Ясно, скорее всего, опять проблемы с рыжим казначеем. Надо заметить, что у Ришки с ним постоянные проблемы. И почему цепляется?..
Мы остались вчетвером.
Феликс лениво ковырялся ложечкой в десерте, а Лариш сидел в странном оцепенении. И только когда он потрогал место, куда его поцеловала Настька перед уходом, я поняла, в чем дело. И везде-то здесь все непросто!
Лель же занимался совершенно безобразным и отчасти детским занятием. Он с огромным энтузиазмом копался в своем салате, выуживая оттуда по одному то листик салата, то маслину, то водоросли, то еще что-то непонятное. И этим всем на второй тарелочке выкладывал фигуру змея. Узнаваемого такого. Начальственного. Гудвина, проще говоря.
А ведь Хинсар недавно сам упомянул о столь любопытной для меня теме, так почему бы не воспользоваться ситуацией и не попросить осветить ее получше?
— Кстати, а как ты умудрился в оппозицию загреметь?
Лельер неожиданно весело и искренне расхохотался. Остальные тоже заулыбались. Похоже, история была специфическая. О да, все, что для них весело, для меня попадает в категорию «Юля, держи крышу».
— Ну… — Лель все еще хихикал. Именно хихикал. По-другому не назвать. — Дело в том, что я это сделал по его распоряжению.
Ба-а-амс! Это моя челюсть, если кто не понял.
— Так. — Я подняла ладони вверх. — Гудвин поручил тебе создать оппозицию против него самого, притом ты — его ближний круг. Я все правильно поняла, ничего не пропустила?
— Ну да, — кивнул синеглазый псих. — Но я ее не создавал, я внедрился в уже существующую. Она, правда, хиленькой такой была… — пробормотал блондин, накручивая на палец короткую прядку, вскинулся и, гордо приосанившись, радостно закончил: — Но мы вывели нашу организацию на новый уровень!
Ма-а-ать!
— Ага, — кисло кивнул Феликс. — Напомнить, сколько сил положили, чтобы направить деятельность этих шустрых рябят в нужную нам сторону? Ты малость увлекся тогда.
— И даже не малость, — вставил Лариш, неодобрительно глядя на Хинсара.
— Зато было весело! — беспечно отмахнулся музыкант. — Кстати, у меня концерт скоро, правда, программа новая. Придете?
— Ой, а мне можно? — восторженно спросила, потому что Леля на сцене я не просто обожала, а была в него почти влюблена.
Кик, как обычно, косо на меня посмотрел, но спросил у шута:
— Когда?
— Позже скажу, — покачало головой светловолосое бедствие. — Мы еще с местом не определились и атрибутику не накопали.
Я удивленно уставилась на него, пытаясь понять, что это за атрибутика, если ее надо… откапывать.
— Я больше с тобой на кладбище не пойду, — категорично заявил Феликс. — У меня Даромира от прошлого раза не отошла еще!
О-о-о-о! Сколько интересного открывается!
Ну да, если нежную Скелетоновну потащили на кладбище Лель и Кик в приступе веселого настроения (а Феликс в ином состоянии на это бы никогда не пошел), то понятно, почему у нее была такая реакция при мысли о повторном визите на погост.
Лариш потянулся к белоснежной салфетке, вытер лапки, слез со стула и покинул нас со словами:
— Благодарю за приятное общество и надеюсь на скорую встречу.
Остались втроем.
А вот мне почему-то с Лельером на кладбище сходить захотелось. Без понятия, весело это будет или страшно, но скучать не придется, и впечатлений получу массу! Зная шута, в этом можно даже не сомневаться.
Но говорить с музыкантом на эту тему пока не стоит. Не при Феликсе точно, потому как риалан в штыки воспринимает любые попытки нашего с блондином личного общения.
— Юль, — ворвался в думы голос кикимора, и я подняла на него рассеянный взгляд от вазочки с мороженым, в котором без энтузиазма ковырялась. Он нахмурился и, судя по всему, уже повторил: — Нам пора.
— Куда? — Я недоуменно вскинула брови. — У меня послеобеденный прием сегодня немного позже обычного начинается. Я еще немного посижу, давно хотела попробовать одно пирожное, да все забывала.
— Понятно, — медленно протянул Феликс, переводя нехороший взгляд с безмятежной меня на наглючего шута.
Тот развалился на стуле и всем своим видом показывал, что тоже никуда не торопится.
— Ну хорошо… — Кикимор поджал губы и склонился, целуя меня в щеку и обжигая ушко шепотом: — До вечера. Я буду поздно, много дел как по городу, так и в Кален-Заре. Но могу появиться к тому времени, как ты закончишь, и отвезти.
— Спасибо, но я лучше пройдусь.
— Ты уверена? — Кик нахмурился, а мне захотелось встать и, заставив его наклониться, поцелуем стереть напряженную морщинку между бровями.
— Конечно, уверена.
— Хорошо, тогда встретимся уже дома.
Феликс ушел, я покраснела и опустила взгляд в подтаявшее мороженое.
Лель же не упустил возможности прокомментировать произошедшее:
— Как это было многозначительно!
Я смерила шута осуждающим взглядом и спросила:
— И не стыдно так себя вести? — потом отправила в рот ложечку сладкой вкуснятины и сказала: — Хотя, надо признать, я не совсем поняла, что ты имел в виду.
Светловолосый музыкант несколько секунд внимательно меня разглядывал, а потом хмыкнул:
— Надо же, и правда не понимаешь. — Лель поболтал в своей чашке ложечкой, потом достал, облизнул и аккуратно положил на краешек блюдца. — Видишь ли, Юля… Кик ревнует. И очень не хотел сейчас оставлять нас наедине. Своим последним поступком он МНЕ показал, чья ты женщина, а ТЕБЕ об этом же напомнил.
Мм-м?.. Я сидела и хлопала ресницами, как никогда соответствуя званию блондинки.
— Юль, ты такая смешная! — тихо рассмеялся шут, глядя на меня теплыми синими глазами. — Забавная.
— Рада, что повеселила, — сухо отозвалась я и, чтобы заесть шок, а заодно занять руки и рот, снова зачерпнула ложкой мороженое.
— Я не хотел тебя задеть, — серьезно ответил Лель и сменил тему: — Как понимаю, ты осталась не просто для того, чтобы пообщаться?
— Верно, — вздохнула в ответ. — Что у нас с этими… бредовыми планами?
— Ты про парня для Ришки? — вскинул бровь Лельер. — Ничего, дня через два пойдем. Кика не хочется с собой тащить, он все веселье обломает, а значит, надо идти, когда у него дела будут до позднего вечера.
— А что с кладбищем? — Я возбужденно заерзала, со скрытым нетерпением смотря на шута.
— Мм-м, — протянул он, хитро на меня глядя, и почти интимным шепотом закончил: — А хочется?
— Ага. — Я кивнула, не обращая внимания на очередные заносы придворного паяца. — Жуть как интересно!
— После того как с музеем все решим. — Хинсар ухмыльнулся. — Тогда и поговорим, кудрявая.