Майор сам не понял, как очутился двадцатью метрами ниже, на дне стального ущелья. И самое удивительное, ничего себе при этом не сломал!
Захлебывались лаем автоматические пушки.
Рвались из пусковых контейнеров зенитные ракеты.
В наушниках надрывались осназовцы.
— Снова летят!
— Всем покинуть крышу!
— Уходим вниз, вниз! На второй этаж!
— Быстро!
— М-мать…
И так далее.
Растов слушал все это, стоя на четвереньках и не испытывая ни малейшего желания встать в полный рост.
Ему было интересно и совершенно не страшно. «Легкая контузия», — сказал бы фельдшер Коркин. «Действие анестетика еще не закончилось», — добавил бы доктор Десятинов.
Так Растов мог бы постоять и полчаса. Но новая серия взрывов разительно переменила декорации.
Бушующий стальной лавой вулкан разверзся прямо перед майором. Нагретая до белого каления материя с металлургической мощью била в стены ущелья, размягчая их и унося с собой целые куски железного пластилина.
В нескольких сантиметрах от кончиков пальцев Растова с колокольным гулом раскрылась трещина шириной в ладонь. Из трещины вырвалась порция раскаленного газа.
Не будь на Растове противогаза, раскаленное дыхание бездны наверняка обожгло бы ему лицо. А так, как говорили танкисты, «отделался легким инфарктом».
Только этот «легкий инфаркт» и заставил обленивевшее тело Растова выработать достаточно адреналина для того, чтобы вскочить на ноги и отпрянуть назад.
«И что теперь?! Куда бежать?!»
Фонтанирующий огненный гейзер вдруг импотентски опал, и вновь открылся вид на стальное ущелье.
По нему метались люди. Бойцы волокли раненых товарищей. Высокий тощий осназовец тащил станковый пулемет, а полуголый крепыш в шлеме вертолетчика — большую рацию, закутанную в издырявленный осколками брезент. Ну а поверх всего этого, раздвинув белые цилиндры-колеса на телескопических штангах так, чтобы надежно упираться в стены ущелья, не похожий более не то что на кита или креветку, но даже и на транспортное средство, степенно перемещался «Белый кит», управляемый профессором Тереном.
Робот проскользил над клокочущим сталью вулканом и, притормозив перед Растовым, выбросил из правой скулы кабины-черепа легкий трап.
В створе показалась ехидная, в лучиках морщин вокруг глаз, физиономия профессора.
— Садитесь, Костя, покатаемся.
— Серьезно, что ли? — с пьяной улыбкой спросил Растов.
— Наверное, здесь мне нужно бы пошутить… Но я, как назло, забыл все смешные домашние заготовки!
Июнь, 2622 г. Стальной Лабиринт Планета Навзар, система Кай Тир
В этот раз «Белый кит» двигался чуть ли не вдвое быстрее, чем позавчера. Оно и не удивительно. Ведь тогда истекающему кровью Растову удалось вставить в робота только два аккумулятора, а теперь робот ехал на полном комплекте.
И если бы за рулем сидел не перестраховщик Терен, «Белый кит», вероятно, сумел бы даже разогнаться километров до сорока в час.
— Ни в коем случае нельзя ехать туда, куда упал зонд с маркерным дымом! — прокричал Растов в самое ухо Терену.
— Я знаю, — кивнул ученый. — И это, к слову, не маркерный дым, а специальный путепрокладчик для плазмоидов.
— Что? — не понял Растов.
— Ну, такое специальное вещество, которое как бы пробивает тоннель в атмосфере… Чтобы по этому тоннелю мог с минимальными энергопотерями пройти сгусток плазмы.
— Клоны, что ли, недавно изобрели? — спросил Растов с ревнивой настороженностью хорошо осведомленного милитариста.
— Да-да. И надо заметить… — Терен собрался поведать еще нечто поучительное, но вместо этого воскликнул: — Ага, вот оно!
И, ничего не объясняя Растову, ученый в несколько прикосновений к планшету, подключенному к приборной панели робота, запустил на воспроизведение некую аудиозапись.
«Белый кит» разразился прерывистым, кашляющим мяуканьем. Растов уже знал, что примерно так звучит фраза на языке хозяев Лабиринта.
— Что это значит? — спросил майор.
— Сейчас мы произнесли нечто вроде сказочного «Сим-сим, откройся», — самодовольно скалясь, отвечал Терен. — И если только проклятые клонские плазмоиды не выжгли в Лабиринте что-нибудь критически важное, он впустит нас… Должен впустить.
— Куда впустит?
— В святая святых.
— Дидимов-Затонский говорил мне про какой-то детонатор… Это и есть ваша «святая святых»?
— Наверное, да, — беспечно отмахнулся Терен. Чувствовалось, что он слушает Растова невнимательно, поскольку о чем-то напряженно размышляет.
Результатом ученых размышлений стал запуск еще одной аудиозаписи поверх предыдущей.
Теперь уже невидимые кошки мяукали на два голоса.
«Вот это будет номер, если выяснится, что хозяева Лабиринта — сирхи, — подумал Растов. — Или еще круче: что сегодняшние сирхи — не результат эволюции тупых кошаков до кошаков технически грамотных, а результат деволюции некогда могучей космической суперрасы… Интересно, что скажет Терен…»
Однако поделиться с Тереном своей теорией сирхогенеза Растов не успел. Потому что врата распахнулись.
Ровно по зеленым маркерным линиям, нанесенным на стены стального ущелья (на них и ориентировался Терен, когда остановил робота), металл разошелся в стороны с легкостью необычайной.
Растов потер кулаками глаза — не приснилось ли? Все произошло так бесшумно, точно перед ними были не многотонные плиты материи из двадцать шестой ячейки таблицы Менделеева, а невесомая голограмма.
— Невероятно, — ахнул Растов.
— Еще бы! Небось, не верили, что домяукаемся до чего-то путного… Вы, военные, как я заметил, верить во что-то, кроме оружия, вообще не склонны, — криво ухмыльнулся Терен и плавно дал от себя рукоять управления.
Путешествие к центру или, как полушутя заметил Терен, перицентру Лабиринта, впечатлило бы Растова, если бы у него еще остались на это силы.
Робот сперва двигался отвесно вниз по очередному тоннелю с развернутым вектором гравитации, так что снова казалось, что они движутся горизонтально.
Затем они ввинтились в нечто вроде огромной бобслейной трассы, да так, что Растов окончательно потерял ориентировку.
И наконец, они поехали по потолку.
По потолку!
Хотя, снова же, за счет инверсии гравитационного вектора у Растова не возникло ощущения, что он таракан на прогулке.
Терен правил «Белым китом» необычайно уверенно и как будто наизусть знал дорогу.