«Со мной-то да… Но…», — мямлит тот.
«Блин, говори, не блей! Я твой друг. Я тебе помогу. Ну, что с тобой?»
«Где Сандра?»
«К брату поехала. Он в Саутгемптоне живет. А что?»
«У нее ведь красный «ягуар»? Эксджей?»
Майка прямо скидывает с кровати.
«Что-то с Сандрой?! — орет он. — Господи, только не это! Говори!»
На стене, рядом с Мерилин Монро, портрет той красивой блондинки, что в начале пыталась ему прозвониться.
Друг ему мрачным таким голосом:
«С ней-то ничего. У нее все шикарно… Я только что… Извини, Майк. Ни в каком она не в Саутгемптоне. Я из Брайтона звоню. У нас тут конференция, я тебе говорил… Короче, я тут с парнями вечером пил в отеле, в лобби. Подъезжает красный «ягуар», выходит Сандра. С каким-то фертом, за ручку. Взяли номер. И в обнимку поднялись, весело болтая. Я всю ночь с духом собирался. Звонить, не звонить. Она не имеет права так с тобой поступать. А ты имеешь право знать… Я тебе всегда говорил — она за тебя из-за бабок твоих гребаных вышла».
Пока Ральф всё это вымучивает, Майк мечется взад-вперед по комнате. Окна выходят на огромную террасу. В дымке видно Темзу, Парламент с Биг-Беном. Понятно, что у мужика с бабками, действительно, полный шоколад.
«Ты ошибся! — кричит Майк. — Этого не может быть!»
«Я щелкнул на мобильник номер «ягуара». Сейчас пришлю. Проверь».
Опять черный экран, звук поезда. Это экспресс «Евростар» мчится по туннелю под Ла-Маншем. Майк смотрит в окно на свое отражение. Лицо у него мертвое. Поезд выскакивает на свет.
На столике попискивает мобильник, на него одна за другой вываливаются эсэмэски.
По трансляции передают какое-то сообщение на французском. Дама, которая сидит напротив Майка, стонет. В вагоне шевеление, недовольные голоса. Повторяют по-английски. Мол, приносим извинения, но на ближайшей станции всем придется выйти. Экспресс дальше не пойдет. На трассе неполадки. Ждите дальнейших сообщений.
Вот Майк на платформе. Какая-то станция, практически посреди поля. Ни домов, ничего. Народ вокруг тоже волнуется, осаждает дежурного.
У Майка нервы на взводе, он не может стоять на месте. Мечется туда-сюда, тоже пробует ухватить за рукав железнодорожника.
— Сэр, мсье, сколько мы будем стоять? Комбьен-де-тан, черт…
Тот пожимает плечами, уходит — его уже все достали.
А внизу, под лестницей, пункт проката автомобилей. И там стоит толстый такой дядя в фирменном блейзере, глазеет на этот шурум-бурум.
И говорит Майку, с акцентом:
— Сэр, это вы тут долго проторчите. У них сбой в компьютерной системе. Шесть поездов встали. Если вам в Париж, возьмите напрокат машину. Мне как раз нужно отогнать ее обратно. За полцены, идет?
Майку идея нравится, но он говорит:
— Я не очень знаю дорогу.
— В машине навигатор. Просто следуйте указаниям, и всё.
И вот голубой «ситроен» рассекает по пустому шоссе. Майк поворачивает на Париж, зажмуривается — всё точь-в-точь, как в начале.
Опять трейлер навстречу, скрежет тормозов. Чернота.
Майк открывает глаза. Он лежит на кровати, но это не его спальня. Оглядывается по сторонам. Сумрак. Затянутые бордовым муаром стены, поблескивает золотая рама картины. Из открытого окна доносятся звуки улицы.
Он встает, подходит к подоконнику. Внизу вечерний бульвар — не знаю, какой именно, но, наверное, знаменитый. Майк сразу врубается, что это за место.
— Я в Париже, — бормочет он. — Что за черт?
Тут голос сзади:
— Чему вы удивляетесь? Вы ведь сюда и хотели.
Это мужик из бара. Но только в смокинге, с бабочкой, на хипаря уже не похож.
Майк показывает вниз, на прохожих (этаж там типа шестой-седьмой):
— Все эти люди, они тоже…
— Покойники? Не больше, чем вы. Разве вы чувствуете себя покойником?
— Нет. Я хочу есть.
Тут хвостатый показывает ему на вешалку, она стоит у стены. Там тоже смокинг, рубашка — весь прикид.
— Одевайтесь. Стол накрыт. Всё, что вы любите: стейк средней прожарки, пюре из корня сельдерея, бокал «марго».
Потом Майк, уже в брюках и рубашке со стоячим воротничком, но еще без смокинга, стоит у зеркала, а этот сзади застегивает ему бабочку.
— Вы кто? — спрашивает Майк. — Черт или ангел?
Их взгляды в зеркале встречаются. Хвостатый смеется.
— Хоть бы удивил кто-то, спросил что-нибудь другое. Говорят вам, здесь все не так, как вы себе там представляете. Я не черт и не ангел. Я ваш личный агент.
Вот они сидят друг напротив друга за красиво накрытым столом. Оба курят сигары. Майк уже поел. Перед хвостатым девственно чистая тарелка.
— Ну а теперь, — говорит он, — когда вы попрощались с тем, что было, и немного опомнились, поговорим о том, что будет.
— А что будет? — Майк сразу напрягся.
— Зависит от вас. Всё, чего вы хотели там и что не сбылось. Всё, о чем вы мечтали. Вы только назовите — мы это исполним.
— «Бюро любых услуг»?
— К вашим услугам, — кланяется этот. — Арманьяк? Вашего года рождения.
Майк пьет, наконец начинает расслабляться. Усмехается:
— Классно у вас. Если б люди знали, все бы разом поубивались.
Агент шутит:
— Ну ведь мы с вами им не расскажем? Пускай себе там парятся.
И оба хохочут.
— Так что насчет заветной мечты? Может, хотели кого-нибудь трахнуть, и не сложилось? Устроим, это нам запросто. Хоть Клеопатру, царицу египетскую.
— Нет, — улыбается Майк. — Клеопатру трахнуть я никогда не хотел. Разве что Элизабет Тейлор из фильма. Но, если об актрисах говорить, мой женский идеал, конечно, Мерилин Монро. С детства.
Хвостатый кивает:
— Я мог бы догадаться. Ваша жена Сандра того же типа. — Здесь у Майка лицо перекашивается, и агент машет рукой. — Пардон. Ну ее к черту, эту шлюху. Если пожелаете, мы на ней потом отыграемся. Только зачем вам липовая Мерилин Монро, если я могу обеспечить настоящую?
Майк обалдевает.
— Правда?
Агент поправляет бабочку, встает.
— Вы закончили трапезу? Милости прошу за мной.
Они едут вниз в шикарном лифте. Майк недоверчиво пялится на хвостатого, тот вдруг хитро так подмигивает. Типа, не робей, воробей, все будет тип-топ.
А Майку вдруг стало смешно, трясется весь.
— Что? — спрашивает агент с улыбкой.