ГЛАВА 1

— Громов Евсей Иванович, отпущен из гвардии по выслуге лет и определен на поселение в Веселовский уезд, — вслух прочитал полковник представленную ему бумагу.

— Точно так, господин полковник.

Странно все же смотрится крепкий мужчина возрастом за сорок лет, в крестьянской одежде, тянущийся во фрунт. Оно конечно понятно, солдат только отошедший от службы. Но все же, смотреть на это, одна потеха.

— Где же ты так подзадержался, ингерманландец? — Не удержавшись от улыбки, поинтересовался командир полка, а за одно и военный комендант уезда. — Последние поселенцы прибыли еще в середине лета.

— Не мог я раньше, господин полковник. Дети сильно хворали. Почитай с того света вернулись. Сначала болели, потом ждал, пока в силу взойдут.

— И сколько их у тебя?

— Трое. Два мальчугана, да девка.

— Дочери сколь будет?

— Шестнадцать.

— Угу. Ну с дочкой можешь прощаться. Долго в твоем дому не задержится. Тут с невестами тяжко, а потому местные женихи гоголями ходить станут. Чай красавица?

— В мать удалась, — тепло улыбнувшись, подтвердил мужчина.

— Вот я и говорю, готовься свадебку справлять. Самое долгое к осени сваты припожалуют.

— То не беда. Отвадить не долго. Пускай еще пару годков слюни попускают, — благодушно ответил ветеран.

Нравился ему этот полковник. Не гордец, в обращении прост, хотя и видно, что обладает характером жестким. Подобное поведение свойственно тем офицерам, что по долгу службы частенько хаживали под пулями, деля со своими солдатами все тяготы и лишения воинских походов. Тем, которые видят в солдате не быдло бессловесное, а боевых товарищей.

Под рукой таких начальников служить бывает куда как тяжко. Такие спуску не дают и заставляют солдат слить не одну бочку пота, как на плацу, так и на тренировочном поле. Направляясь к коменданту, Евсей видел, как в поле, занимались две роты пехоты и эскадрон драгун. Солдаты, отрабатывали приемы штыкового боя, драгуны, методично обучались владению клинком. Это государь, решил, что шпага для кавалерии, только блажь, вот и заменил ее на кавказский клинок, который крепился к седлу, чтобы не мешать, при спешивании. Еще одна рота солдат вышагивала перед штабом, отрабатывая перестроения. А ведь мороз стоит знатный. Однако полковник и не думает делать никаких скидок.

Но та тяжесть только на пользу. Если в бою не поспеешь вовремя перестроиться, это погубит не только твоих товарищей, но и тебя самого. Ветеран прекрасно знал, что бывает, когда в разрозненный строй роты, влетает хотя бы десяток всадников. Даже если их в итоге перебьют, бед они наделают ой как много. А ведь зачастую, люди начинают разбегаться. Тогда и вовсе все становится кисло. Пешему от конного не убежать, а рубить спины ни большого ума, ни большого умения не нужно.

— Ну что же, ты отец, тебе виднее, Евсей Иванович. С положением о военных поселениях знаком? — Становясь серьезным, спросил полковник.

— Знаком, ваше высокоблагородие.

— Значит понимаешь, что по сути, твоя служба не закончилась.

— Понимаю.

— Вот и ладно. На жительство отправишься в поселок Кремневка, это в пятидесяти верстах отсюда на восток. Войдешь в состав тамошней десятой роты, Веселовского полка. Прибыл ты поздно, так что как там будет с жильем не знаю. Но Баринов, ротный сержант, он же староста, мужик дельный, что-нибудь придумает. Семена по весне получишь. Довольствие сразу. В санях-то место есть, чтобы увезти?

— Саней у меня двое, да только гружены изрядно.

— Ладно. Выделю тебе из обоза, да сопровождающих дам. Путь неблизкий, места лихие. И как только ты не побоялся один сюда добираться.

— Так оружие с припасом при мне, ваше высокоблагородие.

— Все одно, в одиночку не дело. Ладно, иди покуда к ротному сержанту Хромову, он вас на ночь определит, а с рассветом готовься выезжать. Нечего тянуть кота за хвост.

— Слушаюсь, господин полковник.

* * *

Странно все же. Куда ни кинь взгляд, повсюду одна белая равнина, убегающая вдаль то затяжными пологими подъемами балок, то перемежаемая невысокими возвышенностями. Он конечно и раньше видел подобные пейзажи, да и в этих краях бывать приходилось. Но все же отсутствие лесов, не внушало оптимизма. Дикое поле, оно и есть дикое.

С другой стороны, земля здесь благодатная, плодородная. А по его нынешнему положению, это дело первейшей важности. Нынче он в первую голову крестьянин и уж только потом солдат. Той солдатской службы ему в год положено не больше месяца, когда проводятся учения, чтобы воинская наука не выветрилась окончательно.

Полтора года назад, Император дал укорот крымским татарам и вернул под свою руку Запорожье. Тогда же он издал указ, определяющий срок службы солдат в армии двадцатью годами. Правда, это вовсе не значило, что после этого они становились абсолютно свободными. Как бы не так. Петр, он сам себе на уме и всюду имеет свои думки. Бережлив и рачителен. Уж этого у него не отнять.

Понимая, что удержать можно только те земли, которые ложатся под крестьянский плуг, он решил организовать поселения на присоединенных территориях. А кого можно здесь поселить? Полковник ничуть не лукавил, когда говорил об опасности края. Хватало здесь лихого народца. Сюда хаживали за добычей и татары и казачки. Потому, простым крестьянам тут делать нечего. А вот бывшие служивые здесь вполне смогут выстоять.

Именно из-за постоянной опасности и частых набегов, самое скромное поселение включало в себя не меньше сотни дворов. Считай полная рота бойцов. Так оно куда проще отбиться, от беспокойных соседей. Конечно, если тех окажется слишком много, то беды не миновать. Но на то и стоит полк в Веселовском. Тут главное выстоять, пока подмога не подойдет.

— Чудные у тебя кони, Евсей Иванович, — поравнявшись с ветераном, задорно произнес молодой солдат, едва достигший двадцати двух лет.

Всего их было пятеро. Полковник сдержал свое слово и выделил сопровождающих, с одними санями, груженными положенным провиантом. Вот один из солдатиков, что побойчее, и подвалил с разговорами. Половину дня держался в сторонке, как и остальные, да как видно, все же не выдержал.

Евсей смерил его взглядом и не выдержав ухмыльнулся. Господи, конями он интересуется. Как бы не так. Нет, кони и впрямь загляденье. Сани у него не привычные розвальни, в таких можно увезти куда как больше. Если найдутся под стать им и кони.

Но вот кони-то у Громова как раз были что надо. Невысокие, неприхотливые, широкие в кости, отличающиеся необыкновенной силой и выносливостью. Вообще-то, солдату уволенному от службы, полагалась одна лошадь и одна корова. Но ветерану повезло.