Акция протеста была попросту сорвана, а выступление скинхедов превращено в постыдный фарс. Девушка легкого поведения громко стыдила Горлова, тем самым позоря его. Тот наконец не выдержав, схватил ее за руку, дотащил до такси и запихнул в машину, как тряпичную куклу. Машина уехала. Если бы не камеры телевидения и пресса, Горлов и его пацаны своими дубинками, наверное, просто сделали бы из Азизы отбивную.
* * *
Скинхеды ретировались к себе в клуб, наши активисты тоже стали расходиться, телевидение и пресса давно уже покинули поле брани, когда поняли, что больше ничего интересного здесь не намечается. Митинг закончился. Я решила съездить к дому Епифанцева. Вдруг удастся услышать что-нибудь интересное? Не зря же я оставила там два «жучка» – в кабинете и в гостиной.
Остановив машину за забором в той части, где охранники не могли меня видеть, я включила «прослушку». Из того «жучка», что стоял в кабинете Игоря Дмитиевича, шел диалог:
– …А мне денег не хватает, понимаешь ты!..
Я сразу сообразила, что речь идет о чем-то важном и интересном, и включила запись.
– Я что, сын Ротвейлера, по-твоему? Поэтому давай делай, как я тебе сказал… Ну и что? Заменители – тоже еда. Сожрут, никуда не денутся! Сейчас такие хорошие ароматизаторы, что еще лучше будет пахнуть мясом!.. Ничего, ничего, с этой организацией я договорюсь!.. А! Люди – не свиньи, все съедят. Давай действуй, как я сказал…
Что я услышала? Епифанцев дает кому-то распоряжение вместо мяса добавлять в колбасу больше всяких заменителей? Это интересно.
– Отдел снабжения? Епифанцев. Где у вас Петрович?.. Петрович, слушай меня. Мясо первого сорта больше не закупай… Как, как! Совсем не закупай. Бери второй. Но по документам он будет проходить как первый… Ничего, сорт похуже, зато деньги сэкономим. А чтобы люди разницы не заметили, добавим ароматизаторы и всякие там полезные добавки… Ха-ха… Ну, ты знаешь. Все, давай!
Да, ты не зря спутал Рокфеллера с ротвейлером. Сукин ты сын, однако! Ну, ничего. Эту запись я, пожалуй, отдам Ярцеву. Думаю, читателям будет небезынтересно узнать о махинациях в колбасном цехе. На всех прилавках нашего города есть его продукция. Люди должны знать, что они едят.
Но тут я услышала еще один разговор: Епифанцев пытался искать пропавшего сына. Он звонил кому-то и говорил, что последние сведения о Викторе дал скинхед по кличке Могила. Тот уверял, что компания из трех человек поехала на машине Виктора в деревню Полянка на пикничок. Больше никаких сведений о Епифанцеве-младшем раскопать не удалось…
Я набрала телефон Ярцева.
– Антон! У меня для тебя интересная информация.
Я в двух словах рассказала об услышанном только что. К моему удивлению, Ярцев отреагировал как-то вяло, хотя сказал, что будет ждать меня в редакции.
– Антон, что-нибудь случилось? – Это был первый вопрос, который я задала своему другу, как только пленка оказалась у него.
– Полин, очень не хочется тебя огорчать…
Антон отвернулся. Я взяла его за плечо и повернула к себе.
– Так что случилось? Говори, не тяни!
– Два часа назад при захвате вооруженного преступника погиб…
Антон посмотрел на меня печально и опустил голову.
– Кирилл?
Ярцев кивнул. Я сначала ничего не почувствовала, потом пол как будто качнулся у меня под ногами. Внутри у меня образовалась пустота…
– Полин, пойдем, я тебе чаю налью.
– Что?.. А, нет. Я поеду домой.
Я шла по коридору редакции, не видя и не слыша людей вокруг меня.
Дома за ужином Ариша спросил, почему к нам больше не приходит тот симпатичный парень, старший лейтенант.
– Дед, он теперь не лейтенант. Он капитан. И еще он награжден.
– Да? Чем?
– Орденом. Посмертно.
Ариша метнул на меня испуганный взгляд, но я встала и вышла из кухни. Не люблю, когда мне сочувствуют.
Я закрылась в своей комнате и взяла в руки саксофон. Как давно я не играла! Я начала импровизировать. Конечно, моя мелодия была грустной. И печальной. И даже очень печальной. Наверное, дед слышал ее и качал головой. Что я могла поделать? Мне было плохо, но плакал за меня мой саксофон…
Внезапно раздавшийся звонок телефона прервал мой минорный концерт. Я взяла трубку. Горничная Епифанцева Тося сообщила мне, что только что слышала, как ее хозяин звонил кому-то и говорил, что его развод и раздел имущества благополучно завершены. А еще у нее радость: ей прибавили зарплату. Я поблагодарила девушку и положила трубку.
Достала диски с записями с «прослушки», компрометирующие пылкого влюбленного Светозара. Я долго решала, кому бы их сплавить? Теперь, думаю, можно предложить их мадам Епифанцевой. Она получила свою долю совместно нажитого с мужем имущества. Надо открыть женщине глаза на человека, с которым она собирается связать свою жизнь. И, разумеется, не безвозмездно.
Сотовый Елизаветы Андреевны мне слила Тося. Из самых лучших побуждений, разумеется. Я ей сказала, что у меня для ее бывшей хозяйки хорошая новость.
– Елизавета Андреевна?
– Я. С кем имею честь?
– Я не хочу себя называть. Будем считать, что я – доброжелатель. У меня для вас интересная информация.
– Не интересуюсь…
– Подождите. Это касается вашего… хм, возлюбленного. Светозара. Уверяю вас, очень интересные сведения. И полезная информация. К размышлению. Вы узнаете столько нового о вашем студентике!.. Но сто́ит дорого.
Последовала пауза.
– Сколько?
– Сто тысяч.
– Вы с ума сошли!
– А хотите знать, кто снял с вас ваш перстень стоимостью двести тысяч, когда вы с вашим Зарчиком вышли из ресторана? А главное – кто наводчик? У меня и видеозапись имеется. Очень интересное кино!
Мы встретились в парке на скамейке. Я была загримирована до неузнаваемости. Черный длинный парик. Черные линзы. Темная губная помада. И огромные солнечные очки. Разумеется, мадам Епифанцева принесла деньги. Получив взамен диск с записью, тотчас побежала в ближайшее интернет-кафе. Как дорого порой обходится женщине ее любопытство! А доверчивость – еще дороже…
Проследив за Елизаветой Андреевной, я таким образом нашла дом, в котором она сейчас жила со своим возлюбленным. Но женщина подъехала к нему уже с милицией. Похоже, по дороге она заявила на своего Зарчика, даже, наверное, отдала мои записи, и его тут же забрали.
* * *
Тося позвонила и на другой день тоже. Сказала, что едет домой к маме, хозяин отпустил ее на один день. И еще у нее для меня новости. Я пообещала приехать за ней.
Через час я стояла у ворот епифанцевского забора. Тося вышла с сумкой, села рядом со мной, и я повезла ее в деревню к матери. По дороге девушка рассказывала: