подвале у барона, был… Эдор.
Благополучно покойный бывший управляющий.
Лиля не то чтобы разозлилась… нет. Скорее ее переполняла смесь злости и азарта. И в то же время она боялась наделать глупостей. Один раз уже рубанула сплеча. И что в итоге?
Поэтому она распорядилась поместить Эдора отдельно, поискать его супругу и дать им чего-нибудь поесть. Пока…
Допрашивать будем потом. И коллективно.
А для начала разберемся с остальными.
Остальные были не особо интересны. Барон не слишком церемонился и набирал подходящих мужчин и женщин из своих крестьян. Утешало одно — женщин не насиловали. Не из-за передозировки благородства, нет. Просто нетронутая девушка стоила дороже. Поэтому если девушка была девушкой, ее после проверки оставляли в покое. Если же нет — ею пользовались в свое удовольствие и потом уже определяли для продажи.
Всего таких недевушек было пятеро.
Лиля подумала и распорядилась послать весточку в деревни. Были же те, с кем девушки стали женщинами? Были. Вот если они захотят взять невест с приданым (из баронских закромов), пусть берут. Если же нет…
Бывшим швеям, а нынче кружевницам всегда нужны подмастерья. Тем более Лиля собиралась попробовать конвейерный метод. Почти как с ирландским вязанием. Каждая девушка плетет свою часть узора, несложную и не слишком большую, а потом все собирается вместе уже мастером. Сначала — ею. Потом и кто-нибудь еще научится. У той же Марсии работа вообще в руках горела. Училась девушка не за страх, а за совесть. И на Лилю глядела так, что даже неловко становилось. Ну не заслуживает она такой собачьей преданности.
Лиле и невдомек было, что она сделала.
Дала девушкам кров над головой, еду, одежду, статус, работу, платит деньги, учит новому, да такому, что дороже драгоценных камней и золота стоить будет, — девушки это оценили. И пастор на исповеди регулярно выслушивал благодарности в адрес доброй и щедрой графини. И просьбы помолиться за нее…
С девушками было проще. Их однозначно вернут родителям. Вешать себе на шею лишние рты Лиля не собиралась.
А мужчины практически все были из крестьян. Их надо было гнать обратно в Донтер. Была еще пара-тройка бродяг. Но им Лиля предложила выбор. Либо работать в солеварне, либо к чертям кошачьим.
Никто из бродяг не ушел. И ничего удивительного. Бродить по дорогам хорошо летом. А вот зимой, когда холодно, дуют ветра с моря, нечего есть… Лучше уж переждать на не самой тяжелой работе до весны. Да еще и медяк какой за нее получить, а как потеплеет — можно и в дорогу.
Так что разобрались достаточно быстро. В качестве фейс-контроля присутствовали Тарис и Лонс, для силовой поддержки — Лейс. Ингрид, встретившая его чуть ли не на пороге, убежала к раненым. Сейчас ими занимался Тахир.
Ничего сверхсерьезного не было, а то, что было, могло и подождать. Просто же промыть раны, обработать — с этим справились и Тахир с Джейми.
Лиля пришла чуть позже. И началась учеба.
Сколько есть видов хирургических швов? Вроде бы и немного. Но применить нужный в нужном месте — уже почти искусство.
Поставить дренаж. Прощупать и вполне профессионально собрать в самодельные лубки сломанную кость.
Все быстро, четко, аккуратно, приглядывая и за работающими рядом учениками. Хотя… ладно Тахир, он действительно ее ученик. А Джейми теперь кто?
Вот закончим с ранеными и поговорим.
Джейми запираться не стал.
Сел напротив Лили в кабинете, вздохнул и начал рассказ.
Парень не знал о своем происхождении, когда соглашался ехать с Лилей. Это все было на уровне догадок, идей, размышлений…
Он видел, что его мать — птица другого полета, нежели окружающие. Понимал, что отец (он же не знал тогда, что это отчим) ей не ровня. Но родители были вполне счастливы друг с другом. А для черной работы отец приплачивал одной из соседок.
Неприятности посыпались, когда родители умерли. Во время морового поветрия. А мальчика взяла к себе бабка. Тоже травница, как и отец. И воспитывала ребенка несколько лет. Кормила, учила… не бросила. Хотя и не могла не знать, что не родной он по крови ее сыну.